Кристина Лисовская - Дети единорогов: Дневник Первого

Весь день искал единорогов, ушел так глубоко в лес, что придется здесь переночевать. По-дурацки получилось: только сегодня добрался до поселения, договорился с одним дедом, чтобы он меня переночевать впустил в обмен на дичь, а это все оказалось бессмысленным. Единорогов я сумел найти, набрал целую фляжку слюны, теперь не в чем переносить кровь, нужно будет озаботиться покупкой второй фляжки. Животные эти, одним словом, восхитительные. Они никак не поменялись с того времени, когда я их видел в последний раз: все белые, с чистой шерстью, с идеальной мягкой густой гривой, в которой не найти не то, что колтунов, в ней просто нет ни одного узелка, как будто кто-то каждый день по нескольку раз расчесывает эти волосы гребнем с самыми мелкими и частыми зубьями. Морды у единорогов одинаковые, неотличимые одна от другой, у всех одни и те же ярко-розовые глаза, этот цвет как будто выбрал художник, который рисовал очень редкий безумно красивый закат, и почему-то решил, что будет лучше его еще приукрасить, взяв не самую подходящую краску, а такую, чтобы каждый проходя мимо картины, сразу невольно обращал внимание на эти розовые разводы, чтобы даже одноглазый калека, для которого, что зеленый, что красный – одно, не имел никакой возможности усомниться, что на этой картине небо приобрело неповторимый, никем невиданный раньше окрас. Я это все так описываю, потому что сейчас, когда мне выпала возможность заняться настоящим созерцанием этих зверей, я заметил, что в этих глазах необычен не только цвет. В них, наверное, можно смотреть часами, все переживания и душевные метания при этом занятии исчезают, будто их и не было, пропадает всякое напряжение, не чувствуется ни восхищения, ни ощущения переполняющего счастья. Это нечто полностью уникальное, ошибкой будет сравнивать это с успокоением при наблюдении за костром или текущей рекой, скорее это чувство похоже на то, что приходит, когда после долгого насыщенного дня наконец-то ложишься в мягкую постель с чистым бельем, когда единственная мысль – это радость человека, который целый день хотел спать и наконец исполнил своё желание. Наверное, это в какой-то мере опасно тем, что действительно завораживает, но, продолжая аналогию со сном, когда я решил отвести взгляд, я не был тем, кого неожиданно разбудили, или соней, очнувшимся после обеда и заставляющем себя перестать валяться, чтобы встать на ноги и начать новый день. Нет, когда я захотел посмотреть в сторону, я был подобен счастливчику, которому повезло открыть глаза именно тогда, когда его существо получило ровно столько отдыха, сколько ему надобно, ни секундой больше, и не секундой меньше.

11 сентября

(прим.: Почти всю страницу занимает песня о самом смышленом охотнике, который был тощ и высок, а любой зверь сам шел к нему в силок. Она имеет множество помарок, что-то перечеркнуто, за некоторыми словами следует знак вопроса, взятый в скобки, а за некоторыми – другое созвучное слово, меняющее смысл всего предложения).

Я кажусь сам себе таким глупым, когда не могу вспомнить слова собственной песни. Я почти уверен, что тот вариант, который я отдал Владеку отличается, и точно могу сказать, что он был лучше. До этих разъездов я в последний раз по-человечески охотился, наверное, когда учил этому Сэма. Очень многое было позабыто за это время, Владек даже сначала не поверил в то, что я всю юность проходил с луком на перевес. Меткость моя совсем никудышная стала, но восстанавливать ее было достаточно приятным занятием. Меня тогда охватила такая ностальгия по нашим с батюшкой прогулкам, я как будто заново все это пережил: также радовался, когда у меня спустя кучу провалов наконец вышло кого-то подстрелить, также возмущался, когда Владек успевал раньше меня пустить стрелу в зверя, которого мы одновременно приметили. И меня очень удивило то, что я не почувствовал никакой горечи… Как здесь лучше сказать? Я не хочу, чтобы это звучало цинично, если бы у меня была возможность не допустить родительской смерти, я бы ее использовал. Но неужели это правильно: мрачнеть каждый раз, когда в моей голове всплывает что-то радостное из моментов, которые связаны с семьей, и, в последствии, сторониться этих воспоминаний, чтобы сохранять свое душевное равновесие? Мне так не кажется, и если бы я был родителем, мне бы хотелось, чтобы мои дети носили обо мне светлую память, чтобы она вдохновляла их в какие-то периоды жизни, я бы ни в коем случае не пожелал, чтобы они грустили из-за моего ухода, потому что он неизбежен (проклятье ставит это под вопрос, но всё же, если бы его не было). В общем, я хотел написать, что у меня зажила эта рана, чтобы её залечить потребовалось два десятка лет, но время справилось, народная мудрость гласит правду.

