Татьяна Фёдорова - Перевёртыши

Нужно отдать должное встретившему их купцу. Всего несколько терций он разглядывал Эрима, затем почтительно склонил голову.

– Простите, что не сразу узнал…

Эрим резко вскинул ладонь.

– Спасибо, что не узнали, эрест Узат. Кажется, нам действительно необходима ваша помощь.

––

1 – терция – единица времени. 1 удар сердца = 1 терция, 100 терций = 1 давата, 100 дават = 1 асур. 10 утренних асур + 10 вечерних асур = сутки.

2 – брависси – отлично, великолепно! Театральный возглас в Саккаре.

3 – барк – плоскодонное парусное судно с тремя мачтами. Используется, в основном, для транспортировки грузов.

4 – дайн, дайна – вежливое обращение в Саккаре.

5 – эрест, эреста – вежливое обращение к низшему дворянству в Зиндарии.

6 – лорд, лорда – вежливое обращение к высшей знати в Зиндарии.

Скучное девятидневное путешествие, наконец-то, подходило к концу. Бесконечные нивы и небольшие деревеньки, выстроившиеся вдоль дороги, быстро приелись путешественникам, а купцы, в обоз к которым они напросились, спешили в Столицу и по сторонам давно не смотрели. В день отправки Старший каравана молча осмотрел их необременительный скарб, указал место в повозке, предупредил, что караван пойдет по кратчайшей дороге, в другие города заходить не будет, и предоставил им развлекать себя самим. Поначалу, все в Саккаре вызывало удивление – бескрайние нивы, залитые солнцем; поля, радующие глаз сочной зеленью; неизбежные островки густых бамбуковых рощиц возле каждого селения; воздушные, будто игрушечные, дома, из этого же бамбука, с обязательной крытой верандой; широкие, щедро засаженные цветами дворы, окруженные плетущейся живой изгородью – простор и солнце, которых так мало в заросшей вековыми лесами Зиндарии.

На четвертый день любования, экзотический сельский пейзаж потерял новизну и стал обыденным, еще через пару дней показался нудным, а к концу путешествия вызывал зевоту. Так как еще на барке наши гости отоспались на много суток вперед, приезжие развлекали себя сравнением сплетен и наблюдений о саккарцах, собранных дома и во время пути. Например, что саккарцы не утруждали себя придумыванием названий для своих городов. Главный город страны так и называется – Столица. Названия остальных городов явно показывают, вокруг чего строится жизнь городских жителей. Например, Торговый и Гончарный – самые большие города Купеческого Клана, а самый большой город Военного Клана называется Крепость. Впрочем, первым, и самым сильным удивлением стала одежда. Все, мужчины, женщины и дети носили здесь яркие туники и бриджи. Никаких юбок, скромно прячущих женские колени и лодыжки. Первые несколько дней зиндарийцы стыдливо отводили глаза, им постоянно мнилось, что женщины забыли надеть юбку. Не только выставленные на показ ноги, но и коротко остриженные волосы, да и все поведение местных девушек казались слишком дерзкими, вызывающими. И да, главой семьи, по-местному – дома, здесь считают женщину, и даже не представляют, как может быть иначе.

Особенно раздражала Эрима привычка местных девушек ходить за водой к колодцу. Наберет воды и стоит, ждет, пока кто-нибудь из парней не отложит свою работу, и не отнесет ее ведра. Спрашивается, зачем шла к колодцу, если и не собиралась нести воду? И ведь обязательно находился сердобольный, а то и два-три. Во время одной из остановок, такая нахалка уставилась на обедающего под навесом Эрима, явно рассчитывая на его помощь. Ему стоило немалого труда проигнорировать эту дерзость. Да еще купец, рассевшийся рядом, подтолкнул локтем.

– Чего сидишь? Иди, знакомься. В Столице у тебя такой возможности не будет. Там колодцев нет, у всех водопровод. Попробуй-ка еще придумать, как там с девушкой познакомиться.

Эрим лишь хмыкнул. Водопровод заинтересовал его гораздо больше.

С отсутствием Дара зиндарийцы почти смирились. Во всяком случае, по общему молчаливому согласию, тема эта в разговорах больше не упоминалась. Теплое солнце, щедро заливающее светом саккарские просторы, яркие, двухцветные одежды, создающие ощущение праздника, а возможно, просто молодость – Эриму еще только двадцать три, позволили отложить решение этого вопроса на «потом». Переговорив с Узатом, Эрим решил не спешить пока объявлять себя саккарцем – слишком уж различался их уклад жизни от привычного в Зиндарии. Поэтому и короткая бородка, золотистой линией обрамляющая низ лица и соединенная с тонкой полоской усов – особая забота зиндарийских мужчин, начиная с совершеннолетия, – к огромному облегчению Эрима, не пострадала. А вот уверенность, что его миссия выполнима, сильно пошатнулась.

Узат категорично уверял, что Торговый город не только имеет самый богатый и разнообразный рынок в Саккаре, именно сюда стекаются все товары и все новости, но и любые переговоры с иноземцами ведутся только через Купеческий Клан, а в Столице с ними никто даже разговаривать не станет. Такая уверенность заставила Эрима подкорректировать свои планы и постараться набраться терпения, но отказываться от своей затеи он пока не собирался.

Большой колокол пробил четыре вечерних асура, когда купеческий караван въехал на центральную площадь Столицы. Крепкие мохноногие тяжеловозы не спеша тянули большие фургоны, крытые полосатой желто-зеленой тканью. Трое молодых мужчин выпрыгнули из повозки, поймали брошенные им на ходу заплечные сумки, сложили их возле ног и стали осматриваться, одновременно разминая затекшие ноги. Атар и Исак споро разобрали вещи и стояли в ожидании дальнейших указаний. Эрим, не скрывая любопытства, осматривал новое для него место. Площадь, хоть и называлась Главной, не была слишком большой и ограничивалась всего семью строениями. Правда, каждое строение было достаточно внушительным по протяженности, но по мнению путешественника, выглядели они слишком легкомысленно. Высокий первый этаж из огромных каменных плит, с несколькими массивными воротами и без единого окна, вдруг продолжался двумя этажами резных балконных галерей и широких окон с расписными ставнями. К тому, что в этой стране цвет показывает род занятий и статус человека, Эрим уже начал привыкать, но, как оказалось, был совершенно не готов к такому буйству красок не только в одежде, но и в строениях столичных жителей.

– Что, слишком пестро?

Эрим обернулся на голос. Оказывается, пока он рассматривал здания и людей, снующих по площади, его самого так же внимательно осматривал местный подросток. Темно-желтые, сощуренные глаза и, темно-медового цвета кудри, с легкой рыжинкой, небрежно перевязанные на затылке, пухлые губы, растянутые в ухмылке. Оливковая полотняная туника, широкий фартук темно-зелёного цвета и в тон ему полотняные бриджи и туфли на голых ступнях, в руках широкая пустая корзина – скорей всего, мальчишка слуга или подмастерье. Очень дерзкий подмастерье. Едва доставая макушкой до мочки уха своего высокорослого собеседника, этот шустрый малый умудрялся смотреть на приезжих покровительственно.