Виталий Держапольский - Псарня

— Сейчас Боров начнет по спальням бродить, — шепотом сообщил Вовке Миха, кровать которого стояла по соседству. — Если где-то шумят или не легли — накажет. Так что лучше помолчать, пока он не уберется к себе в комнату.

— Так он что, живет здесь? — спросил Вовка. — Кастелянша-то, Мария Филипповна, домой уходит.

— Да он не здешний, года три как объявился. Дома в Сычах у него нет, да и не надо ему. Вот Матюхин — местный, на ночь из интерната домой уходит. Воспитатели по очереди на дежурства остаются, а Боров — постоянно… Всех уже задолбал, даже таких уродов, как одноногий дворник Сильвер. Хоть бы прирезал его кто!

— Если у нас все получиться, то Боров свое выхватит, — пообещал Вовка. — Да и Сильвер тоже. С предателями у нас…

— Т-с-с!!! — приложил палец к губам Миха. — Потом поговорим, — намекнул на остальных воспитанников парнишка.

— Хорошо, — согласился Вовка. — Завтра поговорим.

— Тогда, пока! — произнес новый приятель. — Завтра вставать рано, вкалывать целый день будем.

— До завтра, — прошептал Вовка и, завернувшись в колючее, но теплое одеяло моментально заснул.

Подскочил Вовка с кровати от громкого противного воя противовоздушной сирены, заставившего дребезжать даже оконные стекла.

— Что это? — с трудом соображая, спросил проснувшего соседа, мальчишка.

— Хех, — усмехнулся Миха. — Это у нас будильник такой! Вставать пора — через пятнадцать минут поверка. После — завтрак, и на работу.

— А я куда?

— Не боись, боров и тебе работу сыщет. У него любимчиков нет! Ты столярничать умеешь?

— Не-а, — мотнул головой мальчишка.

— А на токарном станке? — продолжал допытываться мордатый.

— Я его и в глаза-то никогда не видел, — признался Вовка.

— Тогда тебе прямая дорога в свинарник — дерьмо грести… Навоз. Или в птичник направит…

— А там что делать?

— То же самое — дерьмо выносить, — хохотнул Миха. — Но на птичнике больше девчонок припахивают, куры-то столько не насерут, как свиньи.

— Вот блин, попал! — выругался мальчишка, присовокупив трехэтахное соленое словечко. По вытянувшимся лицам приятелей он понял, что сделал что-то из ряда вон выходящее.

— Ничего себе! — присвистнул Севка Чухна. — Так даже Сильвер не матерится! Там же научился? — спросил он, намекая на партизанский отряд.

— Угу, — кивнул мальчишка. — Правда мне за такое постоянно по шее давали…

— Значит, мало давали! — с авторитетным видом заявил Чухна. — Ты только при Борове так не ругайся, — предупредил он Вовку.

— А что, завидовать будет? — хитро прищурившись, спросил он.

— Еще как! — фыркнул Миха. — Что вполне может розгами… Иль в карцер… Погнали на построение — время-то идет!

После построения и легкого завтрака, по всей видимости, остатками вчерашнего ужина слегка разбавленного разведенным сухим молоком, все разбежались по рабочим местам. Вовку же остановил пожилой обрюзгший воспитатель с изъеденным оспой лицом.

— Ты Путилов? — схватив мальчишку за рукав, хрипло спросил он Вовку. — Это тебя вчера привели?

— Да, меня, — кивнул Вовка.

— В каком отряде сейчас? — спросил воспитатель.

— Не знаю? — пожал плечами Вовка. — Мне не сказали.

— У, балбес! — раздраженно чертыхнулся старик. — В какой комнате спишь?

— Вон, с ними! — показал Вовка на уходящих на работу Севку, Миху и Серегу.

— А, — понял воспитатель. — Значит, в первом. Грибов! Иди сюда!

Серега остановился и подошел к старику.

— Ты вчера этого селил?

— Я, — согласился Сергей.

— А почему он у тебя не знает, что в первом отряде? — накинулся на него старик. — Почему на работу не определили?

— Так это…

— В свинарник пойдете, вместе, — распорядился воспитатель. — Навоза там накопилось. Вычистите до блеска… Хотя, вдвоем вам не управиться… Дружков своих возьмешь, Потапова и этого, белобрысого Севку. Понял?

— Понял.

— Тогда чего стоишь? Быстро давай!

— А у меня одежды нет, — сказал Вовка. — Мой тулуп вчера выбросили, а нового не дали…

— А куда эта стерва смотрела? — недовольно буркнул воспитатель.

— Тогда получайте одежду, и дерьмо выгребать! Не справитесь до вечера — жрать не будете!

21.04.62 года.

Тысячелетний Рейх.

Рейхскомиссариат

«Уральский хребет».

Блок «Сычи».

Навоза в свинарнике действительно накопилось много. Целый день друзья вывозили его на улицу и сваливали в большую компостную кучу на дальнем конце двора. Благо, что из-за вони их работу никто не контролировал, и приятели могли спокойно и без оглядки строить планы будущего побега из интерната.

— Сегодня бежать надо, — перевернув очередные носилки с поросячьим дерьмом в компостную кучу, заявил Севка Чухна. — После обеда…

— Это еще почему? — удивился Миха.

— Потому! — с умным видом произнес Севка. — Сами прикиньте: за нами не следит никто, свиней кормить будут только вечером, а нас хватятся только на вечерней поверке…

— На ужине нас хватятся, — поправил Севку Миха. — Как это мы жрать не пришли?

— Хм, дело говоришь, — согласился Чухна.

— А что если нам провиниться? — неожиданно предложил Вовка. — Чтобы ужина лишили? А? Грозил же нам тот старый пердун, что жрать не даст…

— Точно! — кивнул Севка. — Только нужно не переборщить, чтобы только ужина лишили… Есть идеи, пацаны?

На обед приятели заявились перемазанные вонючим свиным навозом, не удосужившись даже стряхнуть с обувки налипшие компостные комья. В теплом помещении отошедший от мороза навоз начал источать непередаваемые «ароматы». Сначала запах почуяли воспитанники, сидевшие по соседству с мальчишками.

— Вы чего, сбрендили? — спросил у приятелей Серега, потянув носом воздух. — Воняет жутко.

— Ох, точно? — деланно хлопнул себя по лбу Чухна. — А мы-то принюхались…

— Вы бы хоть дерьмо с башмаков сбили…

Через некоторое время запах добрался и до столика воспитателей. По тому, как засуетились доблестные наставники, Вовка понял, что их тоже зацепило «химической атакой». Боровой поднялся со своего места и едва не галопом побежал вдоль столов. Чтобы вычислить «интернатских недоделков», отравивших воздух в столовой, ему не понадобилось много времени — через секунду он уже брызгал слюной возле столика неразлучной троицы.

— Совсем охренели, утырки?! — Лицо Борова налилось дурной кровью. — Тут вам не свинарник… Тут… Тут… Марш из-за стола! Лишаетесь сегодня и обеда, и ужина! А после отбоя я вам устрою веселую жизнь! Валите отсюда быстрее, пока все здесь не провонялось!

Мальчишки с кислыми лицами встали из-за стола и поплелись к выходу.

— Есть!

— Получилось!

— Как мы его? А? — радости парней не было предела, ибо все прошло, как они и задумывали. До вечерней поверки их никто не схватится.