Константин Лидин - Счастье квест

– Что же, если таков мыслительный прием, я согласен его применить. Посмотрим, что у нас получится.

– Представь себе Вожделения, лишенные Эмоций. Скажем, ты почувствовал голод и поел, никак не сопровождая эмоциями ни то, ни другое. Что получится?

– Как-то не по-человечески получается. Как камень: его бросили – он и летит. Упал – и лежит, пока опять не бросят.

– Можно ли представить себе человека, которым управляют Вожделения, лишенные Эмоций, среди других людей?

– Вряд ли. С ним и поговорить-то не о чем. Какой-то автомат…

– Теперь представим себе Разум без Эмоций. Скажи, где такой Разум будет брать цели для своих усилий? Сущность Разума заключается в поиске способов, путей решения тех или иных задач. Разум всегда отвечает на вопрос «Как сделать?», и никогда – «Зачем делать?»

– Что ты такое говоришь? Разум ставит высшие цели, самые прекрасные и разумные! Например, сделать счастливыми всех людей на Земле – разве это не разумная цель?

– А разве мы не договорились, что счастье по сути своей не относится к сфере Разума? В твоем примере как раз и получается, что Эмоции ставят цель, а Разум ищет путей для их достижения.

– Да, звучит убедительно. Но подожди, а если цели Разуму будут ставить плохие, отрицательные эмоции? Разве не получится, что под действием плохих Эмоций Разум наделает плохого?

– Какие же эмоции ты называешь плохими, а какие – хорошими?

– Это и ребенку понятно! Радость – эмоция хорошая, а печаль – плохая. Если человек смеется от радости – это хорошо. Если плачет от горя – это плохо.

– Вот как? А скажи, случалось ли тебе бывать на собрании достойных людей в память об умершем человеке, которого при жизни любили и уважали?

– Да, случалось.

– Если талантливый оратор скажет на таком собрании речь, вызвав у присутствующих печаль и горе по умершему – так, что самые чувствительные даже заплачут, скажешь ли ты, что это была хорошая речь?

– Конечно.

– А если в театре, на представлении трагедии актер так сыграет роль Эдипа, что повергнет зрителей в истинное горе и вызовет у них искренние слезы – скажешь ли ты, что это хороший актер?

– Да уж, если он заставит зрительный зал рыдать – значит актер гениальный.

– Но как же может быть хорошим оратор или актер, вызывающий у нас плохие эмоции? Разве не правильнее будет считать, что и печаль может быть хороша, если она уместна и прекрасна?

– Да, с этим можно согласиться.

– Теперь скажи, если на представлении трагедии в ответ на игру гениального актера один человек в театре примется радостно хохотать – будет ли это хорошо?

– Что же тут хорошего? Все решат, что он просто сумасшедший.

– Не значит ли это, что любая эмоция хороша, когда она уместна?

– Да, это действительно так.

– А скажи, может ли быть так, что какая-то из эмоций представляется уместной одному человеку и в то же время выглядит неуместной с точки зрения другого?

– Да это вообще обычное дело! Почти все мои конфликты с другими людьми получаются именно так. Им кажется разумным то, что, по-моему, просто нелепость.

– Но ведь иногда все-таки бывает, что личное представление об уместном одного человека совпадает с представлением других людей?

– Да, иногда такое случается.

– Можно ли сказать, что в такие моменты и эмоции этого человека могут быть уместными, то есть, хорошими с обеих сторон – с его личной точки зрения и по мнению окружающих?

– Разумеется, так и будет.

– Может ли быть что-то лучше, чем такое согласие, как в душе человека, так и в его окружении?

– Если в моей собственной душе эмоции согласны с разумом, да еще и окружающие люди настроены созвучно со мной? Да, пожалуй, это самое лучшее, что только может быть.

– Не должны ли мы назвать это состояние истинным счастьем?

Сократик с довольным видом откинулся назад, на свернутое одеяло и стал прихлебывать из своей деревянной чашки. Я погрузился в размышления, примеряя на себя определение истинного счастья. Действительно, за весь прошедший год я не смог припомнить случая, когда бы я не спорил с окружающими, не пытался удержать в себе неуместные эмоции или не боролся сам с собой еще каким-нибудь образом. Может быть, поэтому и возникло ощущение «года без счастья»?

– Скажи мне, друг мой, – снова заговорил Сократик. – Верно ли будет сказать, что все люди имеют некоторые различия между собой, так что не найти и двух людей, полностью одинаковых во всем?

– Ну и вопрос, – отозвался я. – Очевидно, что в каждом человеке есть что-то неповторимое и уникальное, тут и спрашивать не о чем.

– А не ошибусь ли я, если скажу: неповторимая часть личности каждого человека составляет его самую глубокую часть, его сущность?

– Да, и это верно. На поверхности всегда легко различимы те части, которые лишены уникальности и повторяются во многих людях. Когда приезжаешь в чужую далекую страну, в Азию или Африку, то сперва все местные жители кажутся на одно лицо. Только привыкнув и научившись отбрасывать типичные черты, начинаешь различать особенности каждого отдельного человека.

– Прекрасный пример. А верно ли будет поместить и образ истинного счастья каждого человека в глубину его души?

– Да, настоящее счастье всегда скрыто от посторонних глаз. Даже самому себе трудно объяснить, в чем же оно, мое счастье, заключается. Часто бывает так, что только через много дней или даже лет вдруг вспоминаешь – да ведь тот далекий момент и был переживанием моего истинного счастья!

– Не следует ли в таком случае признать, что и подлинное счастье уникально и составляет для каждого человека некую неповторимую сущность?

– Да, я готов согласиться с этим.

– Скажи, случалось ли тебе встречать людей гневливых, которые любят споры и раздоры не ради какой-то выгоды, а только за возможность пережить ярость и раздражение?

– Да уж, таких людей я встречал, и каждый раз получалось приключение.

– А доводилось ли тебе встречать людей, любящих рисковать, людей, охотно идущих навстречу опасности и даже устраивающих опасные положения для самих себя?

– И таких я встречал немало. Есть у меня знакомый дельтапланерист, для которого год пройдет впустую, если он что-нибудь себе не сломает…

– Верно ли будет сказать, что на свете существуют люди, получающие глубокое удовлетворение и от подлостей – мерзкие и отвратительные типы, которые презирают целый мир и самих себя?

– Увы, и такие люди существуют.

– Есть люди, чье счастье лежит в области печали – это унылые, тоскливые люди, которые не любят веселье и во всем видят лишь повод для горевания. Есть люди стыдливые и застенчивые, для которых счастье – чувствовать себя виноватыми. Есть иные, для которых счастье состоит в исполнении долга, люди чести и совести. Они иногда выглядят весьма нудными и требовательными, но больше всего они требуют от самих себя. Встречаются люди, счастливые в состояниях интереса, возбуждения и энтузиазма, как здоровые дети. Есть люди радостные и гордые, они бывают очень обаятельными, но иногда их стремление к гордости перерастает в гордыню и высокомерие. Некоторые счастливы переживанием сильных страстей, потрясающих душу до глубины, а некоторые предпочитают тонкие и едва уловимые оттенки переживаний. И при этом счастье каждого, даже если оно располагается в одной эмоциональной области с образами счастья других людей, все-таки остается уникальным. Так ли это, как я рассказал?