Юлия Цыпленкова - 30 дней

«Моя Игнис. Всегда».

Когда-то, еще до начала моего существования, меня звали иначе. Игнис – пламя. Это имя дал мне ОН, когда подобрал среди развалин дома, покрытых копотью. Наверное, это был мой дом. Память о человеческой жизни уже давно покинула меня. Я родилась снова со словами:

«Имя твое – Игнис».

ЕГО огонь вдохнул в меня ускользающую жизнь, соткал тело из ярких всполохов, изгнал холод Смерти. Я шагнула в этот мир из полыхающего пламени, ступила босыми ногами на ледяные камни Вечности. ОН говорил, что прекрасней зрелища не видел. Я много раз просила рассказать, как это было, но Господин никогда не делился со мной воспоминаниями, лишь улыбался и отвечал:

«Это только мое».

Что помню я о своем возрождении? Ни-че-го. Сколько это длилось, и длилось ли вообще? Кричала ли я, как все новорожденные, или улыбалась своему Создателю? Встретил ли он меня распростертыми объятьями, или же просто приказал следовать за собой? Ничего этого я не знаю. И единственное, что осталось в памяти, это три слова, сказанные в безмолвии притихших реальностей:

– Имя твое – Игнис.

Это были первые дары моего Господина. Жизнь и имя. Он дал мне их, ничего не взяв взамен. Просто подарил. И приготовил еще один дар, от которого я отказалась. Единственный, который не захотела принять… Помню, как застыла на самой высокой башне его замка. Господин стоял за спиной, так близко, что сквозь порывы зимнего ветра я ощущала жар его тела. Красные пряди расцвечивали черноту ночи, рассекали яркими росчерками и сплетались с моими волосами с черно-красные жгуты. Они извивались на ветру, словно разъяренные змеи, жалили кожу хлесткими ударами, когда бросались в лицо.

– Перед тобой целый мир, – говорил он, сжав пальцами мои плечи. – Выбери свой путь.

Я глядела на переливающиеся грани реальностей, ловила отражения будущих событий, которые произойдут в избранной мною жизни. Господин дарил мне Судьбу, какую я захочу. Я видела себя госпожой в высоком замке. Видела жалкой нищенкой в канаве. Видела любимой женой и счастливой матерью. Видела преданной и убитой. Путей было множество, и только одна грань не отражала ничего.

– Что это?

– Эта реальность еще не открыта. Ты можешь выбрать ее, и тогда каждый новый миг станет открытием. Возможно, там твоя жизнь, возможно, смерть. Даже я не могу увидеть того, что еще не предначертано.

– А если там ты?

Господин откинул голову назад, одним резким движением разорвав переплетенье наших прядей, и рассмеялся. Я молчала, ожидая, когда он ответит.

– Служение мне ты можешь избрать по доброй воле, но тогда иного пути у тебя уже не будет. Ничего из того, что ты увидела. Даже то, что могло свершиться за пустой гранью уже никогда не будет написано в книгу Судеб.

– Я выбираю тебя, – ответила я.

– Я дам тебе возможность подумать, – это всё, что ответил мне Господин.

И когда вновь мы поднялись на башню, и передо мной, подобно воздуху в летний зной, вновь плавились Грани, я отвернулась от них и произнесла, глядя в темные глаза:

– Я выбираю тебя.

– Ты никогда не познаешь радость материнства.

– Я выбираю тебя.

– Ты не сможешь полюбить и быть любимой.

– Я выбираю тебя.

– У тебя не будет права выбрать иной путь.

– Я выбираю тебя.

– Ты не сможешь покинуть меня.

– Я выбираю тебя.

– Твоя жизнь будет принадлежать мне, и когда я посчитаю, что больше не нуждаюсь в тебе, ты умрешь.

– Я выбираю тебя.

– Ты никогда не станешь равной мне.

– Я выбираю тебя.

– Взгляни еще раз в Грани.

– Я выбираю тебя.

И он больше не отговаривал.

– Отныне твоя жизнь принадлежит мне. Выбор сделан. – Грани Реальностей истаяли в то же мгновение, я отказалась от своей судьбы, избрав служение ЕМУ.

– Мой Господин…

Я опустилась перед ним на колени и склонила голову, повинуясь не столько знанию, как нужно стоять перед ним, сколько внутреннему чутью. Горячая ладонь накрыла мой затылок, пальцы зарылись в волосы:

– Моя Игнис. Всегда.

После этого развернулся и ушел, оставив меня стоять на коленях посреди продуваемой площадки смотровой башни. Наверное, тогда я любила его и, выбрав путь служения Господину, ждала, что он полюбит в ответ. Человеческая сущность не до конца умерла во мне, она заставляла верить в чудо, толкнув сделать выбор, после которого не осталось ничего, кроме Вечного в его огромном черном замке. Чуда не случилось, но я все-таки сумела добиться того, чтобы стать первой в его нескончаемой темной рати. Несколько сотен лет преданности и веры в его могущество. И лишь один проступок. Но итогом стало мое пленение…

И всё же я жива! А значит, могу бороться. Со мной дары Господина и нужно лишь дать им время распуститься на моем теле. Тогда никакие путы меня не удержат, и я смогу вернуться назад.

– Я вернусь к тебе, – прошептала я. – Вернусь.

Тряхнув головой, я заставила себя вернуться в реальность. Голоса всё еще доносились до меня, но теперь я услышала еще один звук – звук приближающихся шагов. Кто-то направлялся к моему узилищу. Я устремила взгляд в ту сторону, где шел невидимый мне человек. Дверь открылась, и мне в глаза ударил свет. На мгновение прикрыла их, но даже так я поняла, кто пришел навестить меня. Женщина.

Приятный цветочный аромат коснулся обоняния. Затем прошелестела ткань, процокали каблучки, приближаясь, и женщина остановилась напротив.

– Темная, – произнесла она с нескрываемым презрением.

Я усмехнулась и приоткрыла глаза. У нее были белые, как снег волосы, и голубые глаза, чистые, словно вода в ледяном источнике. Ее красивые чувственные губы брезгливо кривились. Незнакомка чувствовала свое превосходство. Впрочем, скорей, это была показная бравада, потому что в глубине глаз плескался испуг.

Наконец полностью раскрыв глаза, я приподняла брови, не скрыв насмешки.

– Чему ты радуешься? – воинственно спросила она.

– Представляю, как сожру тебя, когда выберусь отсюда, – ответила я, откровенно развлекаясь. – Выпью всю кровь, до капли. Из твоих костей мне сделают гребень, а из кожи сошьют перчатки.

Женщина отпрянула, прикрыв рот тыльной стороной ладони, слабо вскрикнула, но быстро взяла себя в руки. Придала лицу надменное выражение, и мою щеку обожгла пощечина. Мой хохот стал ответом на жалкую выходку беловолосой. Женщина боялась меня, но все-таки пришла посмотреть.

– Ты мерзкая! – выкрикнула она. Так гавкают дворовые шавки при виде скалящегося волка. – Ты – зло! Он должен был убить тебя…

– Эйволин!

Она вздрогнула и обернулась. В дверях стоял мой пленник. Уже отмытый, одетый. От измождения не осталось от следа. Даже удивительно, как быстро восстановился. Светлые длинные пряди срезаны. Вот таким он попал во дворец Господина в первый раз, таким оказался в каменном мешке. Красивый, холодный, высокомерный. Но мы познакомились поближе, и я узнала вкус всех его страхов…