Валерий Краснобородько - Ирий

Скалолазка медленно подняла веки, но парень по-прежнему стоял всё на том, же месте. Ещё раз крепко зажмурилась, и тут до неё дошло, что он, знает её имя! Откуда? Она же не говорила ему! «Да Ира, ты явно сбрендила!» – и больше не желая общаться с духами или ещё с кем-либо из потустороннего мира, девушка залезла в палатку, дрогнувшей рукой то ли от усталости, то ли от страха запахнула палатку, плотно закрыв вход.

«Ира-а, – Хвост стоял и смаковал это сладкое, для его ушей имя, – И-р-а. – И вдруг ему захотелось кричать от счастья, как безумному, и он, набрав полные лёгкие разряженного воздуха, и что было мочи, закричал, – И-и-рр-а-а-а! И-и-рр-а-а-а! И-и-рр-а-а-а!»

– …а-а-а-а-а!

– Что за, твою мать? Какого хрена, так орать? Мне что, яйца оторвали?! – подскочил как ошпаренный на кровати Боря. Его третий глаз, испуганно бегал по орбите, ища причину такого резкого пробуждения. И вдруг, остановился на спавшем попутчике на соседней койке, – А, это ты! Опять сны смотришь?

– Типа того, – тяжело дыша, отозвался Хвост. Всё его тело покрыто испариной, и бил легкий мандраж, как при лихорадке. Хотя в комнате, было довольно жарко.

– Слышь, давай без твоих этих, дебильных припадков. Ладно? Спать хочется… – обиженно попросил трёхглазый, и опять завалился набок, и громко засопел.

Хвост же, больше в эту ночь глаз не сомкнул. Перед его очами стояла самая красивая девушка на свете, в красной куртке и голубыми глазами. Но теперь, он точно знал её имя, до этой ночи ему только казалось, что незнакомку звали Ира, в прошлых снах до его ушей долетали лишь обрывки фраз не то Ира, не то Кира…. И оно теперь не сходило с языка. Молодой человек, без устали, повторял его, как заклинание. Нет, скорее, как молитву, испытывая при этом, как невидимый комок сжимается в груди. Хотелось кричать, а ещё больше спустится вниз к хозяину, взять у него пузырь местной чачи и нажраться, как свинья…. Ирина там одна, на краю гибели, а он здесь, в тепле и уюте, желающий напиться! И эта мысль, была так противна…. И тут же, поморщился от такой дурацкой мысли, ещё никогда в жизни ни одну проблему не заливал выпивкой.

Но с первыми лучами дневного Светила, это глупое желание пропало. Захотелось просто жить, жить с надеждой в душе, что когда-нибудь, они встретятся.

– Утро доброе всем нам,

И тебе, ночной крикун, и мне, и вам!

Боря, тоже хочет встать,

Но его тело, хочет спать! – Стихоплёт открыл все свои три глаза. Потянулся и посмотрел на своего попутчика.

– Если утро началось стихами, значит, день будет удачным! – ответил ему Хвост, сидя в засаленном кресле.

– Организм, ты прав! У меня сегодня, превосходное настроение! – Боря встал с постели. – По ссать, по жрать и можно двигать!

– Я думаю, сегодня двинуться дальше. Хочу найти… горы…. Кавказке горы. А ты?

Хвост любил путешествовать один, и не смог бы долго терпеть попутчика, идущего рядом, не разделяющего его мнения и взгляда, поэтому, спросил для очистки своей совести.

– Не-е! – замотал отрицательно головой Стихоплёт. – Я по шкандыляю в другую сторону. Ты, вчера, меня заинтересовал, и я в натуре, теперь не успокоюсь, пока не найду ту пещеру.

– Ну и ладно. Тогда, двинули в таверну! – Хвост вышел из комнаты в тёмный коридор, радуясь такому повороту дел.

В забегаловке было накурено, и воняло потом, да остатками пищи, по всем признакам, ночь прошла удачно и принесла немало барышей хозяину. Но гости, к счастью, ничего не слышали, спали спокойно и крепко. Путники не спеша подошли к стойке. Жирный, двухголовый хозяин, кряхтя да с превеликим трудом, поднялся с прожжённого во многих местах поролонового кресла, и мутным взглядом, посмотрел на гостей.

– Ну? – пьяно спросил он, не признав своих постояльцев. – Чудаки-мудаки, чего хотите?

– Дай нам жрать, чудо-юдо! – грубо бросил Хвост.

– Угу, – поддержал его Боря Стихоплёт, – и бегом падла!

