Александр Рыбалка - Разделение вод

– Ты правильно мыслишь, Иче. Теперь смотри – они что-то сыплют в воду…

На свитке чуть пониже плота была нарисована башня, из которой выглядывали два красных глаза и высовывалось извилистое щупальце.

– Слушай, – продолжил капитан Микаэло. – Может быть, там под водой должна быть разрушенная башня? Или вообще какие-нибудь развалины?

– Откуда им там взяться, под водой? Кто бы их построил? – я уже обнаглел настолько, что осмелился возражать капитану. – И что это за чудовище живет в башне? Может быть, осьминог?

Рапопорт в ответ на мою дерзость только рассмеялся:

– Если он там и был лет триста назад, то давно сдох. Я думаю, что здесь нарисовано божество – охранник клада. Ну что, поныряем еще сегодня?

– А что нам еще остается делать, капитан?

В этот день я погрузился еще раз – впрочем, без каких-либо успехов, дно под нами не носило ни малейших следов клада. Однако команда не унывала – пираты вообще не привыкли падать духом. Если закончился день, а ты еще жив – значит, день прошел удачно. К тому же резкая вонь, которая вначале портила нам настроение, то ли ослабла, то ли мы к ней привыкли.

Хотя я очень устал за день, ночью все равно спал плохо.

Мне почему-то снилось, что идет ливень, и наш корабль тонет… а за ним весь Американский континент погружается в пучину… волны захлестывают Европу и мой родной Данциг…

На пиратских кораблях нет определенного часа подъема, разве что для вахтенных, но на „Кровавом мече“ – ах, да, он тогда назывался „Дороти“ – боцман следил, чтобы мы не обленились. Но на этот раз он сам проспал, и вид имел недовольный.

– Юнга, – сказал он мне сердито, – постарайся найти сокровище сегодня, чтобы мы поскорее убрались с этого чертова места.

После чего обратился к квартирмейстеру, который нервно прохаживался вдоль борта, заложив руки за спину:

– Мне почему-то сегодня приснилось, что мой городишко Пензас смыло приливом. И наша малютка „Дороти“ тоже…, – он показал рукой вниз.

– Не каркай! – резко перебил его квартирмейстер. – Погоди, мне ведь приснилось то же самое! Только приливом затопило Ямайку – я там вырос.

– А мне приснилось… – проходящий мимо матрос, с интересом прислушивающийся к разговору, тоже хотел вставить слово.

– Дрыхнешь слишком много! – окрысился на него боцман. – Поставлю сегодня ночью в „собаку“ (вахта с двенадцати до четырех часов утра), так забудешь, какие сны видел!

Матрос отошел прочь, а боцман с квартирмейстером переглянулись. Похоже, ночью вся команда видела один и тот же сон, но суеверные моряки, как сговорившись, предпочли это не обсуждать, чтобы не накликать беду.

Сразу после состряпанного коком на скорую руку завтрака я вновь начал погружение. Корабль отошел еще дальше от берега (впрочем, показания лота почти не менялись), но и на новом месте никаких следов башни я не обнаружил. Если не считать нервного напряжения, погружения мои были почти полностью безопасны. Несколько раз издали я видел небольших акул, но они никак не могли признать добычу в том подводном чудовище, которое из себя представлял колокол.

После обеда я погрузился еще раз – с тем же результатом, вернее, без оного. Когда колокол подняли на палубу во второй раз, я заметил, что все на меня смотрят с надеждой – но не на золото, а с надеждой поскорее убраться отсюда. Матросы и офицеры о чем-то угрюмо переговаривались, бросая друг другу короткие реплики так, чтобы ни я, ни капитан не слышали.

Рапопорт позвал меня в свою каюту, и как только я туда зашел, следом за мною вошел квартирмейстер.

Может, ты не знаешь, но квартирмейстер на пиратском корабле – второе лицо после капитана. Его, как и капитана, избирает экипаж, он распределяет продовольствие, обязанности, наряду с капитаном помогает делить добычу… Если бы мы клипер „Святой крест“ не потопили, а оставили себе, то квартирмейстер стал бы его капитаном.

Так вот, квартирмейстер зашел сразу следом за мной, но остался на пороге и стоял там с нерешительным видом, хотя был неробкого десятка (ведь именно он всегда вел команду на абордаж, пока капитан оставался на мостике).

– Что тебе, Джонс? – спросил его Рапопорт.

– Капитан Микаэло, – начал он официально. – Команда посовещалась и решила, что в этих водах нам ловить нечего. Но мы на вас не в обиде – вы хороший капитан, и каждый может ошибиться. Вернемся к берегу, запасем провианта и двинемся в обратный путь. Мы шли сюда три месяца, еще три месяца будем возвращаться обратно – за это время англичане наверняка прекратят охоту за нашим кораблем.

– Что я слышу!? – капитан Микаэло вскочил. – Уж не женщин ли я по ошибке набрал на свой корабль!? Клянусь, если команда хочет вернуться – я сейчас же поверну обратно, вернусь на Антилы, там выкину весь этот сброд, и в любом борделе из шлюх наберу команду лучше, чем есть у меня сейчас! Мы вернемся сюда, и будем нырять до тех пор, пока не подымем со дна последнюю золотую сережку майя!

Квартирьер на протяжении всей речи смотрел в пол, не решаясь поднять глаза. Наконец, когда капитан угомонился, он сказал:

– Как хотите, капитан, а только команда решила… – и он поднял правую руку, на секунду разжав кулак. Там мелькнула закопченная на огне монета – черная метка, которую команда могла вручить капитану, в знак того, что капитан корабля низложен (капитаном в таком случае автоматически становился квартирмейстер). Видно, дело было совсем плохо, если команда заранее заготовила черную метку.

– Хорошо. Вы дадите мне еще один день? – угрюмо спросил Рапопорт.

– Пойду, посоветуюсь с командой, – Джонс повернулся и вышел. А капитан обратился ко мне.

– Иче, они все трусы и бабы. Ты сможешь еще сегодня нырнуть? Возможно, это наш последний шанс.

Не говоря ни слова, я встал.

– Пойдемте, капитан, прикажите запаковать меня в колокол.

Когда мы вышли на палубу, то увидели, что море топорщит нехорошая зыбь. Команда, отводя глаза от капитана, перевела корабль на новое место, и я вновь погрузился в глубины Тихого океана.

Озираясь вокруг, я увидел в полумиле какую-то тень. Чем ближе я приближался к ней, тем больше мне казалось, что это и есть та башня, которую индейские жрецы изобразили на свитке. Однако подойти к башне не пускала веревка. Я подергал за лот, и меня вытащили на поверхность.

– Знак! – сразу заорал я. – Я видел под водой знак! Неужели мы повернем сейчас, когда золото считайте что у нас под ногами?

Команда приободрилась. Страх перед неведомым смешивался в их душах со страстным желанием получить золото.

Неожиданно прозвучал пистолетный выстрел. На мостик вышел капитан с дымящимся пистолетом в руке.

– Сейчас, когда я уже знаю, где сокровища империи майя, мы можем повернуть назад. Через полгода я снова будут здесь, с другой командой, а никто из вас не получит и ломаного фартинга.