Даша Семенкова - Кое-что особенное

О чем я готова тебе рассказать? Разве только, что у меня появился весьма приятный собеседник и спутник для вечерних прогулок. Он мил, добр, остроумен, и я уверена – тебе бы он понравился. Перед его улыбкой сложно устоять… ”

Перед внутренним взором возникли лучистые серо-голубые глаза и привлекательные ямочки на щеках. Я спохватилась и улыбку вычеркнула. Подумала еще немного, и прочее решила все-таки оставить. Выходит, намекая на воображаемого друга я держала в мыслях вполне реальный образ, сама себе не отдавая в этом отчета?

– Ну и что с того, не Ларса же мне воображать! – с досадой пробормотала вслух.

Довольно. Не нужно излишних подробностей, в которых сама потом запутаюсь. Я завершила письмо подобающими случаю вежливыми фразами и пожеланиями, переписала набело, приложила подаренную Евгением фотографию и запечатала конверт. Пора было спускаться в столовую, наверняка уже начали накрывать к ужину.

В холле собралась вся компания. Наши фотографии на фоне призраков вызвали невероятное оживление. Даже скептически настроенный Эмиль выразил сожаление, что не принял участие в эксперименте:

– Я бы послал такую карточку обожаемому семейству. Интересно, как бы они расценили этот жест.

– Уверена, что господин Евгений не откажет, и мы все вместе попробуем еще раз, – прощебетала восторженная Ханна.

Она с удовольствием согласилась подписать один из снимков, чтобы я повесила его на стене в фойе. Мы немедленно послали Фредерика заказывать рамку и отправились ужинать, а Ханна взяла фото с собой чтобы продолжить рассматривать их за столом.

– Не кажется ли вам, Ларс, будто эти призраки проявляют к вам особенный интерес? – спросила она, с любопытством поглядывая на ревизора.

– Не понимаю, почему вы говорите об этой аномалии как о наделенном сознанием существе, – процедил тот сквозь зубы, тонкими кусочками нарезая ростбиф. – Впрочем, если вы склонны к мистификациям – не буду спорить и портить вам впечатление.

– И что же это по-вашему? – переспросил Эмиль с таким видом, словно уж он-то сразу во всем разобрался и понял наверняка.

– Оптическое явление, – с готовностью подсказал Евгений. – Эффект атмосферы Той Стороны.

Ларс скользнул по шутнику оценивающим взглядом и объяснил, что заражение само по себе и есть природное явление, а вовсе не мистическое чудо, дар богов или вмешательство сверхъестественных существ. К тому же явление вредоносное, словно ржавчина разъедающее пространство вокруг.

– Скучно, – надула губы Ханна. – Вы невыносимы – парой слов способны убить всю романтику!

– Я с вами совершенно не согласен, дорогой Ларс, – поддержал ее Эмиль. – Конечно, Та Сторона таит в себе некоторые опасности, но это малое неудобство по сравнению с пользой, которую приносит это, как вы изволили выразиться, явление.

– В том-то и дело, что она их таит! Конечно, если рассматривать вопрос с обывательской точки зрения, все кажется легко и просто: знай себе прогуливайся рядом, лови целительные флюиды или что там оно излучает и не подходи слишком близко. А коли начнется нечто по-настоящему страшное – собирай чемоданы и беги обратно в столицу, или откуда ты там еще приехал, чтобы потом сидеть у камина и эпатировать дам пугающими историями!

Ларс заметно горячился, что случалось редко, и Ханна взирала на него с нескрываемым интересом. Заметив это, он замолчал, поджал губы, перевел дыхание, затем глотнул вина и продолжил немного спокойнее.

– Я вижу все немного иначе, как один из тех, кому приходится разбираться с последствиями. И наблюдать за опасной, хаотичной, неподвластной нормальным законам природы территорией, которая почему-то внушает несведущим господам и дамам восторг и неуместный трепет. Хотя стоило бы подумать, не придется ли за так называемое чудо заплатить слишком высокую цену. Прошу простить меня за прямоту.

Я почувствовала, как в висках застучало, а пальцы словно закололо множество ледяных иголочек. Нужно взять себя в руки. Это же Ларс, чего от него еще ожидать. Он не любит это место и все с ним связанное, да и вообще ничего и никого не любит. Наверное, просто не способен.

– Что бы вы понимали, – еле слышно проговорила Ханна. Голос ее прозвучал устало.

– А вы не думали, что тем, кто сюда приезжает, просто-напросто не на что больше надеяться, кроме чуда? – спросил Евгений и покосился на меня с недоумением. Я постаралась придать лицу расслабленное выражение, но, судя по его глазам, что-то было не так. – Есть ли цена, которую мы не готовы были бы заплатить?

– Именно это я и подразумевал! – воскликнул Ларс. – Вы плохо себе представляете то, о чем говорите. Придумали край чудес, а на деле…

Хрустальный графин с вином разлетелся на мелкие осколки. Ханна вскрикнула, Эмиль осмотрел ее и вынул из волос кусочек стекла, приговаривая что-то успокаивающее. Ларс уставился на меня с любопытством, будто ожидая, что я еще вытворю.

– Извините, – пробормотала я, потупившись.

– Это вы меня извините, – отозвался он без намека на сожаление в голосе. – Не стоило затевать такого рода разговоры при вас.

– Уна?

Я подняла голову и встретилась со взглядом Евгения. Вопросительным, растерянным, недоумевающим… Похоже, его симпатии ко мне сейчас придет конец.

– Прошу прощения, мне нужно на воздух, – пролепетала я и остановила Эмиля, который поднялся было следом. – Пожалуйста, продолжайте ужин, господин Фогг. Со мной теперь все хорошо. К тому же я все равно собиралась сходить в город, отправить письмо.

Ни на кого не глядя, я вышла из столовой и пересекла холл, не замедляя шага. Пока снимала с вешалки плащ, меня догнал Евгений.

– Позвольте я вас все-таки провожу, – сказал он тоном, не терпящим возражений.

– Право, не стоит.

Пальцы дрожали и путались в петлях. Евгений приблизился и помог мне застегнуть пуговицы. Осмелившись поднять на него глаза, я не увидела ни подозрительности, ни опаски. Разве что сочувствие – похоже, он действительно за меня волновался.

– Я настаиваю. Более того, не отпущу сейчас вас одну, – и добавил прежде, чем я успела возразить: – Обещаю ни о чем не спрашивать.

Кивнув, я вышла на крыльцо и остановилась, глубоко дыша прохладным влажным воздухом. Прислушалась к себе – вроде бы прошло. Странно, со мной давно не случалось этих приступов, да и повод был незначителен. Подумаешь, кто-то высказал мнение, с которым я не согласна. Но объясниться все-таки стоило, пока кто-нибудь другой не сделал это за меня.

– Со мной такое иногда бывает, – начала осторожно, боясь, что одно неверное слово – и он развернется и уйдет. – В моменты очень сильного волнения. Но крайне редко, и обычно я успеваю сдержаться, чтобы ничего… Не повредить что-нибудь ценное. Простите.