Целый день провёл в лесу, из него час точно я потратил на единорогов, несмотря на то что мне уже было от них ничего не нужно. Затем охотился с луком, который сделал и подарил мне Владислав в качестве дружеского жеста. Я весь день на это потратил, домой пришел довольный как кот, а хозяин еще довольнее был, оттого что столько еды в доме появилось. Завтра буду расспрашивать людей, где мне раздобыть фляжку, еще хорошо бы новый мешок достать, а то этот никуда не годиться, город не самый маленький, так что проблем возникнуть не должно.

12 сентября

Случилось то, чего я очень не хотел: я встретился с другим проклятым. Я играл на улице, желающих послушать набралось прилично, воскресенье же, и вдруг среди толпы вижу я зубастого паренька. Я доиграл песню до конца, поклонился, стали люди подходить, бросать мне в шляпу монеты, и паренек этот подходит, денег мне кинул, как все остальные, развернулся, сделал несколько шагов и остановился, решил ждать, видимо, когда толпа разойдется. Стоит он, ждет, и смотрит на меня пристально, а я на него тоже пристально смотрю, потому что убедился, что к чему. Я сначала думал, ну мало ли, почему у него такие зубы, я столько реалистичного вранья выдумал по поводу своих клыков, может, в его случае какая-то из моих историй – самая, что ни на есть, реальность. А как незнакомец подошел ко мне, так я и понял, что от него не пахнет. Наверное, не случилось бы ничего страшного, если бы наша беседа всё-таки состоялась. Тем более, я этого человека не помню, вполне вероятно, что он из тех, кого Сэм уже успел обратить в одиночку. Возможно, получилось бы узнать что-то по поводу того, как он сейчас живет, но я просто струсил. Если я тоже участвовал в ритуале над встреченным парнем, то, я боюсь, что меня бы охватил стыд, от которого я бы вмиг превратился в соляной столб и сразу же рассыпался. На самом деле, я бы просто не нашелся, что сказать, и это было бы еще более глупо и неловко, чем то, что произошло в итоге. Пока ещё рано, когда-нибудь я извинюсь, а они когда-нибудь меня простят, некуда торопиться (будет забавно, если, например, завтра проклятье исчезнет по той же неведанной причине, по которой появилось, и я за секунду стану своего возраста, каждый раз себе это говорю, когда бездельничаю, и каждый раз отрекаюсь от этих слов). Это всё когда-нибудь, а сегодня я позволил людям без лишней спешки наполнить мою шляпу деньгами, а затем громко сказал: «Подождите! Это еще не все! Спасибо за ваши деньги, за ваши аплодисменты, для таких прекрасных людей мне бы хотелось сделать нечто большее, чем просто спеть песни». Ну и объявил, что покажу им диковинку, которой меня научил один старик, приехавший с востока, наплел, что и шляпу мне этот старик подарил, что теперь, когда я говорю определенные слова, всякий, кто её надевает, появляется в Индии. Затем произнес то самое «заклинание», которое нужно читать перед жертвоприношением человека, ради привлечения богатства, и побежал. Тот проклятый тоже рванулся, но я бегаю побольше него. Городские меня теперь считают либо везунчиком, либо посланником дьявола, и мне даже неважно, к какому варианту склоняется большинство, главное, чтобы все они думали, что я сейчас в Индии.