Валерий Краснобородько - Хранители Мира

– Ничего, уже лучше. Биба знает своё дело. Ладно, нам не об этом сейчас надо поговорить. Павло, ты должен спасти нас от полного нашего уничтожения, больше некому, Святогор стар и уже не способен на подвиги, заменить его некем. А тем временем наш народ гибнет от монстров, кх-кх, этого проклятого навья. Они выходят по ночам из своих могил и убивают наших людей, от мала, до велика, или превращают в себе подобных. Мы не знаем, кто их предводитель, и где он прячется. Навье должно погибнуть или покинуть нашу землю и больше никогда сюда не возвращаться! Надо сделать это как можно быстрее. Биба тебя научит тому, что знает.

– Хорошо, я постараюсь. Это новое для меня дело. А у меня принцип: никогда не обещай того, чего не сможешь выполнить. Поэтому пока не буду ничего обещать и говорить красивые слова. Я сделаю всё что смогу, выложусь весь, а там как получится. Если не суждено мне справиться – вы уж не обессудьте!

– Хорошо сказал! Я тебе верю. Вот, возьми, – старик протянул дрожащую слабую руку и положил в мою ладонь маленький медный крестик на шерстяном шнурке. – Это мой талисман. Он поможет тебе в трудную минуту и спасёт от нечистой силы.

– Спасибо! – искренне ответил я.

– Ступай. И доверяй ей: Биба хорошая женщина, хотя и ведьма!

На прощание мы перекинулись взглядами, и я пожелал ему скорейшего выздоровления, а он мне удачной охоты на навье. На том и расстались.

Знахарка была в соседней комнате, где пахло палёной шерстью, уксусом и дохлой кошкой. Она занималась изготовлением какого-то зелья.

– Хороший старик, добрый, давно его знаете? – обратился я к знахарке.

– Да, с самого своего рождения. Он старейшина нашего племени, уже, поди, двадцати зим. К тому же он честный, справедливый и строгий человек. В соседних деревнях всегда прислушиваются к его мнению.

– И вы ему помогаете, кого постращать, кого вылечить, кого ещё чо похуже? – пошутил я.

Она бросила холодный и колючий взгляд на меня.

– Не без этого.

– Извините, если обидел. Я пошутил. В вашем мире юмор не такой, как у нас.

– Хорошо, прощаю. В нашем мире действует одна очень хорошая поговорка «Говори, что думаешь, но думай, что говоришь!» Если будешь её придерживаться, то приживешься в любом мире.

– А их много? – не удержался я от вопроса.

– Много.

В комнате воцарилась глубокая тишина, которую прервала сама Биба.

– Слушай сынок меня внимательно. Тебе предстоит тяжелый путь. Но ты сильный человек, выдержишь.

– Перестаньте меня пугать! Всё пугаете и пугаете, лучше по делу говорите! – вставил я, но она продолжала, не обращая на меня и моё замечание никакого внимания.

– ОНИ очень страшны. Одна их царапина – и ты в их власти. Вот, смотри, – знахарка протянула гладкую доску, стоявшую возле бревенчатой стены, – это наше племя. Каждая чёрточка – это человек, они расположены рядами, одинакового размера, каждый столбик – семья. Вертикальные прорези поверх горизонтальных – это умершие. Теперь посмотри, сколько нас осталось!

Я взял доску в руки, стал внимательно изучать. Доска была поделена на четыре части. Одна часть довольно большая и три других, поменьше. «Один город и три деревни», – отметил я про себя. Считать точно не стал, но навскидку численность этого рода – три-четыре тысячи. Половина из них была уже мертва.

– Раньше каждую зиму делали пересчёт, а сейчас и летом, и зимой. Если заметил, меньше всего умерших людей в Лесной деревне. Это наша деревня. Мы усилили охрану и бдительность, ни своих, ни чужих после захода солнца не впускаем и не выпускаем из деревни. Мужчины несут службу по ночам.

– Это правильно, – кивал я.

– ИХ в нашем районе и окружающих лесах ещё мало, не добралось проклятое навье! Но с каждым днём связь с остальными поселениями становится всё хуже и хуже.

– Чем же их можно победить? Чего они боятся?

– Одно мы знаем точно: это чеснок. Родичи наши стали много его выращивать. Его пучками развешивают в комнатах, по окнам и дверям, чтобы не проникли ночью, когда семья спит. Едят его много, мужики говорят «чтоб подавились, когда будут сосать нашу кровь!» И крест, конечно. Этот знак издревле защищал нас от русалок и водяных. Знак принадлежит нашему богу, Чуру, это он подарил его нашему народу. Если держать впереди себя и произносить: «Чур меня!», навье отступает. А также его рисуют на входных дверях. Это препятствует проникновению слуг Ямы в наши избы.

– Крест мученика Иисуса… пробормотал я себе под нос, думая, что знахарка не услышит, но она услышала.

– Кто такой Иисус?

– Наш бог.

– У Русских Бог Иисус? – её удивлению не было предела, – не может быть он вашим Богом! Мы о таком даже не слышали. Ваш Бог и наш Бог – это Сварог, Даждьбог. Потому что и вы, и мы Русичи, и мать наша – это Русь! Позор тем, кто забудет своего Бога!

– Точнее, он сын Бога, – поправился я.

– Как Бога зовут, отца его? – строго спросила разгневанная, моими словами Биба.

– Не знаю, я неверующий. У нас вера запрещена. Сейчас рушат храмы, убивают священнослужителей и верующих людей.

– Если правда то, что ты сейчас говоришь, то вы, как наши потомки, умрёте, и некому будет больше защищать нашу землю и весь мир! – взволновано вскричала Биба.

– Может оно и так. Мне самому это не нравится. А что делать?

– Бороться, как мы! Не давать никому спуску! Если наши воины потерпели поражение и нашу землю захватили чужеземцы, мы собираемся в кулак, наносим ответный удар и возвращаем свое родное.

– А если на это уйдёт много лет?

– Даже много лет мы готовы потратить на это. Здесь много кого уже было, но они как приходили, так и уходили, мы всегда остаёмся, потому что здесь Русь, земля наша!

– Если бы все вот так думали, то революции у нас не было бы, – восхищаясь её прямолинейностью, сказал я.

– Спасибо, но мы отклонились от разговора. Ещё, говорят, их может убить серебро.

– Серебро? – уточнил я.

– Да, серебро. У нас его практически нет. Его добывают наши соседи, поляне. У них его много. Они его держат в слитках, то есть в гривнах.

– Гривны – это деньги?

– Что такое деньги?

– То, за что покупают или продают. Они железные или бумажные бывают.

Глядя на выражение её лица, я понял, что говорю полную ерунду. «Какие деньги, – кричало моё второе я в голове, – болван! У них нет денег, простой товарообмен! Ты мясо – тебе овощи, ты зерно – тебе серебро, ты фрукты – тебе молоко или одежду!»

– Вы живете в хорошем обществе, неиспорченном деньгами. Я искренне завидую вам, – тихо сказал я.

– Зависть – это плохо! – сурово произнесла знахарка.

– Деньги ещё хуже, от них и зависть, и жадность, и всё что хотите. Давайте продолжим.

– Так вот, чеснок – это раз. Крест – это два. Серебро – это три. – Считала Биба, зажимая пальцы на руке, – И ещё четвёртое. Не знаю, правда ли это действует, но легенда гласит, что ИМ надо отрубить голову и вогнать в сердце осиновый кол.