Мари Сойер - Дело ведьмы

Он придирчиво осмотрел её с головы до ног, пробормотал что-то невнятное, выражая своё одобрение, и вышел, оставляя девушку в замешательстве. Вернулся лорд через несколько минут, притащив с собой какую-то коробку.

— Открой, — проговорил он.

Ванда с готовностью выполнила просьбу и обнаружила изящные сапожки для верховой езды, сшитые из мягкой чёрной кожи и обшитые мелким бисером, тоже чёрным.

— Позвольте вам помочь, — проговорил Алекс, взяв её за руку и усадив в кресло. Он опустился на колени и начал утягивать шнуровку на сапогах. — Теперь мы можем ехать, моя королева, — произнёс он, поддерживая девушку за локоть, и повёл её в конюшню.

— Куда?

— Я думаю, ты не откажешься прокатиться верхом, — сказал лорд, коварно улыбаясь.

Ванда пораженно молчала, вспоминая все те изменения, которые произошли с Алексом за последнее время. До конюшни они дошли, погруженные каждый в свои мысли. Алекс хозяйским тоном подозвал конюха и приказал седлать лошадей.

— Подожди, а когда ты успел купить это всё, ведь прошедшую ночь мы провели в библиотеке? — спросила Ванда, когда он помогал ей сесть в седло. В ответ на это лорд, загадочно сверкнув глазами, приблизился к её лицу и прошептал:

— Помни, кто я.

Резко отойдя, он вскочил в седло и умчался, лишь произнеся:

— Следуй за мной.

Пустив коня во весь опор и поднимая в воздух хлопья снега, Ванда помчалась следом, настигнув его уже через несколько минут. Алекс остановился возле озера и, спешившись и отпустив коня гулять по берегу, смотрел на водную гладь, ещё не успевшую покрыться ледяной коркой, когда заслышал вдалеке топот коня Ванды. Дождавшись, когда она подъедет к нему и остановится, он помог девушке спешиться и, указав ей рукой на озеро, произнёс:

— Посмотри, это озеро никогда, даже в сильные морозы, не замерзает. Оно очень часто напоминает мне мою душу.

Ванде почему-то показалось, что он скорее обращается к самому себе, чем к ней, но всё же спросила:

— Почему?

— Что? — спросил Алекс, словно выходя из забытья.

— Ты сказал, что это озеро напоминает тебе твою душу, почему?

— Видишь ли, в моём понимании, — тихо начал лорд, — лёд можно сравнить с покоем. Ледяной покров сковывает воду, делая её недвижной, а значит, успокаивая её. А это озеро никогда не замерзает, оно никогда не будет спокойным, так же, как и моя душа, которая даже не принадлежит мне.

Ванда робко приблизилась и, коснувшись его руки, заглянула в глаза. Взгляд лорда встретился с её взглядом, и он, охваченный слепым желанием, нежно коснулся её губ. Повинуясь скорее инстинкту, чем разуму, девушка слепо, на ощупь найдя его губы, слилась с ним в поцелуе. Алекс отстранился, немного шокированно посмотрев на неё.

— Что ты делаешь?

Она ничего не ответила, лишь вскочила в седло и, пустив коня во весь опор, умчалась по направлению к замку, оставляя его в одиночестве. Добравшись, Ванда оставила Блейка в конюшне и, приказав не рассёдлывать, побежала в башню и трясущимися руками начала собирать вещи. В тот момент, когда всё было готово и она уже хотела уехать, в комнату вошёл Алекс и, с силой забрав у неё дорожную сумку, вытряхнул из неё всё содержимое.

— Ты никуда не поедешь, — произнёс он тихо.

— Алекс, я должна, — проговорила она, стараясь не встречаться с ним взглядом.

— Почему? Тебе здесь не нравится?

— Нет, что ты! Здесь прекрасно, мне очень нравится дом, мне хорошо с тобой, но ты должен понять, что ты — лорд, а я — простая деревенская девушка.

— Хорошо, возможно, ты права. Да, я — лорд, а ты пока простая девушка, но ты прекрасно понимаешь, что после Лизы ты первая, у кого есть возможность стать леди Тривейн. Ведь ты понимаешь это, правда?

Ванда стояла ошеломлённая его вопросом, недоумевая, что он хотел сказать.

— Ты что, делаешь мне предложение? — спросила она, запинаясь.

— Официально нет. Мы сможем пожениться только после того, как тебе исполнится восемнадцать. А за эти полгода ты должна будешь закончить то, ради чего приехала сюда. Ванда, пойми, я не хочу тебя отпускать, — проговорил он, беря её за руку.

После этого он вышел из комнаты, проговорив напоследок:

— Решай сама, чего ты хочешь: быть счастливой со мной здесь или уехать и бросить всё, чего ты уже добилась и чего ещё можешь добиться.

Она так и просидела в своей комнате до самого вечера, думая о своей дальнейшей судьбе и судьбе Алекса. Да, она могла сейчас остаться здесь, через полгода выйти замуж за любимого человека и оставшиеся дни провести в богатстве и благоденствии, и за всё это счастье была совсем невысокая цена: она просто должна была предать память Фелиции и Марты, которые погибли по её вине. Ведь это она разорила повозку шерифа и обрекла тем самым на гибель всю деревню. А могла уехать и, забыв о собственном счастье, кровью искупить свою вину перед близкими.

Соблазн остаться был велик, но мысль, что она не будет счастлива, не отомстив за родных и не оправдав возложенных на неё надежд, сделала своё дело. Решение уехать было болезненным, но именно благодаря этому Ванда понимала, что оно правильное. Она вновь собрала вещи и решила тронуться на рассвете, пока Алекс будет спать, чтобы на пути не возникло никаких преград.

Этот вечер Алекс провёл в гостиной, ожидая её появления, но время шло, а девушки всё не было. Впервые за много лет молодой лорд испытывал давно забытое чувство страха, страха потерять любимую девушку, так и не сказав ей главного.

Антикварные часы пробили полночь, а Ванда так и не появилась. Чувствуя себя виноватым, он поднялся в свою спальню и, приняв твёрдое решение извиниться, долго ворочался перед тем, как его сморил сон, полный кошмаров из прошлого, филигранно переплетавшихся с образами и страхами настоящего.

Проснулся он от неприятного звука скрипнувшей двери. Поднявшись с кровати, он увидел Ванду, сбросившую при входе в комнату тот самый дорожный плащ, в котором она приходила в библиотеку, и осталась в ослепительно белой ночной рубашке.

— Ванда, ты? — спросил лорд, не находя в себе сил оторвать взгляд от изящного силуэта девушки, просвечивающего сквозь тонкую ткань.

— Ты не рад?

— Ну что ты, конечно, рад. Но зачем ты пришла?

Она ничего не ответила, лишь прижалась к нему и, не в силах сдержать слёз, разрыдалась.

— Тише, девочка моя, тише, — произнёс Алекс, успокаивающе поглаживая её по голове, — ну, что случилось?

Вновь промолчав, девушка обняла его, прижимаясь к нему уже вплотную. Оттолкнуть её у лорда не хватило сил.

Его почему-то не покидало ощущение того, что Ванда прощается с ним. Чуть отступив назад, она провела рукой по его щеке и, печально улыбнувшись, произнесла: