Вера Камша - Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд Смерти. Полночь

— Сударь, — с тенью былого великолепия произнес тоже влезший в речку Бурраз, — вы называете алата Балинтом, а я для вас по-прежнему «господин». Это огорчительно.

Ставший ловушкой двор, огромный кагет с саблей, обреченный сгореть заживо тополь, почти обреченные люди, мертвый Жильбер, красные жаркие отсветы на стенах и на лицах… Это было? Это было вчера?!

— Лэйе Астрапэ! — Робер протянул казарону руку. — Мы в самом деле в… одной упряжке. И к кошкам дипломатию!

Ро рассказывал, как вскрывали гробницу Франциска, так рассказывал, что Арлетта будто сама видела, как разлетаются пестрые осколки, хлещет не самая виноватая кровь, змеятся по сдавшемуся наконец мрамору трещины. Альдо Сэц-Придд крушил с размахом — главным для него было ощутить себя победителем чужого величия. Дурак, бездарь и мерзавец, он начал войну с мертвецом и проиграл ее, но графиня Савиньяк ни с кем не воевала и не хотела разрушений, она всего лишь искала минувший Круг…

Трое солдат-южан осторожными ударами выбили закрывавшую вход плиту с именем Диамнида. Королеву Октавию защищала понсонья, того, кто лежал в Лаик, — лишь строки на древнегальтарском.

«Ураторе Кланниме, те урсти пентони меи нирати», — задумчиво прочла женщина, забрала у солдата фонарь и шагнула в темную дыру, опередив собиравшегося лезть первым коменданта.

Арлетта знала, что увидит. За две с лишним сотни лет до Эрнани конклав определил, какой быть усыпальнице влиятельного эсператиста, а хозяева Рафиано в те поры слыли таковыми. И очень запасливыми — склепов с избытком хватило и до конца Круга, и до конца веры. Любопытная, как кошка, Арлетта не могла не сунуть нос в пустующие склепы. Разные снаружи, внутри они были одинаковы, как ромашки на лугу. Мраморное основание для гроба, украшенное не подлежащим изменению орнаментом, в который вплетен вензель живущего Эсперадора. В ногах — скамья для бдящих, в головах — позолоченный язык пламени, в стены вделаны кольца для факелов, на полу — семь каменных ваз для цветов. Всё.

Протиснувшийся следом Сэц-Пуэн взял из рук графини фонарь; желтый свет робко погладил бронзовые накладки гроба. Пыли не было, но здесь ее не было нигде.

— Сударыня, — деловито спросил комендант, — это тоже надо открыть?

— Да, — подтвердила Арлетта, опускаясь на скамью. — Вам удастся обойтись без солдат?

Ему удалось. Гроб запирался, как шкатулка, и в замке по старой традиции был оставлен ключ. Те, кто хоронил брата Диамнида, не опасались грабителей. Арлетта Савиньяк долго смотрела на хилое тельце. Это мог быть как Эрнани, так и обычный, пусть и много проживший монах. Древние то ли боги, то ли демоны не пускали под эти своды тление, и время пощадило полуседые волосы, монашеский балахон с совой и кожаные сандалии, превратив самого покойника в подобие засушенного насекомого.

— Поднимите фонарь, — велела графиня. Будь она с Левием и шуми в столице не погромы, а ярмарки, она бы отступила. Не от страха — от стыда, и пусть бы мертвец хранил свои тайны и дальше, но вчерашний кошмар не оставлял места для чистоплюйства. Мимоходом пожалев об отсутствии перчаток, Арлетта сунула руку под тонкую ритуальную подушку и сразу же нашла. Пальцы коснулись чего-то гладкого и твердого. Воззвав сама не зная к кому, графиня осторожно потянула находку на себя. Ящичек оказался увесистым и не столь уж маленьким, но ей все же удалось ничего не повредить, только высохшая головка покойного устало откинулась назад.

— Нашли?! — Одноглазый мальчишка изнывал не от страха — от любопытства. Ему было скучно в тихой Лаик, он не носился вчера по городским улицам, не слышал криков о помощи, не прятал глаз, торопясь поскорей оставить чужую беду позади.

— Нашла, — подтвердила Арлетта, разглядывая внушительную шкатулку, на крышке которой занимался безмятежно-прозрачный рассвет.

— Ночуем в Жала и на лугу возле, — объяснил Эпинэ, глядя, как Левий управляется с Соной. Управлялся его высокопреосвященство недурственно. — В домах мест не хватает, да и не всем по карману запрашиваемые цены… Спасибо Блору, догадался сразу же разослать фуражиров. Пока местные не знают нашего положения, с ними еще можно иметь дело.

— Наживаться на горе ближнего своего дурно, — рассеянно откликнулся кардинал, — но природа человеческая далека от идеала.

— Боюсь, цены на провизию взлетят еще круче, чем плата за ночлег, — буркнул Эпинэ. Предусмотрительность Блора позволила раздобыть продовольствие по приличным ценам, но это сегодня. — Завтра беженцы напугают местных, как своим видом, так и рассказами, и начнется… Поеду проведаю своих, может, есть новости.

— Будь что-то срочное, нас бы догнали. Вы подсчитали, что мы ползем медленней слухов, но крестьянские слухи не обгонят кавалерийских лошадей. Вы уже выбрали дорогу от Фрамбуа?

— Почти. — Когда ты на Дракко, а собеседник на Соне, говорить одно удовольствие, особенно если иных удовольствий нет и не предвидится. — От Олларии надо держаться подальше, это ясно, а вот куда идти… Выбор есть, пусть и небольшой: городков по Кольцу достаточно, и ближайшие — на юге.

— Барсина, слава Создателю, избавлена от своего «гарнизона». — Левий слегка придержал кобылу, а затем решительно повернул в поля, увы, не засеянные. — В соседних местечках подобной публики тоже нет, а за Кольцом — кэналлийцы и люди Дорака. На них можно положиться, если только… нас не посчитают разносчиками «чумы».

— Сейчас все равно деваться некуда; доберемся до Кольца, попытаемся разобраться. С вашего разрешения я в арьергард…

— Нет, — твердо произнес Левий. — Ваше место в центре колонны, так же, как и мое. Нас должны видеть.

— Хорошо, — сдался Эпинэ. — Отправлю кого-нибудь к Карвалю. Он наверняка…

— Нет.

— Ваше высокопреосвященство!

— Арьергард ведет Гедлер, генерала Карваля там нет. Он и большая часть его отряда были отрезаны пожарами. Если они вырвались, то другой дорогой. Сержант Дювье с южанами идут в охранении уже за арьергардом. Когда Карваль появится, он первым делом наткнется на них.

— Но…

— Вечером Дювье доложит в подробностях. Он считает, что Карваль прорвался к Старым Аббатствам. Там нечего грабить и почти нечему гореть.

Огонь прекратил драку, а город Никола знает. Через Старые Аббатства к Ржавым воротам и оттуда — на Придду. Особой разницы между Приддой и тем же Дораком вроде бы нет, не все ли равно, куда уходить, но Никола и север, Никола и брошенный «Монсеньор»?! Значит, обойдет город по дуге и выскочит на южный тракт у того же Фрамбуа…

— Успокойтесь, — по-своему понял молчание Робера Левий. — Считай я генерала Карваля погибшим, его просьба была бы уже исполнена, но я делать этого пока не собираюсь. Мы, кажется, говорили о провианте и о том, что наживаться на чужой беде грех. Мой вам совет — давать за продовольствие позавчерашнюю цену, и ни суаном больше. Вы накормите голодных и убережете алчные души от греха.