Айлин Вульф - Друзья и недруги. Том 2

Мы ехали живописной дорогой вдоль опушки, и я радовалась свежему воздуху, напоенному ароматами молодой листвы и травы, как вдруг раздалась звонкая птичья трель.

– Слышите? Малиновка! – воскликнула я, и в следующее мгновение оказалась окруженной всадниками в зеленых куртках, на рукавах которых серебрились одинаковые эмблемы из букв, слагавшихся в слово «Шервуд».

Моих слуг сдернули с коней и связали, но никого не убили и даже не поранили, и сама я была невредима, но мне стало очень страшно. Лица всадников хранили непроницаемое выражение, и в глазах ничего было нельзя прочесть.

– Леди Беатрис! – услышала я и обернулась на голос.

Один из всадников сбросил с головы капюшон, из-под которого выпали светлые косы, и я узнала леди Марианну. От неожиданности я несколько раз моргнула. Заметив это, она улыбнулась одновременно и снисходительной, и удовлетворенной улыбкой, словно ожидала встретить именно меня и была очень довольна встречей.

– Леди Марианна! – воскликнула я. – Помогите мне ради нашей прежней дружбы! Мои люди и я подверглись нападению!

Всадники дружно рассмеялись, и леди Марианна вместе с ними. Я поняла, что сказала глупость, обратившись к ней за помощью. Ведь она была среди тех, кто напал на меня, одета и вооружена так же, как они. Но, кроме нее, я больше никого не знала и только ее могла просить если не о помощи, то о снисхождении.

– Вам нечего бояться, леди Беатрис! – заговорила леди Марианна, и всадники тут же смолкли как по команде, внимая каждому ее слову. – Никто из ваших слуг не пострадал, и вашей жизни ничего не грозит. Вам придется поехать с нами, не слишком далеко отсюда, и потом мы вас отпустим.

Всадник, державшийся к ней ближе всех, спросил:

– Ты уверена, Марианна?

Она мельком бросила взгляд на него и ответила:

– Да, Вилл, я уверена! Если ты хочешь спорить со мной, мы рискуем потерять время.

В голосе всадника, которого леди Марианна назвала Виллом, я услышала сомнение и, почувствовав поддержку, взмолилась еще горячее:

– Прошу вас, отпустите меня! Ведь я только слабая женщина, к тому же в тягости!

При этих словах глаза леди Марианны так и впились в меня.

– Вы ждете ребенка, леди Беатрис? – Я кивнула, и она удивленно подняла бровь: – И ваш супруг, зная, что вы в тягости, позволил вам покинуть замок? Без сопровождения ратников? Именно в этот день?

Не понимая в ту минуту сути ее последнего вопроса, я ответила:

– Гай не знает о моем положении, как не знает и том, что я отправилась на прогулку! – Вспомнив, что она сама не так давно потеряла ребенка, я сказала проникновенно, как только могла: – Вы же знаете, что для младенца в чреве губительно любое волнение матери. Ведь вы на себе испытали пагубность подобных волнений!

Мои слова почему-то вызвали мертвую тишину. Я увидела, как лица всадников потемнели, словно я допустила непростительную бестактность, а леди Марианна рассмеялась коротким сухим смешком.

– Значит, все дело было в волнении? Так вам сказали? – протянул всадник, на скуле которого белел шрам.

Теперь уже тот самый Вилл, в котором я пыталась найти союзника, бросил на меня холодный взгляд и приказал:

– Дикон, возьми леди Гисборн на коня и держи ее крепко, но бережно! Наша леди права: эта дама окажет нам услугу, если мы приедем не первыми.

