Сергей Фирсов - Лудингирра

– Я никогда не стану твоей рабыней!

– Посмотрим!

Ургула вышел из гипара, и встретился лицом к лицу с Энасиром и его людьми.

– Надеюсь, достопочтенный казначей уже закончил свою утреннюю молитву? – слова начальника городской стражи были наполнены ненавистью до самых краев.

– А тебе что за дело?

– Не хотелось бы возносить хвалу богам под собачий лай!

Ургула не нашел достойного ответа – дернул челюстью и вышел вон.

А Дамгула стояла с ножом и долго не решалась выпустить его из рук. Только когда в храм зашли и другие посетители, Дамгула вышла в зал. Разорванная туника лишь едва прикрывала ее наготу. И в таком виде тяжело дыша, она пронеслась мимо изумленных Энасира, его людей и остальных молящихся.

Один из мужчин, что пришел в храм с супругой столь жадным взглядом проводил Дамгулу, особенно ее полуобнаженную грудь, что супружница не выдержала и прямо в храме молча влепила ему вполне заслуженную пощечину. Благоверный разом пришел в чувство, вспомнил что он тут не один и пришел в священную обитель просто помолиться.

Черные скалы вдоль берегов и убогий пустынный причал. Остальное было скрыто наступившими сумерками. Таковой земля амореев предстала перед Лудингиррой и его людьми. На причале ни души: никто корабль не встретил и поначалу Эннам засомневался: это ли земли горцев. Но как только судно привязали канатами, на пристани показались аморейские воины.

– Э! Зачем здесь? Ты кто такой? – крикнул один из них.

– Я Лудингирра из Эреду. А это – мои люди. Мы прибыли к вашему повелителю Эбеху!

Дикари переглянулись. Почему-то Лудингирре показалось что они не поняли его слов.

– Нам нужен Эбех! – повторил он медленнее и громче.

– Они не понимают нас, мой господин. – в полголоса заметил Эннам.

Тут же последовала реакция:

– Э, ты как сказал?! – крикнул дикарь. – Почему не понимай?! А ну давай все есть сколько с корабля сюда иди. Давай!

Лудингирра медлил.

– Я кому тебе говорю? – аморейский воин начал показывать характер.

Лудингирра кивнул Эннаму, и верный слуга отдал приказ сойти на берег.

Когда вся команда корабля спустилась на причал, три аморея забрались на корабль и стали его обыскивать, остальные пятеро подошли вплотную к иноземцам, стали тыкать в них пальцами и что-то активно говорить на своем.

– Что тут происходит? – недоумевал Эннам. – Мой господин, мне это все не нравится…

– Ничего, – успокаивал Лудингирра. – Кажется, их просто забыли предупредить, о нашем прибытии. Я думаю скоро все решится…

Один дикарь из тех, что обыскивали корабль подошел к Лудингирре, бесцеремонно ткнул в него аморейской плеткой и зарычал:

– Э, ты! Ты пришел на священные земли амореев. Сандалии не снял почему, а? А ну снимай… Все, все снимайте… Кому сказал? Вот так… Ждать будете здесь, пока я не скажу… Понял, э?

После этих слов аморей удалился, а остальные дикари оцепили причал и началось долгое томительное ожидание.

– Мой господин, не изволь гневаться, – прошептал Эннам. – Но с царскими посланниками так себя не ведут. Смотри, они вооружены, но их мало… Если ввязаться в бой – мы выиграем. А там – сесть на корабль и прочь от сюда…

– Ты сомневаешься в мудрости Утухенгаля? Он спас моего отца.

– Я помню это, мой господин.

– И ты должен знать, – продолжил поучать слугу Лудингирра. – У меня нет причин не доверять царю. Просто этот дикарь ушел докладывать своему старшему, а тот доложит Эбеху. И все уладится! Вот увидишь!

Время шло, амореи друг с другом бойко разговаривали, поплевывали на свою священную землю да поглядывали на гостей. Один из них от нечего делать ходил по причалу, с нагловатым видом осматривая Лудингирру. Заметив на шее знатного господина серебряную цепочку указал на нее копьем и что-то прокричал. Лудингирра понял, что дикарю понравилась эта вещь и он требует ее отдать.

– Это мое, понимаешь, мое! – сказал купец нарочито громко, в надежде, что аморей поймет его слова.

В ответ аморей схватил крепкой рукой цепочку и рванул да так, что чуть было не оторвал заодно и шею. Разумеется, Эннам и остальные незамедлительно вступились за своего господина. Но амореи были настроены решительно и Лудингирра, чтобы не дать пролиться крови, остановил своих и сказал:

– Все, все успокойтесь, пусть забирает… Дикари, что с них взять…

Он почему-то надеялся, что их вождь Эбех совсем не такой дикий, как эта солдатня. Он обязательно спросит со своих за этот проступок. Накажет виновных и принесет извинения посланнику царя Киэнгира.

– Все нормально, нормально… – повторял Лудингирра как заклинание. – Вон смотрите сейчас нас отведут к Эбеху и все будет хорошо.

И действительно, аморей, что приказал им ждать вернулся, но вернулся не один: с ним было еще десяток воинов.

– Э, черноголовые, ступай за мной, живо!

Лудингирра, Эннам и остальные почувствовали себя намного уверенней. Они с готовностью проследовали за амореем. Шли под охраной горной тропой. Измотавшись вусмерть, глубокой ночью Лудингирра и его спутники оказались в селении горцев.

Амореи жили в домах, вырубленных прямо в скалах. Одни жилища были побольше, другие поменьше, но все они были одинаковой прямоугольной формы с очень узкими окнами и дверными проемами. Дома шли в несколько ярусов. Гостей встретили злобным лаем огромные лохматые собаки.

– Сюда, черноголовые! – скомандовал аморей и показал на каменную лестницу, что вела на верхний ярус.

Поднявшись по ступеням, Лудингирра очутился в просторном зале где на расшитых коврах располагались аморейские воины и пировали. В глубине залы находился стол за ним сидели, судя по искусно выкованным доспехам приближенные вождя.

– Чего стоишь, черноголовый, кланяйся повелителю! – приказал аморей.

Лудингирра не сразу понял кто из сидящих за столом аморейский вождь, но тем не менее поклонился и сказал:

– Приветствую тебя, Эбех! Мое имя Лудингирра сын Тимахты. Наш царь прислал меня к тебе за камнем. Караван с зерном, что пойдет тебе в уплату прибудет следом.

Тот, к которому были обращены слова Лудингирры встал из-за стола и разом наступила тишина. В этой тишине он не спеша приблизился к царскому купцу. Теперь у Лудингирры появилась возможность лицезреть персону, наводящую страх на весь Киэнгир.

Повелитель амореев был невысокого роста, крепок в плечах; обладал длинными густыми волосами. Тонкие губы и глубоко посаженные глаза придавали скуластому лицу хищническое выражение.

– За камнем, говоришь, приехали? – Эбех говорил медленно, почти без акцента. – А за каким камнем?

Лудингирру этот вопрос удивил.

– Для строительства…

Эбех осмотрел свое окружение, и ухмыльнулся: