D_Kart - Амплерикс. Книга 1. Серый камень

Увидев своего мужа, Хельда смущенно улыбнулась, обнажив кривые зубы с желтоватым налетом, и откинула одеяло. Лафре сглотнул слюну, но не от предвкушения, а от ужаса, когда коснулся взглядом тощего тела жены с выпирающими сквозь бледную кожу ребрами и суставами. Он боязливо снял с себя рубашку, скинул штаны и сразу же поймал взгляд Хельды на своем беспомощно висящем мужском достоинстве. Глаза Хельды блеснули, она привстала с кровати, села на ее край и положила холодные влажные руки на бедра супруга, не переставая с восхищением смотреть на его тело, словно не веря, что этот упругий русоволосый юноша достался в мужья именно ей. Отвернув голову в сторону, Лафре поморщился, когда ощутил, как Хельда уткнулась носом ему в пах и коснулась губами члена. В следующую минуту он изо всех сил старался сосредоточить свои помыслы на чем-то приятном, чтобы дать себе шанс исполнить просьбу отца, но сделать это, когда в гениталии впилась Хельда, почти не представлялось возможным. Женщина была заметно обескуражена, не наблюдая никакой реакции мужа на ее отчаянные ласки, и тогда она не нашла ничего лучше, как полностью погрузить его достоинство себе в рот. От одной только мысли, что его самая важная часть тела находится сейчас в этом рту с прогнившими зубами, по спине Лафре побежали мурашки, он крепко зажмурил глаза, а затем неожиданно для себя оттолкнул Хельду так сильно, что та неловко упала спиной на постель и вскрикнула.

Лафре открыл глаза. Непонимающе оглядываясь по сторонам, он вдруг понял, что лежит в своей кровати в казарме в окружении похрапывающих курсантов. «Какое счастье, – испуганно шепнул Лафре, – привидится же такое». Впрочем, радость тут же сменилась ужасом от мысли, что этот ночной кошмар повторится наяву меньше чем через месяц.

Он поднялся и прошел до окна между рядами стоящих в казарме кроватей с курсантами. Из окна виднелся Рубеж, куда сегодня после вчерашнего провального спуска его отец, Гальер Аберус, собирался лично отправиться с пятью своими лучшими солдатами из Вильдумского отряда. Вчера, перед тем как отойти ко сну, Гальер решительно заявил, что вместе с солдатами они точно отыщут и прижгут новорожденного нивенга, даже если ему придется задохнуться ядовитыми парами Низины. «Интересно, – усмехнулся про себя Лафре, – а если они сегодня опять не найдут мать с ребенком, отец прикажет пройтись жгучими стеблями и по своему дряблому заду?»

Тут Лафре услышал крики командира Дамори, которые стали доноситься с улицы, со стороны противоположной казармы, где жили солдаты Вильдумского отряда. Вскоре дверь той казармы распахнулась, и оттуда лениво стали выходить полуобнаженные, только что проснувшиеся солдаты, которые направлялись к пруду, чтобы освежиться перед началом службы. Вот бы узнать, кто из них сегодня под предводительством Гальера Аберуса спустится в Низину.

Солдат поднимали на час раньше, чем курсантов, и Лафре, не дожидаясь, пока Дамори ворвется к ним в казарму и громогласным криком разбудит его и товарищей, тихонько вышел на улицу. В небе сейчас висели несколько больших огненных сфер, от которых исходил такой сильный жар, что ему самому захотелось окунуться в прохладный пруд, откуда один за другим выходили солдаты и тут же присоединялись к остальным, совершающим пробежку по тренировочным полянам деревни Кай-Ур. Лафре освободился от одежды и зашел в студеную воду. Неподалеку от него плескал на себя водой, стоя в пруде по пояс, один из солдат. Заметив курсанта, солдат усмехнулся и кивнул ему:

– Что так рано встал, мелочь?

– Ну, я же будущий солдат, – ответил Лафре. – Хочу уже сейчас начать привыкать к вашему распорядку дня. И хочу побольше узнать о том, что мне предстоит на службе.

– А что, твой папаша тебе не рассказывал о службе?

– Мой отец не из тех, кто будет коротать вечер, услаждая слух единственного сына полезными советами.

– Будь я сыном Гальеру Аберусу, уж поверь, он бы мне рассказал, – подмигнул солдат.

– Можешь забрать его себе. Через полгода встретимся и поговорим. Даю слово, ты будешь умолять меня взять папочку обратно. Еще и приплатишь.

– Тебя хотя бы сечь не будут за ошибки. Ты же сын предводителя Вильдумского отряда.

– У тебя в корне неправильное представление о том, кто есть Гальер Аберус, когда он заканчивает службу и возвращается домой. Даже огонь в камине утихает и боязливо смотрит на отца.

– Надо же. – Солдат зачерпнул обеими ладонями воду и умылся ей. – Кстати, опытные солдаты говорят, что если тебя высекли жгучими стеблями, надо сразу бежать в пруд – ничто так не остужает горящую после порки задницу, как здешняя вода.

– А тебя секли? – удивленно спросил Лафре.

– Меня нет. Но, может, сегодня и высекут.

– А ты что, в Низину пойдешь?

– Ну да. Батюшка твой меня выбрал. Меня и еще двоих ребят из моей роты. И двоих из второй роты.

– Ты первый раз в Низину пойдешь? – не унимался Лафре.

– Даже не в пятый, – с некоторым наставничеством улыбнулся ему солдат, зачерпывая воду и умываясь.

– Страшно?

– Не страшно. – Солдат пошел мимо дрожащего в воде Лафре по направлению к берегу. – Сейчас твой отец приедет, и двинемся к Рубежу. Надо успеть обсохнуть и облачиться.

– Вы в казарме переодеваетесь? – Лафре пошел к берегу вслед за солдатом.

– Какой ты любопытный, – хмыкнул солдат. – Конечно, в казарме. У каждого свои доспехи под кроватью. Шьют каждому по размеру, чтобы в Низине удобно было передвигаться. Форма ж тяжелая, с фонарями на плечах. Нужно, чтобы ничто не мешало двигаться там и орудовать каленым стержнем.

– Дамори нам рассказывал, – не умолкал Лафре, встав на берегу рядом с солдатом, – что когда мы станем солдатами Вильдумского отряда, то будет жеребьевка, и нам присвоят каждому свой номер.

– Так и есть, – разминая руки, ответил солдат. – У всех свой номер. У меня пятый.

За следующий миг слишком много мыслей пробежало в голове у Лафре, главной из которых была Хельда, стоявшая у него перед глазами, со своими жидкими немытыми волосами, глядящая на него со своей глуповатой улыбкой. Он сам не заметил, как его руки схватили первый попавшийся небольшой булыжник, лежавший у самого берега пруда, и вот уже в следующий момент Лафре, вымолвив сдавленное: «Прости», с размаху ударил солдата камнем по голове. Тот не успел даже сообразить, что произошло, и рухнул на покрытый темно-коричневой травой берег. Сердце колотилось, и Лафре ощущал, как оно будто поднимается вверх по пищеводу и сейчас выскочит наружу через рот. Он взял себя в руки, отшвырнул булыжник в воду, после чего припал ухом к груди солдата и задержал дыхание, пока не услышал, как сердце солдата медленно стучит. Лафре оттащил солдата повыше от воды, чтобы тот ненароком не скатился в пруд, и, озираясь по сторонам, бросился в сторону солдатской казармы. Сквозь окна он увидел, как находящиеся внутри солдаты напяливают на себя доспехи. Дамори же стоял на тренировочной поляне и был сосредоточен на курсантах: «Бежим! Бежим, не останавливаемся! Разминаемся! Приветствую вас, Аберус!»