Виталий Держапольский - Псарня

— Вот что я тебе скажу, Иннокентий, — произнес Сандлер, ложа руку на вздрагивающие плечи полицая, — беда имеет свойство приходить, когда её не ждешь… Дерьмо случается гораздо чаще, чем мы этого хотим. Иди домой, проспись, а после найдешь меня в «Псарне». Знаешь, где это?

Кабанов кивнул.

— Есть у меня одна идейка, как помочь твоему горю… Я постараюсь вернуть твоего сына.

— Как? — вскинулся уже потерявший всякую надежду Иннокентий.

— Завтра расскажу. На трезвую голову. А сейчас иди домой. И молись, чтобы супруга выжила.

— Да-да, иду… герр… офицер…

— Как доберешься до школы, спросишь мастера-наставника Михаэля Сандлера. Это мое имя.

— Да, я все сделаю, герр Сандлер! — В потухшем взгляде Иннокетия появился проблеск надежды.

Полицай поднялся из-за стола и направился к дверям.

— И вот еще что, Кеша, — остановил его немец, — маленький совет: держи язык за зубами! А лучше, вообще забудь о том, что ты сейчас мне говорил. В гестапо тоже не дремлют: за такие разговоры я тоже головой могу поплатится… Ну, ты понял, о чем я?

— Да, понял, — послушно произнес полицай. — Герр Сандлер… Да я за вас…

— Не говори гоп, Кеша! Я сказал, что попытаюсь помочь… А вот выйдет, или нет… Ладно, иди, завтра поговорим.

Когда Кабанов, накинув шинель, вышел из харчевни, Сандлер повернулся к мальчишкам:

— Ну, что уши развесили?

— Да мы и не слышали ничего, герр Сандлер, — первым сообразил Вовка.

— Вот и хорошо, что не слышали, — удовлетворенно кивнул немец. — А то уши-то на раз можно отчекрыжить. Да и языки укоротить не проблема… Эй, хозяин, долго еще ждать?

— Не бажайте беспокыться — усё готово! — Словно чертик из коробочки выскочил из кухни Волосюк., балансируя подносом, заставленным разнообразной снедью.

— Вот и здорово! — в предвкушении потер руки Сандлер. — Наконец-то поспел праздничный обед!

С утра зарядил мокрый снег. Дорога вмиг раскисла, превратив набитую машинами грунтовую колею в два канала, заполненных вязкой грязью. Кабанов аккуратно вел мотоцикл по центру дороги, стараясь не соскользнуть в колею. И так уже грязью из под колес забрызгало старую плащ-палатку, благоразумно прихваченную из дома. Иннокентий осторожно переехал глубокую лужу: не хватало еще объявиться на «Псарне» облитым грязью. Свернув на просеку, ведущую к старой барской усадьбе, в который на нынешний момент и располагалась военная спецшкола для неполноценных детей, Кабанов вздохнул с облегчением. Заросшая жухлой травой лесная дорога не раскисла, а лишь слегка подернулась выпавшим снегом. Инокентий протер рукой залепленные снегом стекла мотоциклетных очков и прибавил скорость. Не обращая внимания на промозглый ветер, пробирающий до костей, Кабанов не переставал думать о поведении странного немца, вселившего в него некую надежду на будущее. Маленькую, убогую, но все-таки надежду. Заехав с утра в госпиталь, Кабанов узнал, что здоровье супруги вне опасности — «жить будет», сказал старый фельдшер, не первый год «пользующий» неполноценных. «Пока подержим её на снотворном, до полного выздоровления, — добавил он, принимая «само собой причитающуюся благодарность» в виде денежных знаков, — а дальше посмотрим».

Вскоре из-за поворота показалась высокая стена, обнесенная поверху колючей проволокой. Проехав вдоль нее пару сотен метров, Кабанов уперся в покрытый ледяными потеками полосатый шлагбаум. В качестве КПП руководство школы использовало большие арочные ворота усадьбы. Обветшавшую арку, некогда украшенную вычурной, а ныне обвалившейся лепниной, украшала большая вывеска с нарисованным гербом школы: оскаленная собачья морда над скрещенными метлами — «Псарня». Из пристроенной сбоку деревянной будки выскочил мальчишка-караульный.

— Курсант Пахомов! — представился он Кабанову. — К кому следуете?

— К мастеру-наставнику Сандлеру, — произнес Иннокентий.

— Как доложить?

— Начальник городского отделения вспомогательной полиции — Иннокентий Кабанов.

— Ждите здесь, герр Кабанов! Я доложу!

Мальчишка убежал, а Иннокентий заглушил мотоцикл, поставил его на подножку и закурил. Ветер стих, снег разошелся, кружась в воздухе невесомыми пушистыми хлопьями. Здесь, за городской чертой, он практически не таял, засыпая землю, облетевшие деревья и кустарники рыхлой белой пеленой. Кабанов докурил, затоптал окурок заляпанными грязью сапогами, и вдохнул полной грудью свежий морозный воздух. От избытка кислорода закружилась голова, Кабанов покачнулся, но устоял на ногах, ухватившись за мотоциклетный руль. Когда схлынуло головокружение, Иннокентий, опомнившись, скинул с плеч замызганную плащ- палатку и бросил её на сиденье мотоцикла. Потом нагнулся, зачерпнул добрую пригоршню снега и принялся приводить в порядок сапоги, счищая с них комья грязи. Критически оценив результаты своего труда, Кабанов хмыкнул и произнес:

— С пивом потянет! Куда же этот гонец запропастился?

Мальчишка появился минут через пятнадцать:

— Герр Кабанов, идите за мной.

Караульный довел Иннокентия до школьной канцелярии, на крыльце которой начальника полиции ждал мастер-наставник.

— Рад видеть тебя, Иннокентий! — приветливо произнес Михаэль. — Как здоровье супруги?

— Спасибо, герр Сандлер, все обошлось! Доктор сказал — жить будет.

— Отлично! — кивнул Михаэль. — Ну, и молодец, что приехал.

— Вы сказали, что можете попытаться помочь… — осторожно «прозондировал почву» полицай.

— Обещал, что попробую — значит, так и будет, — подтвердил Сандлер. — Я тут вчера запросил твое личное дело, — неожиданно перевел он разговор в другую колею, — что ж ты не сказал, что обучался в диверсионной школе Абвера?

— Да как-то не пришлось… — пожал плечами Кабанов. — А это важно?

— Для тебя — да. Хочу предложить тебе место наставника в нашей школе.

— А как это может мне помочь?

— Я уже говорил, есть у меня одна идейка… Главное, чтобы твою кандидатуру одобрило начальство. Пойдем, поговорим.

Они вошли в канцелярию. В приемной Сандлер остановился возле секретарского стола.

— Герр оберстлёйтнант на месте? — осведомился он.

— А вам назначено? — томно произнес женоподобный секретарь-адъютант Ноймана Анхельм.

— Да, я договаривался о встрече.

— Тогда проходите, господа, — растягивая гласные, почти пропел секретарь.

Сандлер постучал в дверь начальника школы, а затем, распахнув её, спросил:

— Герр оберстлёйтнант, разрешите?

— Заходи, Михаэль. Показывай своего протеже.

— Герр Нойман, разрешите вам представить: Иннокентий Кабанов, начальник городского отделения вспомогательной полиции…

— Знаю, знаю, личное дело проглядел. Думаешь, стояще приобретение для нашей школы.