Робер Дж. Гольярд - Наследство Каменного короля

– Конечно, – улыбнулся тот. – Да так и привычней. Придется только с Джоша переучиваться. Пойдемте. В полусотне стридов отсюда наши лошади; надо их забрать, да выбираться поскорее из этого леска. А то я уж, извините, вымок здесь до нитки. Полночи дождь моросил.

Свернув с тропинки, они углубились в лес. Алиенора соскочила с седла и, что-то тихонько напевая под нос, принялась рвать цветы. Спустя всего несколько минут они вышли на большую поляну, где, разглядывая стреноженных лошадей, их уже ожидал Гуго.

Сир Балдрик предоставил им вполне подходящих скакунов: Эдмунд плохо разбирался в лошадях и даже сидел верхом всего-то пару-другую раз, потехи ради делая несколько кругов по внутреннему двору замка, но стать коней оценил сразу: вряд ли пригодные для быстрой скачки, каждый из них вполне мог выдержать продолжительное путешествие. Может, ему показалось, но он вновь заметил оценивающий и даже как будто насмешливый взгляд Бланки. Сама она, мельком оглядев животных, быстро выбрала стройную гнедую кобылу, без всякого труда вскочила на нее, и сейчас, склонившись к лошадиной шее и слегка ее поглаживая, что-то шептала в прядающее ухо. Какая девушка… Из чистого упрямства Эд остановил свой выбор высоком жеребце караковой масти, беспокойно перебиравшем ногами.

– Сир Эдмунд… Эд, – Томас легко тронул его за плечо и тихо продолжил, искоса поглядывая в сторону: – я так понимаю, ты не особенный мастер в верховой езде. Возьми лучше вон того бурого жеребца – он поспокойней будет. А то шлепнешься ненароком… А этого оставь мне или леди Алиеноре. Наши-то подруги с младенчества к лошадям приучены.

Эд облегченно вздохнул, с благодарностью глянув на своего товарища: хоть кто-то понимает его мученья. С лошадьми быстро разобрались; Гуго, которому было совершенно все равно, достался крепкий рыжий с подпалинами мерин – тот, на котором сюда ехала Алиенора. Сама она ловко сидела на мышастой в яблоках кобыле с черными гривой и хвостом.

– Прекрасно, – заявил Томас, гарцуя на том самом караковом скакуне, – поехали. Дотемна мы должны добраться до одной деревеньки, там можно утроиться на ночлег, если только у кого-то нет сильного желания поспать на траве, – хмыкнув, он закончил: – Вообще-то это очень большая деревня, называется «Длинная Лошадь».

Вся кавалькада неспешной рысью тронулась вслед за ним. Впереди Томас, на полкорпуса отстав от него – Бланка, за ними Эдмунд с Алиенорой, а в арьергарде – отчаянно чертыхавшийся Гуго, который ездил верхом даже значительно хуже своего друга.

– «Длинная Лошадь»? – Бланка приподняла одну бровь. – Какое забавное название. Почему так?

– Это просто одна старая легенда, сказка, – сказал Томас. – Если с солдатами пообщаться, да послушать еще разные байки в тавернах – голова кругом идет. Такие небылицы рассказывают…

– Расскажи, – потребовала Алиенора.

– Это старая история. Говорят, давным-давно, еще при Гарольде Добром, компания подвыпивших молодых людей из Кассе – это селение неподалеку отсюда – праздничным вечером шла на танцы в эту деревню; как тогда она называлась, не знаю. Дорога их шла через речку под названием Апенраде, через которую летом в некоторых местах можно перейти, не замочив колен.

