Александр Минин - Древняя буря

Дрожащими от волнения пальцами я набрал номер и стал вслушиваться в длинные гудки. Где-то рядом громко зазвонил телефон. Я опустил глаза и увидел металлическую урну, на дне которой, дребезжа и подпрыгивая, разрывался мобильник. Наклонившись, я поднял его и уже устав удивляться, тупо уставился на свой высветившийся номер.

Я могу поверить в то, что девушке пришлось так срочно уйти, что она и двух минут не смогла меня подождать. Я могу поверить в то, что она не стала перезванивать мне и объяснять причины своего поступка. Всякое случается в жизни и не всему, то, что мы называем здравым смыслом, может найти объяснение. Но вот в то, что девушка спешно ушла с какими-то мрачными личностями и при этом решила, что ее телефон «ей надоел» поверить я не мог. Случилась какое-то грандиозное свинство. Девушку, которая меня ждала, увели. Возможно ей грозит опасность. Надо что-то делать.

Мысли выходили короткими и резкими, так как додумывал я их уже несясь сломя голову в ту сторону, куда несколько минут назад увели Шейлу. Со стороны это выглядело, наверное, довольно смешно – высокий, худой, лысый мужчина мчится, огибая людей с чемоданами и кофрами, а по бокам и спине его хлопают две сумки и тубус. Но на вокзале бегущие люди – это частое явление. Так что в маленький коридорчик, ведущий, как мне казалось к камерам хранения, я влетел, не привлекая ничьего внимания. К сожалению. Пробегая по облицованному кафелем коридору, я вдруг понял, что мои шаги грохочут не хуже пушки на Адмиралтейской площади в полдень. За исключением шума, издаваемого мною, вокруг стояла гробовая тишина. Казалось, что я каким-то чудом перенесся с оживленного вокзала на заброшенный склад или, если судить по виду стен, в какую-то не менее заброшенную больницу. Но остановиться на этой мысли я не успел – мои ноги вынесли меня в небольшую комнату, заканчивающуюся с другой стороны железными, наглухо заваренными дверями. Никаких камер хранения тут не было. Зато наличествовали два уже знакомых мне владельца черных курток. Один стоял спиной ко мне посередине комнаты, держа руки в карманах. Второй же… Второй удерживал Шейлу в метре над полом, ухватив ее своей лапищей за горло и впечатав в стену. Краем сознания отметив странное отсутствие третьего «черного» (я твердо помнил – их было трое) и престранное выражение лица миз Мак`Фиона – не похоже было, что она задыхается или напугана, скорее это напоминало какую-то странную безумную улыбку, я поступил так как всегда поступают герои всех комиксов или рыцарских романов. Оседлав своего воображаемого Росинанта, я кинулся защищать прекрасную даму. Первым делом, пользуясь тем, что ближайший «мускул» стоит ко мне спиной, я с разбега ударил его ботинком в колено сбоку и кажется, услышал хруст. Согласен, прием подлый, но разве два бугая на хрупкую девушку это справедливо? С воплем громила повалился на спину и как я понадеялся «выбросил полотенце». Не теряя времени, я подскочил ко второму здоровяку, который начал поворачиваться ко мне. Делал он это с величавой неспешностью орудийной башни линкора. Мне показалось, что в его лице, что-то неправильно и что вот сейчас он повернется, и я это увижу, но тут в битву вступила легкая кавалерия в лице Шейлы. Издав какое-то совершенно не женское рычание, она ткнула «большого парня» в глаза, и он с утробным ревом отшвырнул ее в сторону. Видимо до этого момента я никогда не злился по-настоящему, потому что залившая мне глаза пелена и гром барабанов в ушах, от которого казалась, сейчас что-то лопнет, не имели ничего общего ни с милым, хоть и мрачноватым Жекой, ни с интеллигентным художником Джеком. С диким воплем я обрушил на лицо, протирающего глаза бандита сумку с ноутбуком. Видимо я разбил ему нос, так как брызнула кровь, а сам он упал на колено и схватился за морду. Залитую кровью, ее было сложно рассмотреть, но я художник и мне сразу бросилась в глаза некая диспропорция. Слишком выступающие скулы, чрезмерно вытянутый и костистый подбородок, нависающие надбровные дуги. И зубы – острые, как будто их все подпилили на правильный треугольник. Возникшее чувство омерзения к шизанутому фрику, только усилило тот удар в голову, который я нанес стоящему на коленях уроду, при этом мне почти не пришлось нагибаться, при моем то росте. Кажется, мне очень сильно повезло и нам с Шейлой пора смываться… Шейла! Я обернулся посмотреть, как там она и даже успел увидеть, как она поднимается по стенке, протягивая ко мне руку, но тут свет заслонила огромная тень. Третий «черный», стоявший оказывается все это время, а с появления карающего мстителя прошло всего-то несколько мгновений, в незамеченной мною нише за калорифером, схватил меня за плечо и развернул к себе, практически подняв над полом. Этот был не только силен, он и двигался не так, будто пробовался на роль Франкенштейна в плохом фильме. Он был быстр. Я имею ввиду не просто быстр, он вполне мог сниматься в «Матрице» если бы братьям Вачовски пришла в голову идея сэкономить на спецэффектах. Он притянул меня к себе с легкостью, будто я и не был большим и тяжелым мужчиной. Самое интересное, что мой «Халк» был точной копией своего поверженного собрата. Единственно я, наконец, смог рассмотреть его глаза – желтые и с вертикальным зрачком – точно фрики. Ну кто еще будет таскаться по городу в таких линзах? Гориллоид раскрыл пасть, запашок из нее доложу вам, был тот еще и прошептал мне на ухо что-то типа «гудрон». Что он хотел этим сказать, я не выяснил, так как почувствовал в боку дикий холод. Я ощутил, как что-то острое и твердое проскрежетало по ребрам, разрывая кожу, мышцы и пробираясь внутрь. Боль пришла позже, когда, лежа на полу, я видел убегающих амбалов и красную лужу, медленно растекающуюся по полу.

