Игорь Федорцов - Крыса в чужом подвале. Часть 2

− Костас, − назвался тот.

Рют облегченно вздохнул, словно узнал тайну облезлого и теперь тот не посмеет против него даже пикнуть.

Вдвоем вышли на улицу. Месяц выглянул из-за тучи, подсветив дорогу.

− Во время, − повеселел Рют и быстро зашагал в сторону Сиротского приюта. Оттуда до Жужел путь ближе.

Оставив позади сиротский приют, узкая улочка сбежала к задней стене монастыря и вывела к кварталам Угольного Вала. Район, вытянувшись вдоль Овражного пруда, отделял благопристойных жителей от неимущего люда, селившегося в хибарах и лачуга Жужел. На самом Валу жил-проживал народ ремесленный, мастеровой, промысловый и прочий разный. Не ангелы, но налогоплательщики и законопослушные горожане. А Жужелы? Людская помойка вот что такое Жужелы!

Улица сделалась тесной и извилистой. Над головой нависали балконы вторых этажей, мешавших видеть небо. За ставнями жилищ иногда блеснет огонек свечи, звякнет во дворе цепь, сдержано гавкнет пес, а так улица мертва.

По пути им попался одинокий фонарь. За фонарем в темноте тихое движение. Лихие парни готовились к нападению, но меньживались. Численного превосходства нет. Рют остановился в нерешительности. Костас державшийся в пяти шагах позади, догнал его.

− Там… это…, − Рют кивнул в темноту за фонарем.

− Двое, − известил Костас карнаха.

Рют не сообразил спросить, откуда тот знает, но вздохнул и зашагал вперед. Клефты, приметив у жертв слишком много единиц оружия на каждую душу, не рискнули посягнуть на чужую жизнь и имущество. Ночь только начинается. Не все еще по домам попрятались.

Поворот. Еще раз. Рют плоховато знал дорогу. Дважды они сворачивали не туда. В одном из проулков карнах поскользнулся в канаву. Отвратная жижа плеснула в лицо миазмами нечистот. Он, стараясь не испачкаться еще сильнее, кое-как выбрался на место посуше. Костас руки помочь не подал. Карнах не обиделся. Он бы тоже не подал — в говне по локоть. Рют добрел до ближайшей лужи, нюхнул, сильно ли воняет, и ополоснул руки в воде. Приведя себя и одежду в маломальский порядок, двинулись дальше.

Потыркавшись в тупики и поблуждав некоторое время, наконец, добрались. До уха донесся десятичасовой бой курантов. Считай вовремя! Рют перевел дыхание. Ну и вечерок он себе устроил! Никаких денег не захочешь.

Широко распахнуты ворота на плохо освещенное подворье. Двухэтажное здание «Малой Денежки» подперто хозяйственными сооружениями. Слева надстройка над погребом, справа кладовая. Между кладовой и свинарником проход на задний двор. К свинарнику впритык конюшня.

Из темноты к Рюту шагнула женская фигура.

− Торопитесь, мальчики? — голос слаще мед пробирает до самых печенок-селезенок.

Рют обомлел от неожиданности. Страх отступил, внизу живота заныло от желания.

− Торопимся, − ответил он вежливо. И потому что разговаривал с женщиной и потому что голос у нее такой сладкий и потому что в незнакомом темном месте не стоит начинать с грубостей. Как пить дать «сторожка». Зря, что ли в темноте по углам жмется.

− Подумайте, − попросила она, и легкая рука пробежалась по карнаху от груди к брагетту.

− Рад бы, да некогда, − отстранился Рют.

У крыльца, он оглянулся, не пропал ли спутник. Костас, как и прежде, в пяти шагах позади. К нему сладкоголосая бэну не приставала.

Карнах решительно отворил дверь и… Что лбом в стену! Сердце обмерло. Народу не много, но какой народ! Крепкие фигуры в серых неброских одеждах, все при оружие. Взгляды, у кого испытывающие, у кого угрожающие, обратились на него. Таких бандитских рож он не видел у себя в тюремном подземелье за весь срок службы.

− Чего застрял! — окликнули его. — Проходи.

− Смотри нассыт на пол с перепугу, − пробасили под нарастающий смех.

Рют поборол желание плюнув на все пойти на попятную. Да и не выпустят поди.

Следом вошел Костас. При виде лысого шум в зале изменился. Их оценивали. Велика ли рыбка заглотить.

− Бля! Близнецы! — бас шутника снова утонул в смешках.

Карнах приободрился. Ржут не злобятся. Ему тут не пировать. Минута другая и обратно.

− Мне шена Питюра повидать, — произнес Рют, стараясь, чтобы голос не дрожал. А как ему не дрожать кругом такие рожи!

− Не евши? Чего мямлишь, − не прекращался скулеж над карнахом.

− На кой он тебе? — спросил трактирщик. Дородность хозяина заведения превзошла пивную бочку.

− Хочет попросить укоротить его на голову, жополиз катепанский, − уже не шутили за столом слева.

Кто-то свистнул, на лавках заерзали. В зале и без того темень, а Рюту показалось, погасили половину из горевших огней.

− Так чего надо? — переспросил трактирщик, натирая грязной тряпкой кружку. Этой же тряпкой хлопнул муху на прилавке, стер пролитую лужицу пива и продолжил тереть.

− Привет велено передать от шена Гроу и дело обсудить, − выпалил Рют, озираясь по сторонам.

− А кошель он не передал? — рыкнул с ближайшего стола белобрысый громила. Мощная фигура занимала два места, а пиво он пил не из кружки, а из полуведерного жбана. — Тот, что у тебя.

Рют машинально схватился за пояс. Вот хрень хренова! Забыл перепрятать!

− Заткнись Сметанчик, − прикрикнул трактирщик на клиента. − А сам-то он где? — маленькие глазки впились в карнаха. − Заболел?

− В катепанском лазарете бока отлеживает, − употребил жаргонную речь Рют. Так оно спокойней.

− Сильно занемог? — не удивился трактирщик. Очевидно, сказанное лишь подтвердило известный факт.

− Днями отправят долечиваться, − осмелел Рют настолько, чтобы подойти к прилавку вплотную.

− И далеко?

− К ювелирам.

− Не в Кинегий [25] Кинегий − «собачья площадка», место публичных казней. Травля дикими животными или разъяренными быками. ?

− Нет. К ювелирам.

По залу прошелся толи возмущение толи смех. Ювелирами назвали тех, кто долбил камень в Баглоне.

− Человек с тобой или сам по себе? — кивнул трактирщик на Костаса. — Больно стеснительный, − и поманил. − Проходи, проходи. У нас вход бесплатный.

− А выход платный, − оторвался от кружки Сметанчик ради подначки.

− Со мной. На улице не спокойно, − оправдался Рют.

− Это точно. Честному горожанину не проехать, не пройти, − согласился трактирщик.

− Как их Марти пропустила, − опять заржали за столом. — Не отдоила!

− Я и есть Питюр, − назвался трактирщик. — А то была весть, что Гроу у катепана, да не поверили. Думали по девицам мотанул. А где его дружок. Тот с рукой?

− Не знаю.

− Так чего надо? — разочаровано спросил трактирщик. С карнахом не поболтаешь — трусит, а второй что воды в рот набрал.

− Вещицу он на хранение оставил, просил забрать.

− Вещицу? — закивал, соглашаясь Питюр.− Есть такое. Оставлял, — и потянув живот выполз из-за прилавка. — Пойдем.