Алена Трутнева - Дорога крови

Мужчина на арене шагнул вперёд и не спеша вытащил из ножен грациозно изогнутую саблю. Её смертельно острая кромка показалась Савьо не длинной, а просто бесконечной. Убийца взмахнул оружием, и луч солнца скользнул по блестящему металлу. Толпа встретила бойца аплодисментами и одобрительными криками.

– А против него, – распорядитель начал намеренно тихо, заставляя людей умолкнуть, внимая его словам, – выйдет тот, кто уже выиграл сегодня один бой. Раб, слегка потрепавший ваши кошельки. Новый боец Дьюхаза – Пёс.

На этот раз гул толпы был далеко не таким радостным.

– Я сейчас выйду туда и задам хорошенькую трёпку этому Кривозубому типу, – сообщил Айзек, принимая меч и кинжал у Уника.

Больше всего Савьо хотелось как следует встряхнуть Пса, чтобы привести того в чувство, но писарь знал, что это не поможет. Как знал и то, что, даже не дай он несчастному Айзеку дурмана, раненому парню было бы сложно рассчитывать на победу.

Пёс довольно уверенно поднялся на арену и замер в трёх шагах от Убийцы, с мечом в левой руке и кинжалом в правой. Противник смерил его уничтожающим взглядом.

– Пусть начнётся бой! – выкрикнул распорядитель ритуальную фразу и спрыгнул вниз, к толпе.

Убийца медленно поднял саблю и наставил её обоюдоострый конец на Айзека. Пёс, не переставая улыбаться, так же, не спеша, отвёл её мечом в сторону. Савьо в тревоге сжал руки. Всё, что юноша сейчас мог, – это молиться. И он отчаянно взывал ко всем богам, заклиная их не оставить Айзека.

«Пусть его не подведёт умение сражаться! Пусть он переживёт этот бой!»

Противники между тем кружили по арене, не нападая, но и не сводя глаз друг с друга. Наконец, они остановились, и Убийца снова направил саблю в грудь Айзека, но атаковать не стал. Выждав пару секунд, мужчина ловко, словно тигр на охоте, скользнул в сторону и сделал выпад, целясь в незащищённый бок противника, но Пёс парировал его удар, хотя и несколько неуклюже.

– Это только начало, – сообщил обманчиво-доверительным тоном Уник. – Боец Энуэна любит играть со своими противниками, примеряясь и дразня, прежде чем прикончить их. Он не проиграл ещё ни одного боя, хотя и участвовал не в одном десятке.

Савьо в тревоге поднял глаза на Чёрного Человека, но тут же перевёл взгляд на арену. Да, он не любил такие зрелища, но беспокойство за друга – а Айзека он уже начал считать таковым, несмотря на всё сказанное парнем в бараке, – не давало отвлечься от происходящего в клетке хоть на мгновение. Саблезубый Убийца сделал широкий замах, и сердце Савьо тревожно сжалось. Пёс сумел-таки пригнуться, хотя и несколько запоздало, и лезвие прошло над его головой, не причинив вреда.

– Эй, ты чего такой прыткий? Я ведь, кажется, не делал тебе ничего плохого! – недовольно воскликнул Айзек, с трудом восстанавливая равновесие.

Сквозь толпу пробрался оборванный мальчишка-посыльный. Оттолкнув в сторону Савьо, он подбежал к Унику и что-то зашептал. Чёрный Человек бросил насмешливый взгляд на писаря и дал мальчику монетку. Юнец тут же исчез в толпе.

– Ну что, раб, идём. Хозяин хочет тебя видеть. Думаю, его сильно интересует странное поведение Пса.

Савьо с замиранием сердца подходил к крытой, богато убранной повозке, из которой Дьюхаз наблюдал за боями. Приблизившись, Уник почтительно склонил голову и, как всегда, заставил писаря опуститься на колени. Дьюхаз встретил раба острым злым взглядом.

– Я вот всё думаю, раб, не знаешь ли ты ответов на терзающие меня вопросы. Почему мой боец ведёт себя так? Почему Пёс больше всего похож на никчёмного арлекина? Кажется, я запрещал давать ему выпивку. Ты же не ослушался меня, писарь?

– Нет.

Работорговец вопросительно глянул на Уника.

– Раб не лжёт. От Пса не пахло выпивкой.

– Тогда в чём дело?

– Это дурман. – Савьо впервые за всё время разговора решился поднять глаза на Дьюхаза. – Это из-за него Пёс ведёт себя так.

– Дурман?

– Да. Он снимает боль, но, скорей всего, я неверно рассчитал дозу. Я не знал, что так получится.

– А ты, похоже, не только буковки выводить умеешь, писарь. У тебя много других скрытых талантов. И нам ещё предстоит разобраться, раб, как они могут быть мне полезны. – Работорговец задумчиво посмотрел на арену. Савьо ужасно хотелось обернуться самому и убедиться, что с Айзеком всё в порядке, но он не решался повернуться спиной к Дьюхазу. – Уник, выкупи моего раба, когда он проиграет.

– Простите? – На лице Чёрного Человека отразилось крайнее изумление.

– Ты слышал меня. Или ты не понял с первого раза? – Работорговец бросил кошель с деньгами к ногам своего помощника.

– Да, конечно, я всё понял. – Уник сделал над собой усилие и снова надел маску покорности и любезности. – Как вам будет угодно.

Мужчина поднял кошель и, поклонившись, попятился прочь, таща за собой Савьо.

– Проклятый Пёс, – проворчал Чёрный Человек, когда они отошли на достаточное расстояние. – Никак не может убраться с моего пути.

Когда Савьо и Уник вернулись к клетке, Айзек уже лежал на полу, а Убийца возвышался над ним, приставив остриё сабли к горлу жертвы.

– Итак, Саблезубый Убийца в очередной раз победил! – провозгласил вновь забравшийся на возвышение распорядитель боёв. – Желает ли кто-нибудь выкупить Пса?

Чёрный Человек молчал непростительно долго, и писарь уже заволновался, не решил ли он ослушаться хозяина из-за ненависти к Айзеку, но, наконец, Уник шагнул вперед и высыпал громко звякнувшие монеты в миску у клетки.

– Господин Дьюхаз выкупает своего раба.

Толпа удивлённо загудела. Даже распорядитель, казалось, на мгновение потерял самообладание.

– То есть как выкупает?

– Ты видел деньги. Могу я забрать Пса? – невозмутимо поинтересовался Уник.

Распорядитель тут же взял себя в руки.

– Послушайте, вольные люди! Какой необычный у нас сегодня бой! Всего лишь несколько раз за всю историю оба раба выходили живыми из клетки! Поприветствуйте же щедрого господина Дьюхаза, спасшего жизнь своему Псу!

Толпа ответила вялыми аплодисментами.

Внезапно Убийца шагнул к прутьям.

– В таком случае я хочу оставить на побеждённом противнике свою метку. Это моё право: заклеймить его.

Распорядитель неуверенно взглянул на Чёрного Человека.

– Это действительно его право.

Уник, не без удовольствия, кивнул.

– Раз так, я не стану возражать.

Саблезубый Убийца вернулся к поверженному противнику и, подобрав кинжал Айзека, быстрым точным движением сделал полукруглый надрез на тыльной стороне кисти парня. Пёс даже не пошевелился. Савьо с ужасом ловил хоть малейшие признаки жизни в распростёртом на полу парне, но если он и дышал ещё, то очень слабо.

Два стражника вошли в клетку и, подхватив под руки бесчувственного Айзека, подтащили пленника к Унику, но тот с презрением кивнул на Савьо.