Никакого «помутнения сознания», «голосов как через ватное одеяло» или любого другого из тысячи штампов, которыми нас пичкают книги и кино. Просто ужасная слабость и единственное, что мешает уснуть на этом мягком удобном полу – дьявольская боль, вгрызающаяся во внутренности при каждом вздохе. Видимо я так сосредоточился на том что бы дышать не глубоко, что совершенно пропустил то, как Шейла бегала за помощью. Откуда-то появились люди с носилками, и кажется пара констеблей. Я не был уверен, т.к. образ одного из них все время искажался и тогда из-под форменного кепи появлялась невообразимая звериная харя. Когда меня перекладывали на носилки, внутри как будто порвались какие-то нити и я, наплевав на все свое донкихотство, заорал во всю мощь легких. Крик вышел так себе, а вот попытка вздохнуть поглубже для нового, заставила комнату закружиться передо мною в жутком выворачивающем душу хороводе, и я наконец-то вырубился.

В карете скорой помощи сознание ко мне ненадолго вернулось. Я помню врача, колдовавшего с какими-то приборами, Шейлу, говорящую по телефону на неизвестном мне языке, а затем на полном ходу задние двери машины распахнулись, и я увидел бескрайнюю равнину под небом цвета запекшейся крови. До самого горизонта она была завалена человеческими телами, разорванными и переломанными. Ни врач, ни Шейла и глазом не моргнули, продолжая заниматься своим делом, как ни в чем не бывало. Отсюда я сделал вполне логичный вывод – у меня глюки. И только я так подумал, как машину на каком-то совершенно не лондонском ухабе подкинуло и меня выбросило в распахнутые двери. С противным чавканьем врезавшись в груду тел, я несколько раз перекатился, обдираясь о какие-то острые выступы. С омерзением я вскочил на ноги и вдруг сообразил, что, хотя дыра в боку никуда не делась, боли не было и самочувствие уверенно приближалось к отметке «отлично». На этом хорошие новости закончились. Я стоял на холме из трупов. Повсюду, куда хватало взора, открывалась все та же картина ужасающего побоища. Тела лежали в полном беспорядке. Среди них были как мужские, так и женские и даже кажется детские, но я сразу перевел взгляд вдаль, отказываясь всматриваться в детали. И уж тем более я не желал знать, на чем я стою. Вместо этого я попытался найти «скорую». Оглянувшись, я пришел к неутешительному выводу, что кто бы ни режиссировал мои кошмары, современная машина показалась ему деталью излишней. Зато я нашел огромную мрачную гору, пронзающую небеса вдалеке и лес мертвых деревьев, когтистыми ветвями разрывающих низкие тучи. Никакого намека на солнце кстати. Неяркому красноватому свету, льющемуся с неба, нисколько не мешают клубящиеся свинцовые облака. В общем картина удручающая. Я поймал себя на мысли, что, абстрагируясь от ужасного «ковра» рассматриваю окружающее как один из своих набросков.