Сергей Самаров - Славянский сокол

– Ты почему здесь?

– Битый час тебя кричу. С вестью я… Воевода прислал…

Теперь уже весть затаилась, стала игривой, и не рвалась наружу, как недавно.

Волхв нахмурился. Не ждал он хороших вестей. Слишком мало у Дражко сил под рукой, не успели с юга подогнать дружины. Рарог бы удалось охранить. А выступать навстречу и собой жертвовать, о чем прошлый гонец поведал, не стоило бы. И датское седло на скакуне нового гонца не обещало хорошего. Это седло уже само собой говорило, что столкновение с данами было.

– Даны пришли? – спросил волхв тихо.

– Не дошли… – нетерпение прорвало новость наружу.

– А ну… – остановился волхв. – Сказывай!

Гонец торопливо, захлебываясь от восторга, поведал итоги битвы, которую дал князь-воевода Дражко больше чем вдвое превосходящим его силами данам.

– Полностью перебили. Сотен восемь или девять оторваться сумели. Я вот и коня с бою взял! – похвастался.

– Где же ты раньше был! – сурово и устало нахмурился, чуть не застонал Ставр, словно из-за гонца только что вот, накануне, что-то важное потерял. – Совсем чуток бы пораньше… Тогда Годослав по-другому бы с Карлом говорить стал.

– Не пробиться к нему было… И к тебе не пробиться…

Гонец рассказал, как чуть не получил алебардой под зад.

– Надо было пробиться! Да что уж говорить теперь… Теперь наверстывать надо, пока не поздно. Там, – показал волхв, – на углу наши стоят. Поезжай к ним. И смени седло. Негоже тебе в таком красоваться. Я попробую до Годослава дойти. Порешаем, как быть…

И, не глядя больше на молодого гонца, Ставр задрал голову, с высоты роста высматривая путь к своему князю. Путь был прямой, но чтобы пройти такое небольшое расстояние, следовало бы сначала послать Дражко с дружиной, чтобы основательно его расчистить. Князь ехал в сторону палаточного городка, со всех сторон окруженный восторженными рыцарями. И франками, определившими с первого взгляда возможного нового фаворита короля, и саксами, понимающими, что если Карл держит их с одной стороны – с запада, то теперь будет иметь возможность держать и с другой – с востока. А вокруг своих рыцарей, как и положено им, толпились празднично одетые оруженосцы и слуги. У короля такой свиты нет, к Карлу Ставру пробиться легче, чем к своему же князю. Как хорошо было раньше, когда никто Годослава не знал!

Вздохнул волхв, сурово перехватил посох посредине и стал тыкать им перед собой, пробивая дорогу. И в доспех кому-то, как в пустую бочку гудящий, тыкал, и в ребра другому. На него ворчали, прикрикивали, отмахивались, подвизгивали, чуть не в драку лезли, а он пробивался и пробивался вперед, не слыша или не обращая внимания на возмущение. Силой Свентовит не обидел Ставра, предвидя, должно быть, такую сложную ситуацию.

Но вся группа, окружившая Годослава, двигалась, Ставру приходилось одновременно с пробиванием дороги догонять, а это давалось в такой толчее трудно. И потому достичь цели он сумел лишь в самом палаточном городке, у скромного жилища князя. Но там он уже имел преимущество. Если свита победителя не решилась преследовать своего нового кумира в палатке, то Ставр мог себе позволить нанести визит без приглашения. Годослав только повесил у входа весь избитый свой щит и скрылся за пологом, как Ставр коротко стукнул в щит и вошел вслед за князем.

– Похоже, Карл, княже, рвет на себе от ревности волосы…

– Что так? – равнодушно спросил Годослав. У него уже прошла эйфория от триумфа, и, как всегда бывает в такой ситуации, беспокойные думы последних дней вернулись, чтобы продолжать терзать ум и сердце.

– Вся его свита, за исключением должностных чиновников, перешла к тебе. Они тебя на памятные кусочки разорвать готовы, чтобы потомкам показывать клок волос и гордо говорить, кому эти волосы принадлежали. Я еле-еле к тебе пробился…

– Но пробился-таки…

– И боюсь, что не слишком тебя обрадует моя добрая весть.

– Добрая весть не может не обрадовать.

– С одной стороны, это так. Как не порадоваться, что Горислав поднял Дражко… И не так, чтобы по двору гулял, а так, чтобы данов побил.

– Данов побил? – непонимающе переспросил князь. – Ах да, он собирался с горсточкой людей выйти навстречу целой армии, чтобы не пустить ее к Рарогу до подхода подкрепления. Так что там произошло?

– Нет больше у данов этой армии. Дражко разбил их. Только восемь сотен догнать не сумели – кони притомились. Остальных положили…

– Как так? – боясь поверить, улыбнулся Годослав. – Сколько у Дражко было дружины?

– Четыре тысячи с половиной. Из них шестьсот стрельцов.

– Куда он их столько потащил… Стрельцам место на стене…

– Они-то дело и решили. Дражко новую войну задумал. Не в сече людей класть, а до сечи врага не допускать.

– В этом есть зерно! – Годослав покачал головой. – Он мне уже давно о таком говаривал. Так что там произошло?

Ставр пересказал рассказ гонца.

– Эх, – в сердцах ударил Годослав ладонью по коленке, но тут же и засмеялся. – Знать бы раньше… Я бы Карлу вместе с подданством и чистую от войска данскую границу преподнес. Пусть вместо нашего княжества на данов идет! Прямо по Лабе спустится. Благо, лодки и плоты, как ты говорил, уже готовят…

– Знать бы, можно было бы и княжество не предлагать. Там еще вторая армия стоит. Если Полкан ее потопит…

– А он потопит! Я Полкану верю.

– …Полкан потопит, а Дражко остатки добьет так, что рога и перья в разные стороны полетят, что он и желает сделать, тогда совсем будет обидно под Карла идти.

Князь задумался. Привычно прошагал по палатке. И сказал уже серьезно:

– Нет. Этого нам не минуть. Пройдет год, Готфрид оправится. Викингов в море не отпустит. Снова руки на юг протянет… Да и Карл без этого, давай будем думать честно, пошел бы на нас. Мало у нас сил, чтобы выстоять.

– Радегаст в помощи не откажет, как не отказал с данами. Не надо было тебе про вассальную зависимость говорить. Так бы обошлось.

Князь подумал еще минуту.

– Нет. Одно дело, десять тысяч разбить. Но не сто же тысяч. Со ста тысячами нам не справиться никак. А Карл в состоянии и сто тысяч собрать. Ладно… Я буду собираться на обед к королю. После обеда состоится, скорее всего, какой-то конкретный разговор. Сам обед, как меня предупредили, будет на вершине холма в королевской ставке. Если будут новости, ты меня извести.

– Ты, княже, предупреди стражу… А то к тебе не подпустят.

– Сделаю.

Королевский обед проходил в том же месте и в такой же обстановке, что и обед по случаю приезда графа Оливье. Но при старых декорациях появились новые действующие лица. Во-первых, место графа по правую руку от короля на сей раз было отдано победителю турнира. Это была большая честь, которую король мог бы и не пожаловать князю бодричей, как считали многие придворные. Они на Годослава посматривали искоса, хотя и не показывали откровенной ревнивой неприязни. Но во всех королевских дворах всех государств мира появление нового фаворита означает не просто отдаление старого, оно означает еще и отдаление всего двора дальше, чем ему самому хотелось бы. То есть, время, которое король мог провести с кем-то, он теперь будет проводить с новичком.