Полина Гриневич - Игра бабочек

– Принц сейчас…

Платок выпал из ее руки. Магия закружилась вокруг бывшей студентки, не находя выхода, и в зале кофейни отразились отблески огня.

– Он сейчас в безопасности.

«В безопасности от тебя». Странно, откуда к Дане пришла эта мысль?

– Во всяком случае, так было, когда я оставила его.

Огонь внезапно оказался так близко. Он бушевал под ледяным куполом в поисках выхода. Девона улыбалась.

– Здравствуйте, я Карен. Я очень рада, что дамы посетили нашу кофейню.

Этот милый голосок раздался так вовремя. Серые глаза и легкие каштановые волосы вразлет. Девушка с необыкновенным румянцем, пунцовыми губами и страхом где-то в глубине. Там, куда обычному человеку не пробиться сходу. Только потом, когда все уже случится. Годы, столетия спустя.

– Кофе. Ваш кофе.

Мадлен продолжила, не обращая внимания на девушку. Поправила волосы и сложила ладони небрежным замочком.

– Я все понимаю.

Какого черта! Кажется, бывшая студентка насмехалась над ней. Дана почувствовала, как магия ее собеседницы где-то там, за еле заметной завесой укрытых чувств готова была закипеть, показать себя.

– Я понимаю. Любовь.

После этих слов Девана вдруг успокоилась. Здесь шла охота. Все это не случайно. Эта встреча, эта беседа. Этот наряд.

– Не стоит так переживать. Кстати, твой кинжал. Позволь взглянуть?

Дан извлекла клинок из ножен и протянула собеседнице почти коснувшись острием ее раскрытой ладони. Серебро в черной бархатной перчатке смотрелось вдвойне ослепительно и ярко. Мадлен рассматривала узоры клинка так, будто читала спрятанный среди укрытых в металле линий текст. Спустя мгновение провела пальцем по клинку. Тронула острие. Отдернула руку, словно обожглась.

«Любовь. Конечно же, любовь». Это можно повторять бесконечно. Мысли метались в полном беспорядке, не оставляя ни малейшего шанса понять, что же говорила эта женщина-колдунья.

– Ты знаешь. Для того, чтобы сотворить такое оружие, нужны были особые чувства. Говорят, чтобы наделить металл душой, маг должен связать силу клинка с кровью близкого человека.

Да, возможно. Свадебный ритуал. Или клятва безбрачия. Такая, от которой по спине пробегал холодок.

Мадлен смотрела в упор, не мигая.

– Но мне такое оружие не подходит.

Конечно, не подходит. Чтобы владеть им, нужно было заплатить. Сталь холодила руку, и драконы приготовились расцарапать ладонь своими когтями. Боль от их укусов касалась сердца. Дана приняла лунный блеск обратно, и лицо умершего ассасина мелькнуло перед глазами, заставляя до боли сжать лезвие.

Капля крови упала в чашку, и странное выражение на мгновение появилось на лице Мадлен. На лбу бывшей студентки собрались морщинки, и она прошептала, гладя куда-то в пустоту.

– Когда я родилась. Нет, конечно же не тогда. Позже. Намного позже.

Незнакомка, которая раньше была ее подругой, накручивала прядь волос на палец.

– Мне пообещали любовь. Тебе не кажется, что настоящая любовь – это то, для чего стоит жить? До самой смерти.

Дана подумала, что надо было спрятать кинжал в ножны. Слушать от Мадлен такие слова оказалось очень интересно. Но и очень больно.

– Реган остался там. В доме у моря. В доме, где безразличные ветра гуляют по пустым коридорам. Ты же бывала там?

«Да бывала. И побываю еще. Меня не пугают твои слова, неудачница. Мне не страшен холод. Ведь холод – это я сама».

– Я пыталась. Может быть, плохо пыталась. Но ведь никогда ничего не известно. Возможно, именно эта любовь та самая, настоящая.

Мадлен смотрела куда-то в пространство, и ее шепот не пугал, но заставлял сердце биться быстрее и быстрее.

– Магия, волшебство, власть. Мне все это безразлично. Но я такая, как есть. И ты. Такая везучая.

Девона отпила большой глоток напитка со странным вкусом. Руки дрожали. Разве это кофе? Сестры уже закружились вокруг запястий. Опасность. Что сейчас могло угрожать ей?

– Я знаю, что это за вкус.

Почему эта фраза вырвалась, сказать было невозможно. А черноволосая красавица продолжила, почти захлебываясь лихорадочным шепотом:

– Да, кровь. Все, чего касается кровь дракона, приобретает необыкновенный вкус. Кофе со вкусом крови.

Девушка-официантка с дрожащими руками забрала пустую чашку. Что с ней не так? Что не так с кофе? Что здесь не так?

– Мой хозяин призвал меня. И что же? Неудача.

Теперь Мадлен смотрела с сожалением. Воздух мерцал вокруг нее, и сестры дрожали, пытаясь пробиться сквозь эту пелену. Проклятое колдовство! Слова, которые ничего не значили. Слова вообще не значили ничего.

– У тебя не может быть хозяина. Мадлен, у человека не может быть хозяина.

Она сдержалась. Какое-то мгновение казалось, что черная колдунья заплачет, не выдержит. Зарыдает, забьется в истерике. Позволит себе человеческие чувства. Но она побледнела еще больше, замерла и только скривилась так, словно еще секунда и ее вырвет прямо на стол, застеленный белоснежной скатертью.

– У меня есть. Понимаешь, для него я не человек. И вообще я не Мадлен. У меня есть настоящее имя.

Серебристые птицы на платье сжались, будто в ужасе перед налетевшим ураганом. Бывшая студентка вскочила и, поправив юбку, улыбнулась едва раздвинув тонкую линию алых губ.

– Хозяин придет и к тебе. Жди.

Чашки и блюдца рухнули с подноса, разлетаясь на мелкие кусочки. Служанка в отчаянии закрыла руками лицо и опустилась на пол. Мадлен с показным спокойствием медленно надела шляпку и, едва заметно кивнув, направилась к выходу. В ее походке можно было уловить все, кроме страха или отчаяния. Это был танец, танец воспоминаний.

Девона осталась за пустым столиком, полная горечи и желаний, которые хотелось исполнить как можно быстрее.

– Я глупа! Я глупа. Возможно даже, дура.

Эти слова можно было повторять до бесконечности. Но несмотря ни на что сейчас ей нужно было успокоиться. Столько эмоций и ничего, ничего что могло бы рассказать о Регане. О нем и об этой ведьме.

Дана сидела и рассматривала дверь, скрывшую от нее недавнюю собеседницу. Дверь была самая обыкновенная, без каких-либо украшений или изысков. Обычная дверь, которая может в случае необходимости выдержать напор нежелательных гостей, не слететь с петель под ударами сапог, не поддаться стуку здоровенных кулаков пьяных любителей вечерних возлияний. Сейчас этот темный силуэт надежно укрыл предмет ее мыслей и страхов. Да, она должна признаться, Мадлен испугала ее, и это почувствовали ее магические сестры.

Иголки раз за разом жалили ее нежную кожу, но она отказывалась прислушаться к предупреждению, сигналу тревоги. Она должна была понять, что означала эта совсем неслучайная встреча. Намеки, скрытые в тенях, не позволяли осознать, что скрывалось в словах давней знакомой.