Чёрный Лев - Савойская терция

Слава его, хоть он совсем и не стремился к ней, упрочнилась, доверие паствы было получено, но Судьбе было угодно вмешаться, и полностью изменить его жизнь.

…Захлёбываясь кровью, упал капитан Герреро Санчес Праскуадо. Стонал на носилках в середине строя, лейтенант Ниньо Алварес де Перейра-Карвахаль, которому раздробило руку. Ещё в самом начале боя погиб и второй лейтенант – Агильяр – ему ядром оторвало голову. И оставшаяся без командиров терция Диего Кастильского смешалась, замешкалась, остановив свой размеренный шаг. Даже старые и опытные ветераны, в растерянности оглядывая ряды, выискивали офицеров, и не находя их, были близки к отчаянию и панике.

А враг всё наседал! Гасконские арбалетчики усилили обстрел, а наёмная пехота германских ландскнехтов, теснила их. И гибли, валясь наземь, самые отчаянные храбрецы из первых рядов! Тяжёлая кавалерия врага терзала фланги, наседая на роты аркебузиров, прорываясь дерзкими ударами сквозь строй терции, и там тоже падали смельчаки, и оттуда доносились крики ужаса, стоны раненных и умирающих!

Ещё миг, и строй терции дрогнет! Ещё миг, и они побегут!

Побегут в страхе, подставляя спины под разящие удары врага!

Отец Альваро, уже более двух лет, был капелланом терции Диего Кастильского. Так распорядилась Судьба. Он был из благородного рода, и в детстве, до того как вынужденно избрал духовную стезю, получил хорошее образование. Да и в должности капеллана он насмотрелся всякого, и поднабрался кое-какого опыта. И сейчас, видя, что скоро всё рухнет и погибнет, он решился…

– Сомкнуть ряды! Пики выше! Знамя, поднять!

Его зычный голос, перекрывая шум битвы, долетел до каждого испанского солдата.

– Эй, знаменосец, мать твою! Ты что, уснул скотина?! Я сказал, знамя подними!

Солдаты, никогда не слышали таких слов, от своего всегда тихого и вежливого капеллана.

– Аркебузиры, в общий строй! Быстрее, сучьи дети, быстрее! Храбрецы, вперёд! И-и-и, раз… И-и-и два… И-и-и три! П-а-а-а-шли!

И подчиняясь привычной команде, терция Диего Кастильского, двинулась вперёд!

На врага!

– Раз… два… Три! Раз…два… Три! – они шли размеренной поступью терции, делая на счёт три, один небольшой шажок.

Пришёл в себя мальчишка-барабанщик, и стал помогать новому командиру, отбивая дробь палочками.

Они сблизились с врагом, и страшными ударами своих длинных пик, стали прокладывать себе путь!

– Сержанты, не спите олухи, ряды равняйте! Черти бы вас всех побрали! Быстрее, быстрее! Шевелитесь!

Паника, потом удивление от действий капеллана, постепенно сменялось восторгом солдат, снова почувствовавших над собой твёрдую и властную руку.

– Стоять!

Топнув, терция остановилась.

– Аркебузиры! Отгоните этих сволочей!

Первые несколько рядов терции расступились, пропуская стрелков, которые сокрушительными залпами почти в упор, расстроили и смешали ряды вражеской кавалерии на флангах.

Ржали лошади и валились в болотистую грязь вражеские всадники, знатнейшие представители их дворянства.

– Раз… два… Три! П-а-а-а-шли! – снова раздался голос нового командира, и терция пошла на прорыв вражеского строя!

Не ожидавшие, что почти разгромленный враг, перейдёт в наступление, германские ландскнехты попятились. В отчаянной попытке восстановить положение, погибли и оба их командира – Якоб Эмпсер и Фабиан фон Шлабендорф.

А у испанцев, ещё было в запасе то, чего не было у противника!

– Мечники! – отдал новый приказ отец Альваро, и сквозь строй пикинёров, на врага ринулись знаменитые испанские мечники, которые своими короткими мечами, кромсали, резали и рубили врага. Опытные в своём деле, они прокладывали путь терции, которая шла за ними своим размеренным шагом, втаптывая в землю павших.

Потеряв более тысячи человек, ландскнехты бежали!

За ними, открылись ряды гасконских арбалетчиков, и испанские солдаты, несколько часов простояв под их обстрелом, потеряв многих своих товарищей, теперь, сполна насладились местью!

Вся земля перед строем терции, была завалена трупами стрелков из Гаскони. Погиб и их командир, сеньор де Молар.

Но героические усилия одной лишь терции, не могли выправить положение в почти проигранной битве.

– Падре Альваро, смотри!

Французская кавалерия, прорвала строй соседней терции Бадахоса!

И солдаты терции Диего Кастильского, кто со слезами на глазах, кто гневно сжав зубы, кто шепча проклятия, а кто и молитвы, смотрели за ужасами избиения терции Бадахоса.

По направлению к их строю, побежала большая группа испанских солдат, крича отчаянные призывы и делая жесты руками. Но налетела тяжёлая кавалерия прославленного французского рыцаря Пьера Террайля де Баярда, прозванного – «Рыцарь без страха и упрёка», и всё скрылось в кровавой круговерти мелькавших мечей и разящих копий, в образе коней бьющих копытами, и в видениях распяленных в диких криках ртов.

Но кому-то удалось и вырваться. К ним побежал один солдат, держа в руках длинный, завёрнутый в ткань свёрток, за ним, ещё трое.

– Да это же, Эстебан Лопес, знаменосец терции Бадахос! И клянусь кровью Христовой, у него в руке знамя!

В жизни каждого командира, наступает момент, когда он вынужден послать на верную смерть других, и падре Альваро, обвёл взглядом своих солдат.

– Давай же! Давай! – приободрил и поддержал его, стоящий рядом сержант Гарсиа, и Альваро отдал приказ.

– Расступись! Стрелки, мечники, вперёд!

Не мига не колеблясь, из строя терции выскочили аркебузиры, арбалетчики и мечники, своими жизнями спасая знамя терции Бадахоса.

Крушили их пушки герцога Феррары Альфонсо I д'Эсте, рубила кавалерия сенешаля Нормандии Томаса Бойера… Но и удача, хоть изредка, но улыбалась и им. Испанским солдатам удалось тяжело ранить и свалить с седла виконта Лотрека Одо де Фуа, кузена командующего французскими войсками Гастона де Фуа, герцога Немурского.

В панике, оглядываясь на кавалеристов врага, в строй терции Диего Кастильского, ввалился Эстебан Лопес, продолжая прижимать к груди знамя терции Бадахоса.

– Отходить! Отходить! – закричал Альваро, понимая, что это практически невозможно.

Французская кавалерия, шла прямо среди испанских солдат, рубя их нещадно!

Всё же, желая в отчаянном порыве спасти хоть немногих уцелевших, Альваро приказал:

– Поднять пики! Впустите их!

Подчиняясь приказу, пикинёры расступились, но вслед за их товарищами, в строй терции влетела и французская кавалерия. И завертелась, ужасная рукопашная схватка!

Отец Альваро, не беря в руки оружия, прижимал к груди распятие, шепча молитвы.

Спасла терцию Диего Кастильского от полного разгрома, подоспевшая кавалерия Фабрицио Колонны и его брата Просперо, кондотьеров на службе папы римского Юлия II.