– Вы ублюдки, не грубите! А то, ни хрена не дам… – двухголовый огрызнулся, но достал из-под прилавка кусок ещё тёплого жареного мяса, и небрежно швырнул его, на жирную тарелку, с затёртым рисунком, в виде какого-то фрукта, и поставил её перед посетителями.

– Вот возьми! Я, всегда, держу своё слово! – сказал Хвост и поставил на стол, бутылку из зелёного стекла. – Думаю, тебе пригодится. И вот бонус, как обещал! – достал из кармана джинсов, найденную в пещере зажигалку, чиркнул пару раз, показывая, что та работает, и положил на стол.

Хозяин забегаловки прищурился, сфокусировал взгляд после ночной попойки и внимательно осмотрел её, и широко улыбнулся, обнажая свои гнилые зубы. Обе головы, довольно закивали. И одна другой, тихо произнесла:

– Будет две! Только эта, целенькая, и с красивой наклейкой! И за огниво спасибо!

Случайные попутчики наскоро позавтракали и быстро покинули несмотря ни на что, гостеприимную таверну. Оранжевый рассвет, окрасил опустошённую и искалеченную землю в ядовитый цвет. Даже трава, казалось и та, не выдержав, пригибалась под тяжестью, этого смертельно-ядовитого света. Хвост, неторопливо оглядел местную округу, громко зевнул и посмотрел на своего нового знакомого. Тот, стоял в шаге от него и ждал, когда парень закончит осмотр разрушенного поселения.

– Ну что типа, давай прощаться, – тихо произнёс Хвост.

– Ага, – кивнул головой Стихоплёт, – Иди вперёд,

Иди туда,

Куда, зовёт тебя, твоя душа…

Там, сердца стук

Подскажет путь,

Да ты, не дрейфь

Мой юный друг,

Всё разрешиться вдруг,

Один прыжок, и ты у цели!

– Спасибо друг! – Хвост улыбнулся, видя, как попутчик, морщит лоб, выкатив третий глаз, в поисках нужной рифмы, – не напрягайся тело, я врубился.

– Короче, – Стихоплёт, рукой указал направление, – двигай меж руинами, и всё время прямо. И типа, если не загнёшься, где-нибудь в дороге, то рано или поздно дойдёшь до гор. Сдаётся мне, ты будешь там…

– Хотелось бы…

– Я знаю, что ты дойдёшь.

Боря Стихоплёт, не прощаясь, повернулся к Хвосту спиной и зашагал в противоположенную сторону. И сделал это, чтобы скрыть свои слёзы, и вовсе не желал обидеть этого парня. За пару суток, он привык, и почувствовал в нём человека, на которого можно положиться в тяжёлую минуту. Не смотря на всю его неприязнь ко всем своим попутчикам. Хвост не был одиночкой, хотя хотел таким казаться. Он просто не доверял никому. И в чём-то, он оказывался прав. Стихоплёт, так и ни разу не обернулся, лишь ускорил шаг, скрылся за пригорком.

Хвост усмехнулся. Ему осталось не понятно, поведение нового знакомого, мотнул головой и зашагал в указанном направлении. Светило поднималось всё выше и выше. И вот уже его лучи, палили беспощадно, выжигая и без того мёртвую землю.

3

Путник спустился в пологий овраг, на дне которого, среди разнообразных по форме и цвету камней, протекал небольшой ручей с заросшими берегами зелёной, сочной травой и лопухами, сорвал там огромный лист лопуха и надел его на голову, в место кепки. Идти стало, гораздо приятней, лучи Светила не так палили голову. К вечеру, когда дневной зной начал спадать, он вышел к странной дороге. Такой раньше Хвост никогда не встречал. На плоских каменных подставках, едва различимых из-под земли лежали две железных и очень толстых, уходящих в бесконечную даль полоски странной формы. Их середина тоньше краёв, и состояли они, из довольно длинных кусков изрядно поеденных ржавчиной, соединённых между собой небольшими полосками металла, а не были единым целым, как ему показалось с первого взгляда. Изучив устройство дороги, решил тут же устроиться на ночлег. На скоро, поймав пару жирных полевых крыс, в развалинах, затерявшихся среди высокой травы, и приготовил из них себе знатный ужин. Жареные крысы пришлись путешественнику по вкусу, грызуны получились сочными. Жир так и тёк по пальцам. Побросав объедки в костёр, завалился спать, неподалёку от огня. Ночь выдалась душная, безветренная. К тому же, до самого утра одолевали комары, такие же злые, как и весь мир. Их летало в ночном небе немного, но жгучие укусы, долго не давали заснуть.