Валерий Краснобородько - Хранители Мира

– Что? – переспросил я.

– Убить… а, как больно… этого вампира… м-м-м! Больно!

– Где болит? – встрепенулся Мстислав. – Кто тебе сделал больно? Они? – и ткнул в нас пальцем.

– Нет… любимый… не они…. Кто-то копается в моей голове и пытается… стереть мою память…. Как больно! – застонала она, и бросилась на пол, корчась от боли, словно всё её тело сводила судорога.

– Успокойся, – тихо и нежно заговорил я, – дыши ровно и глубоко. Представь, что-нибудь красивое, тёплое и родное. Такое, с детства знакомое и милое. Если хочешь, то можно маму или отца. Или те счастливые минуты, когда вы были вместе, ты и Мстислав.

Девушка закрыла глаза и погрузилась в воспоминания.

– Не думай о боли, о своих новых друзьях и вожаках, пытающихся проникнуть к тебе в голову. Ни о чем таком, что могло бы тебя разволновать и встревожить, выкинь всё из головы! Только приятное и любимое.

– Что ты делаешь! – захрипел от злости Мстислав. – Ты её околдовываешь! Ты подлый колдун!

– Заткнись дурак! – закричал я на него.

Посыльный вытаращился на меня и растопырил руки, словно хотел кинуться драться, но так и остался стоять у стены.

– Елена, тебе лучше? – продолжил я разговор с девушкой.

– Уже, да! Как вы, это сделали?

– Это не я, это ты сама сделала! Главное не думай ни о чём плохом.

– Как?

– Правда, что они передают мысли на расстоянии? – я не стал отвечать на её вопрос.

– Чистая. Они не только общаются, но и отдают приказы, и проверяют, чем мы занимаемся.

– Это уже хуже. Спрашиваешь, как ты это сделала? Да очень просто! Когда думаешь о хорошем или красивом, например, о море. Синие волны плещут и бьются о каменный берег, или о лесной поляне, которая усыпана спелыми ягодами, то возникает мысленный барьер, между твоим мозгом и мозгом навье. То есть, получается стена, через которую они не могут пробиться. Пользуйся этим приёмом, очень полезная вещь.

– Ты что, колдун? – спросил меня кузнец, не прерывавший до сего момента наш разговор.

– Нет. Просто жизненный опыт, – улыбнулся я.

– Здесь, в округе, их много? – вместо меня продолжил допрос кузнец.

– Нет. Было двое: я и Митрофан. Тот, кого вы убили…

– Откуда знаешь?

– Почувствовала. Мы, как один организм. Палец уколешь – всё тело знает и чувствует.

– Это плохо? – неуверенно спросил Ясь у меня.

– Не знаю. С одной стороны, да, а с другой – пусть знают, что им это с рук не сойдёт!

– Хм! Елена, скажи, сколько навья в нашей округе… ну, или вообще, их количество на нашей земле? – волнуясь, спросил Ясь, очевидно этот вопрос донимал его очень давно.

– Вожаков пятеро. А всего – не могу сказать точно, но уже очень много. Если убить вожаков, то мы исчезнем с земли как вид.

– Вряд ли, – усмехнулся я, – вы дети ада, вернее сказать, исчадие ада. Вас так просто не убьёшь!

– Вы…! Я вас…! – её глаза вспыхнули красными огоньками, и клыки снова обнажились.

– Тихо, девочка тихо! Не надо злиться. Я чувствую – в душе ты хороший человек, это в тебе яд гуляет. Борись с ним, не давай ему брать верх над твоими чувствами. Мы не против тебя, и я, и Мстислав, и Ясь, мы все хотим тебе помочь. Вернись к нам!

– Да, я пытаюсь, но они сильнее! – с трудом произнесла Елена.

– Нет, ты сильнее. Да, тебе сложно и трудно, но раз ты сопротивляешься, значит живёшь! А жизнь – значит победа!

