Владимир Андриенко - Книга тайн

Придворные покорно провозгласили:

– Слово и воля фараона!

– Внимание и повиновение!

Молодой принц Птолемей, также облаченный с царской пышностью, приблизился к трону. Принц был худощав. Он не обладал мощной атлетической фигурой, какая была у его отца в молодости. Но лицо он имел красивое. Он походил на мать – прекрасную Беренику.

Могучий принц Птолемей-Мага, сын царя от его первой жены Эвридики с ненавистью посмотрел на своего счастливого брата. То же самое сделал и другой брат Птолемея-Младшего принц Аргей. Он сжал рукоять своего длинного ассирийского меча. Костяшки его пальцев при этом побелели.

Философ Диокл перехватил взгляды принцев. Он понял, что борьба за власть будет страшной. Проклятие Птолемеев уже начало свое разрушительное действие…

Теперь пришло время рассказать о храме Крови Первого тела. Это таинственное место занимает в истории мудреца Деди важное место. Сами египтяне далеких времен первых фараонов называли это место храмом Апедемака – Льва в пламени. Но обо всем по порядку.

Дворец фараона. Покои старого Птолемея Лага Сотера.

Год 283 до н. э.

Прошел один месяц после того как царь Птолемей Первый, прозванный Спасителем, [9] Сотер – спаситель передал власть своему сыну, который стал царем под именем – Птолемей Второй.

Старик более не вмешивался в дела управления страной, за исключением случаев, когда его просил об этом новый царь. Он с большим удовольствием проводил время в библиотеке и читал папирусы. Он часто беседовал с историками и философами и подружился с молодым жрецом Птаха Манефоном. Бывшего царя особенно интересовало Первое время, когда страной правили Боги.

Сейчас Птолемей Лаг решил поговорить со своим другом Диоклом в библиотеке, где он просматривал новые папирусы с описаниями его собственных деяний. Когда философ вошел, бывший царь поднялся со стула и подошел к другу.

– Рад тебя видеть, Диокл.

– И я рад тебе, государь. Общение с тобой всегда счастье для верного слуги.

– Я уже не царь, Диокл. Не называй меня более государем. Я теперь только отец государя. И царский титул принадлежит теперь ему.

– Ты всегда останешься для многих царем, Птолемей. Ты столько сделал для Египта. Царство при твоем правлении процветало.

– Я боюсь проклятия, друг мой. Хотя пока все идет хорошо и мой сын справляется. Но прошел только месяц. Что я оставил ему в наследство, Диокл? Не развалится ли дело рук моих?

Диокл не ответил бывшему царю, но тот и не требовал его ответа. Этот вопрос он постоянно задавал себе, чувствуя приближение смерти.

– Я прочитал описание моих деяний, и мне не понравилось то, что я прочитал.

– Отчего не понравилось? Ты заслужил всех восхвалений, Птолемей.

– Может и так. Но сейчас мы не станем говорить об этом. Меня волнует моя дочь Арсиноя. Она так похожа на любимую мной Беренику. После её смерти я не смог найти утешения ни у одной женщины. Ты знаешь про это. А Арсиноя – копия её мать.

– Твоя дочь, Птолемей, так красива, что заслужила титул первой красавицы Египта.

Царь любил, когда хвалили его детей. Это Диокл знал уже давно. Но сейчас Птолемей не обратил внимания на лесть, и его лицо не осветила довольная улыбка, как это бывало ранее.

– Тебя что-то гнетет, Птолемей?

– Сейчас Арсиноя беременна, – ответил тот философу.

Диокл сразу не понял Птолемея. Что это значит – беременна? Принцесса не замужем. Уж не оговорился ли бывший царь? Он еще не нашел для неё мужа.

– Да. Она беременна. И сомнений в этом нет. Правда, сроки беременности еще слишком малы. И заметить это смогла только старая опытная служанка Арсинои. Но это пока.

– Но принцесса не замужем. Что скажут…

– Вот потому я призвал тебя, Диокл. Мой сын про это не знает. Не стоит ему сообщать. Птолемей слишком горяч. Я желаю держать совет с тобой. Ты же знаешь, что здоровье у принцесс из рода Лагов отменное. Скинуть ребенка ей не удастся. Она рождена для материнства. Таковой была и её мать.

– Тогда стоит срочно выдать её замуж, Птолемей.

– Про это я и сам подумал. Но сам понимаешь в её положении это сделать не столь просто. Конечно, многие мои подданные с радостью возьмут принцессу даже беременную. Но моя дочь заслуживает самого высокого жребия в жизни.

– Тогда царь Фракии Лисимах, государь.

Диокл сразу дал бывшему царю хороший совет. Старый Лисимах, в которого вселился бес похоти, требовал молодых девушек и при его дворе их был целый гарем. Этот царь не станет привередничать, получив в жены такую красавицу, путь и беременную.

Птолемей засомневался:

– Лисимах?

– Лисимах не станет раздувать скандала, узнав, что твоя дочь беременна, Птолемей. Тем более что Лисимах стар, и скоро умрет. И твоя дочь станет респектабельной вдовой.

Птолемей подумал, что старый философ прав. Это был отличный выход.

– А позволь тебя спросить, государь.

– Я просто Птолемей, Диокл. Я более не государь. Такое обращение теперь приличествует лишь моему сыну Птолемею Второму.

– Хорошо, Птолемей. Но могу я задать тебе вопрос?

– Конечно, мы же друзья.

– Ты знаешь кто отец ребенка молодой принцессы?

– Мне пока не удалось этого узнать. Но мои слуги ищут нечестивца посмевшего посягнуть на дочь и сестру царя.

– Я могу помочь тебе это узнать, Птолемей. Твои слуги нерадивы и никого не найдут. Для такого дела надобен философ. Поиск истины моя задача.

– Будь, по-твоему, Диокл. Этим ты окажешь мне большую услугу…

Дворец фараона. Покои царственной принцессы Арсинои, дочери Птолемея Первого и царицы Береники Прекрасной.

Год 283 до н. э.

Таксиарх Ахилл в медном греческом панцире в форме человеческого торса, в ребристом шлеме и при оружии проверял посты во дворце. Так он делал всегда, когда нес стражу. Ему было доверено слишком многое – безопасность царского семейства, и за нарушения никто его не помилует, даже отец помочь не сможет.

Стражи стояли по местам и напоминали скорее статуи, чем реальных воинов. Они были неподвижны и крепко сжимали в руках щиты и древки копий. На стороне царской дочери охрана была утроена в последний месяц. И это добавило таксиарху новых хлопот.

– Аристон! – Ахилл обратился к десятнику. – Следи за своими людьми.

– Да, таксиарх. С моими людьми все в порядке.

– Вас скоро сменят.

У покоев принцессы Арсинои Ахилл встретил раба-нубийца. Тот поклонился и произнес:

– Моя госпожа, принцесса Верхнего и Нижнего Египта, желает видеть начальника стражи!

– Я готов выполнить волю принцессы! – ответил Ахилл.

Он подумал, что-то случилось, ибо Арсиноя не могла просто так забыть об осторожности. Никогда не передавала она сообщений через рабов. Хотя ничего особенно подозрительного в этом не было. Принцы и принцессы часто обращались к страже. Но он ведь был для неё не просто стражем.