Но парни-то, продолжил Томас, шли на танцы: все в нарядных штанах и начищенных до блеска сапогах, и никому не хотелось мочить их. Подойдя к реке, они обнаружили, что не могут ее перейти, даже по камням, поскольку из-за прошедших дождей она сильно разлилась. Оглядевшись по сторонам, молодые люди заметили стоявшую у воды старую белую лошадь, которая пила из ручья; они решили взобраться на нее верхом и перебраться через реку. Когда двое юношей уселись на лошадь, то тот, что сидел сзади, внезапно обнаружил, что на ее спине еще есть место и для третьего. Когда взобрался третий, они решили, что уместится и четвертый. Они были уже навеселе, и всем это казалось невероятно забавным. Когда на лошадь взгромоздился четвертый, они принялись кричать, что и для последнего, пятого, здесь тоже найдется местечко. Пятый, однако, пришел в ужас: он никогда не видел столь странных длинных лошадей, и он принялся кричать своим товарищам, чтобы те слазили быстрее, поскольку здесь что-то не так. Но в тот момент эта невероятно удлинившаяся лошадь вскинула голову, заржала и помчалась прямо в реку; те, что сидели у нее на спине, то ли от страха, то ли от веселья принялись кричать. Последний пытался спрыгнуть, но обнаружил, что он как бы приклеился к лошадиному крупу и не может оторвать от него ни рук, ни ног. Он в страхе обернулся, и в то же мгновение лошадь, громко заржав, нырнула в глубокую заводь посреди Апенраде.

Тот пятый, стоявший на берегу, остолбенел от испуга. Спустя несколько минут в сгущающейся темноте он опять увидел белую лошадь, устало бредущую по берегу; и она была совершенно обычных размеров. Подойдя к воде, она наклонила голову и вновь принялась пить, как будто ожидая новых наездников. Последний оставшийся в живых сломя ноги бросился бежать обратно в свою деревню, а его четверых друзей никогда более не видели. Говорят, закончил Томас, что эту лошадь и поныне замечают на берегах этой реки, здесь, или в иных местах.

– Ужас, – сказала Алиенора. – Хорошо, что это всего лишь сказка.

– Ну, не знаю, – послышался сзади голос Гуго. – Деревня-то так и называется – Длинная Лошадь, а раньше, как видно, по-другому именовалась. Просто так не стали бы такое странное название давать. Да и я, между прочим, еще месяц назад думал, что дхарги – это тоже выдумки. И про лошадь я понял – не лошадь это, а матолух , водяной исбри. Они в кого хочешь могут превратиться, и людей хватают и в пучину утаскивают.

– Бррр… – сказала Бланка, – действительно страшно.

– Смотрите, – вдруг произнес Томас.

Вся кавалькада остановилась на пригорке. Вдалеке внизу, в зеленой долине, в лучах заходящего солнца виднелось большое селение, окруженное полями и яблоневыми рощами; изгибаясь, как змея, мимо протекала извилистая речка с широкими заводями.

– Это Апенраде, – сказал Томас.

– У всех все с лошадьми в порядке? – весело спросил Гуго.

Засмеявшись, молодые люди пустили своих коней вниз по крутому спуску.

На безоблачном темно-синем небосклоне звезды выстраивались в причудливый узор. Созвездие Анеррильон с его девятью сверкающими точками висело почти над головой. Оно было самым ярким и самым красивым; белые мерцающие огни, расположившиеся в причудливом порядке, и в совокупности с мириадами мельчайших блесток звездной пыли удивительным образом складывались в некое подобие гигантской лошади. Обладая небольшой толикой воображения, можно было даже заметить, что передняя ее нога горделиво согнута, а голова как будто смотрит вдаль. Десятки других созвездий покрывали небо: созвездие Крысы из доброй дюжины голубоватых звезд, огромный Человек с Топором, нога которого пряталась на востоке за горизонтом; созвездие Тринадцати Дев, непонятным образом состоявшее всего из пяти маленьких зеленых точек, созвездие Голова Леоноры, в котором человеку с большим воображением удалось бы, наверное, узнать женскую голову с копной волос, и множество других, и над всем этим в северной части неба сияла жемчужным светом звезда Анорунт, окруженная тремя своими более мелкими собратьями.