Робер Дж. Гольярд - Наследство Каменного короля

Самой же заброшенной и почти неприметной из всех трех дорог была юго-западная. Скорее даже не дорога, а просто прибитая пылью тропа, оканчивающаяся у Гриммельнского Вала. Все земли к югу и юго-западу от замка принадлежали графству Хартворд, с редкими сторожевыми отрядами и еще более редкими поселениями. Где-то там находилась деревня Диллин, ставшая почти шестнадцать лет назад вторым местом его рождения, а где-то и Харлех – родовое имение семейства Оргинов. Карт этой местности Эдмунд не видел никогда, и судя по рассказам наемников, время от времени выезжавших для патрулирования Вала, местность там была безжизненна и жутковата, с пересохшими руслами рек, скалами и холмами, покрытыми жухлой растительностью. Жители тех деревень в основном пасли коз и что-то пытались выращивать, возделывая полумертвую землю. И, чем ближе к Валу, тем жарче в летние месяцы и холоднее зимой.

Дойдя до развилки, они, не останавливаясь, повернули на юго-восток; чуть дальше, судя по словам начальника стражи, их должен ожидать Томас Одли с тремя лошадьми; еще двух сир Балдрик вывел им непосредственно перед выходом из замка. Сейчас на одной из них ехала Алиенора. Она вряд ли смогла бы сейчас пройти долгий путь пешком, хотя самочувствие ее улучшалось буквально на глазах. Справа и слева от нее, держась за стремена, шли Эдмунд и Бланка; последняя, сославшись на желание размять ноги, отказалась сесть на свободную лошадь. Эдмунд не стал настаивать, памятуя, с какой ловкостью эта юная особа карабкалась по крышам, когда они направлялись в подземелье. Гуго, насвистывая веселенький мотивчик, быстро шел в двадцати-тридцати шагах впереди.

Вокруг, насколько хватало взгляда, расстилались широкие холмистые поля, густо заросшие зеленью и цветами; первые солнечные лучи уже показались над горизонтом, обещая жаркий безоблачный день. В полумиле впереди виднелся лес, куда, слегка заворачивая к югу, ныряла дорога. Без приключений миновав небольшой овражек с прозрачным ручейком, путники, не сговариваясь, одновременно остановились, обернувшись.

Стоявший на небольшой возвышенности замок был виден, как на ладони, и казался почти игрушечным. Восходящее солнце ярко освещало островерхую крышу донжона и над всем городом в легком утреннем тумане уже показались тоненькие струйки дыма, поднимавшиеся над домами. Хартворд готовился к началу нового дня.

– Прощай, родимая земля,

И годы юности спокойной…

– с чувством продекламировал Гуго, внезапно вынырнувший откуда-то из-за кустов. Он уже успел сплести себе венок из незабудок; в его зубах торчала зеленая тростинка. Вытащив руку из-под плаща, он извлек на свет еще два венка, которые, манерно поклонившись, преподнес обеим девушкам.

– Госпожа… Леди Бланка…

Венки цветов,

Что с хартвордских полей,

Столь милых взору и душе…

Эдмунд хмыкнул, с удивлением обнаружив в своем товарище поэтические наклонности; подруги, тоже развеселившись, тут же водрузили венки себе на головы.

– Спасибо, Гуго. – Алиенора легко пожала его руку, протянувшую цветы. – Хотя, мне кажется, у меня нет особого желания сюда возвращаться.

– Я вас понимаю, госпожа, – кивнул тот с серьезным видом. – Если бы со мной такое сотворили, я бы тоже сбежал за тридевять земель. Но за себя скажу, что последняя неделя была самой… удивительной в моей жизни. Мало того, что я теперь хожу в друзьях у самого графа Хартворда, – он отвесил шутливый поклон в сторону Эдмунда, – но я еще, да простят меня ваша светлость и миледи, познакомился с двумя самыми очаровательными девушками, которых видел в своей жизни. Видел-то давно, с самого детства вас помню, но мне никогда и в голову не приходило, что я смогу с вами разговаривать так запросто. Потрясающе.

– Да ты ловелас, Гуго, – улыбнулась Бланка. – Я так полагаю, оставил немало подружек в Хартворде?

Тот махнул рукой.

– Да нет, что вы, миледи. Ничего серьезного. Вот по Джошу, то есть, простите, по сиру Эдмунду, несколько девчонок сохли. Ой, кажется, я что-то не то говорю.

Обе девичьи головки, как по команде, повернулись в сторону Эдмунда.

– Глупости, – сердито процедил тот сквозь зубы. – Гуго, я тебе когда-нибудь язык оторву.

– Вот так всегда, миледи. Бывает, ляпнешь что-нибудь, а потом вдруг мысль в голову приходит: если говоришь то, что думаешь, думаешь ли ты? – Гуго пожал плечами, но, внезапно посерьезнев, добавил: – Но на самом деле тоже ничего такого. Сохнуть-то сохли, но сир Эдмунд у нас твердокаменный. Он даже многие вечеринки пропускал, только для того, чтобы у Миртена за книжками посидеть. – Гуго хитро глянул на своего друга. – Ну, может целовался там пару раз… Вот-вот, смотрите – сейчас он меня убьет. Ну, ладно. Я побегу вперед, разведаю, не видно ли мастера Томаса.

Алиенора задумалась, провожая взглядом фигуру Гуго, скрывшуюся в подлеске; затем легко дотронулась до плеча брата.

– Эд… – тихо сказала она, – твоя жизнь – это твоя жизнь, и я не имею права в нее вмешиваться. Но теперь ты должен помнить – в тебе течет кровь Даннидиров.

Эдмунд улыбнулся и погладил ее по руке.

– Я знаю. Не волнуйся за меня.

Бланка как-то непонятно исподлобья глянула сначала на него, потом на свою подругу.

– Ладно. – Эдмунд решительно взялся за стремя. – Хватит глупостей. Нам надо поторопиться.

– Сюда, – словно услышав его слова, откликнулся из кустов Гуго, махнув рукой. – Том уже места себе не находит. Заждался.

Он скрылся за деревьями; путники ускорили шаг. Солнце уже нещадно палило с небес, и лесная прохлада оказалась очень кстати. Подлесок, в который свернула дорога, очень быстро перешел в густой лес, сверкавший сочной зеленью. Здесь ночью прошел дождь; щебечущие пичужки, которых разыгравшаяся гроза загнала под темную сень деревьев, вновь принялись весело гоняться друг за другом. Не успевшие еще высохнуть дрожащие капли, примостившиеся на нежно-зеленых листочках, в преломлении ярких солнечных лучей казались драгоценными камнями. Срываясь с веток, они, поблескивая, летели вниз, где непременно попадали в раскрытую пасть какой-нибудь бородавчатой жабы, выползшей из своей грязной норы по случаю такого теплого денечка. Роса поблескивала на изумрудных стебельках травы, мягким ковром покрывавшей землю. Над целыми полянами цветов громко жужжали пчелы.

– О, свет, как тут красиво, – протянула Алиенора. – Я уж сто лет не гуляла по лесу…

– Красиво, только очень мокро… – Из-за деревьев показался Томас, закутанный в темный плащ. – Ваша светлость… Госпожа, – он сделал легкий поклон. – О-о, Бланка. Не ожидал тебя здесь встретить.

– Привет, Том. – Эдмунд горячо обнял своего товарища. – Да, мы, наверное, задержались немного. Долго прощались с Хартвордом. И еще: ты меня очень обяжешь, если будешь обходиться без «светлостей» и «милордов». Просто по имени, хорошо?