Тот, кому он отдал приказ, усадил меня на лошадь впереди себя. Я едва успела схватиться за гриву, как леди Марианна махнула рукой и всадники сорвали коней с места в галоп. Они мчались во весь опор, и я вместе с ними. Мной владело только одно чувство – страх. Я не знала, куда меня везут, и боялась неизвестности, гнева Гая, когда он узнает, что со мной приключилось. Но больше всего я боялась незнакомки, которая возглавляла отряд вольных стрелков. Я не видела леди Марианну год, и как же она изменилась! Не обликом – облик остался прежним, – но взглядом, движениями, повадками. Не сними она капюшон, я не отличила бы ее от прочих всадников. Мужская одежда смотрелась на ней так естественно, словно она носила ее от рождения. И таким же естественным выглядел меч, убранный в ножны на ее поясе, колчан с луком и стрелами, переброшенный с плеча на спину. Я не знала, чего ожидать от этой женщины, с которой когда-то была знакома, и боялась ее больше мужчин.

Впереди замелькал свет. Леди Марианна осадила коня и вскинула руку, призвав остальных всадников последовать ее примеру. Я увидела, что мы на окраине какого-то селения, услышала лай собак, разглядела сквозь темноту неясные очертания людей, поняла, что их собралось очень много несмотря на поздний час. Всадники тем временем безмолвно растягивались в цепь, приближаясь к всполохам света, пока не замерли неподвижно. Я услышала гневный голос Гая, переходящий в крик, негромкий насмешливый голос леди Марианны и впервые увидела Роберта Рочестера, графа Хантингтона, лорда Шервуда.

Окруженный ярким кольцом факелов, он один и был доступен взорам, остальные теснились за границей огненного кольца. Его руки были связаны за спиной, но стоял он высоко подняв голову, гордо расправив плечи, выпрямившись во весь рост. Черты его лица я плохо разглядела в свете пляшущих огней, заметила только кровь на нем. Неожиданно граф Роберт улыбнулся, и его голос, обращенный к леди Марианне, был подобен мощной прохладной волне, омывшей всех, кто находился рядом в ту минуту. И такой же волне, встречной и более ласковой, уподобился ее голос, прозвучавший в ответ. Я не разобрала всех слов, которыми они обменялись, услышала лишь:

– Моя леди!

– Мой лорд!..

В их голосах едва уловимо, но так пронзительно звучала взаимная нежность, что люди смолкли и даже собаки перестали лаять. Он и она неотрывно смотрели друг на друга, словно никого, кроме них, не было не только в этом селении, но и на всем белом свете, пока наступившую тишину не разорвал неузнаваемый, искаженный от ярости крик моего супруга. Волшебство разрушилось и сменилось кошмаром.

Как прежде я увидела в леди Марианне незнакомку, так в тот миг не смогла узнать мужчину, которого любила, чьей женой стала. Гай походил на бесноватого. Он выкрикивал угрозы в адрес и графа Роберта, и леди Марианны, а потом приказал лучникам стрелять в пленника. Мой брат обхватил Гая руками, силясь успокоить, уговаривал смириться и освободить графа Роберта, если Гай не хочет, чтобы все полегли под шервудскими стрелами. Но Гай вырывался, твердил, что ему все равно, пусть он сам погибнет, но прежде умрет граф Роберт. Неизвестно, как долго продолжалось бы это безумие, не положи ему конец леди Марианна. Она вступила с Гаем в переговоры, предложив обменяться пленниками. Спрыгнув с коня, она и меня сняла с лошади и поставила рядом с собой.

Гай посмотрел на меня, и в первый момент я подумала, что он не узнал собственную жену. Нет, он узнал и смотрел на меня с такой ненавистью, что я чуть не разрыдалась и попыталась спрятаться от его глаз за леди Марианну. Казалось, ему ничего не остается, кроме как согласиться на ее условия. Так думала я, и, наверное, не я одна. А Гай совершенно спокойным тоном заявил, что леди Марианна предлагает неравный обмен. Дескать, у нее есть только я, а в его руках жизнь графа Роберта и его друга. Обмен будет равным, не менее хладнокровно возразила леди Марианна, поскольку леди Беатрис ждет ребенка.