С этими словами я отошёл от неё и приблизился к моему другу кузнецу.

– Надо придумать, что дальше делать. Есть два варианта. Первый: дождаться ночи и привести их назад в деревню. Её заточить в подвал, а его… – я задумался на секунду, – а его судьбу пусть старейшины решают. Второй: это оставить их здесь.

– Но для этого, нужно восстановить избу! – Закончил за меня Ясь. – На это уйдёт много времени. Мне больше по душе первый, но как её привести в деревню?! Люди разорвут Елену на части.

– Значит, надо их убедить в обратном!

– Кажется, я придумал! – воскликнул кузнец и указал пальцем в небо.

– Ну и?

– Мстислав, хватит пялиться на жену! Дырки в ней прожжёшь! Лучше подойди сюда, дело есть, – позвал Ясь Мстислава, не сводившего глаз со своей любимой жёнушки. – Ты хочешь помочь Елене?

– А вы бы хотели? – огрызнулся он.

– Ну, если бы у меня была такая жена, в которой я бы души не чаял, то, конечно. – Согласился с ним Ясь. – Потому что любимого человека в беде нельзя бросать!

– И я хочу! Но как? Вы же видите, в каком она состоянии! – всхлипывал он, едва держась, чтоб не впасть в истерику.

– Слушай, жизнь жены в твоих руках. Сейчас ты Мстислав пойдёшь в деревню и убедишь старейшин в том, что она должна находиться в поселении. И приготовь для нее хороший и крепкий погреб!

– А если я не смогу?

– Должен. Если любишь, то сможешь! – вставил я.

– Объясни, что она не опасна и не хочет ни чьей смерти. Если спросят, почему сразу не пришла, скажи, что как только стемнеет, мы её приведем к вам, – напутствовал его Ясь. – Понял?

– Пока, я буду идти, вы её не убьёте? – причитал он.

– Убить её можешь ты, если не поспешишь выполнить наше поручение. Ты же слышал, Павло дал слово, а его слово закон! Всё, иди, у тебя мало времени. – Кузнец сказал это и подтолкнул Мстислава к двери.

Сначала робко, постоянно оглядываясь, он шёл к тропе. Потом бросился бежать со всех ног. Вот что с нами, мужиками, любовь делает! Любишь её, даже если она монстр, и всё время норовит вогнать свои клыки тебе в шею!

– Ну что, приятель? Каковы наши шансы? – спросил я Яся.

– Я думаю, что будет всё хорошо.

– Помоги ему Бог! А нам надо попробовать собрать избу заново. Боюсь, если солнце развернется, то ей плохо придется!

– Кого? – не понял кузнец, погружённый в свои размышления.

– Избу. А то как-то ни красиво получилось: разломать разломали, а собирать, кто будет?

– Ладно, займёмся делом. До вечера ещё далеко.

И мы, засучив рукава, приступили к ремонту разрушенного нами же дома.

Строить – не ломать! Очень сложно готовить место для бревна. Его ещё поднять надо наверх, уложить. Мне было интересно этим заниматься, что-то новое никогда не помешает узнать или освоить. Пот застилал глаза, солнце палило нещадно. Но мы трудились, а что нам было ещё делать? Валяться в траве? Глупо и утомительно. А так, заняты делом, и время летит незаметно.

– Всё, перекур! – сказал я, держась за поясницу.

– Что?

– А! – махнул я на него рукой, – не бери в голову. Это у нас есть такое выражение, когда хотим отдохнуть.

– Понял, – понимающе кивнул головой кузнец. – Перекур – так перекур! Не мешало бы водицы испить, пошли к роднику.

Мы углубились в лесную чащу, где нас окружала прохлада. Никакого ручья перед собой я не увидел, когда Ясь сказал, что пришли.

– А где ручей? – не понял я.

– Вот он! – и указал мне вперёд. – Видишь, струится под листьями.