Мари Сойер - Дело ведьмы

Восхищённо улыбнувшись, она снова отдалась в руки служанок, которые принялись выполнять хитрые процедуры по сооружению прически. Некоторое время спустя непокорные рыжие волосы были уложены в идеальной красоты локоны, а голову венчала серебряная диадема с шестигранным изумрудом, окружённом полудрагоценными камнями размерами поменьше.

Экономка бросилась к лорду сообщить, что невеста готова и может обвенчаться хоть сейчас. Алекс, улыбнувшись, бросил взгляд на старинные напольные часы, оценивая время, понадобившееся для того, чтобы подготовиться к «хоть сейчас», и с довольным взглядом отправился в церковь, попутно попросив Николса не забыть обручальные кольца, а также напомнить дворецкому, что сегодня ему придётся побыть посажённым отцом у невесты.

Когда Ванда, окружённая стайкой служанок, спустилась на крыльцо, карета уже была подана, кучер ждал на козлах, а лакей предупредительно спрыгнул с задней подножки, чтобы раскрыть перед ней дверцу и помочь сесть. В момент, когда невеста, удивлённая такими почестями, восседала на бархатных подушках экипажа, туда же запрыгнул дворецкий, которому никто дверцы не открывал и никаких почестей не оказывал. Кнут требовательно щёлкнул в воздухе, и кони неспешно прорысили по направлению к церкви.

Алекс Тривейн специально приказал везти Ванду к церкви как можно дольше, чтобы не только успеть приехать раньше неё, но и проверить, всё ли в порядке и нет ли где непрошеных гостей. Удостоверившись, что в небольшой часовне никого, кроме священника Николса Фама и его самого, в данный момент нет, но скоро прибудет сама невеста с посажённым отцом, успокоился и приступил к недолгому ожиданию, вскоре нарушенному цоканьем копыт и скрипом колёс приближающейся кареты.

На этой свадьбе не было ни шумного пира, ни большого количества гостей, ни даже музыки. Когда невеста ступила под крышу часовни, каждый её шаг усиливался вездесущим эхом, единственным маэстро на церемонии венчания демона и ведьмы. Путь до алтаря, казалось, занял целую вечность. Алекс стоял в нетерпении, а рука Ванды, лежавшая на локте посажённого отца, изредка начинала вздрагивать. Наконец невеста сделала последний шаг и, остановившись возле лорда, замерла, опустив глаза в пол. Секунду спустя священник начал церемонию.

Она стояла здесь и сейчас, вот, наконец, и сбылись все потаённые мечты, наступил тот самый долгожданный день, но все слова слышались ей словно сквозь толстую перину, вплоть до самой желанной, самой важной фразы в её жизни.

— Итак, Ванда, — голос священника дрогнул, и он громким шёпотом обратился к Алексу:

— Как фамилия невесты?

Глаза лорда полыхнули недобрым дьявольским огнём и, сдерживая рвущийся наружу гневный рык, Тривейн выдавил сквозь зубы:

— Святой отец, продолжайте.

— Но…

— Я сказал: продолжайте, чёрт побери! Это не имеет значения. Какая разница, какую фамилию она носит сейчас, когда через несколько мгновений она станет леди Тривейн! — заорал лорд.

По побледневшему лицу священника и испуганным глазам Ванды он понял, что погорячился, но извинения сейчас были более чем неуместны.

— Итак, Ванда, согласна ли ты взять в мужья лорда Алекса Тривейна и быть с ним в богатстве и бедности, здравии и болезни?

— Согласна.

Вздох облегчения вырвался из груди демона: всё!

— Лорд, вы можете поцеловать новобрачную, — священник осёкся, видя, что никто давно не нуждается в его разрешении, а невеста уже несколько секунд в объятиях теперь уже законного мужа.

Он вынес её на руках, но, дойдя до кареты, поставил на землю и, ласково приподняв её подбородок, заглянул в столь любимые глаза.

— Ванда, уезжай — тихий шёпот не скрывал той мольбы, той боли от скорого расставания. Девушка резко отстранилась и дерзко посмотрела прямо в лицо мужа.

— Нет!

— Ванда.

— Я останусь с тобой!

— Нет, ты поедешь с Николсом! Прошу, сделай так, как я говорю. Я приеду позже.

В голосе лорда было что-то такое, что заставило её просто выполнить его требование. Даже не требование, просьбу. Она молча подобрала подол свадебного платья и уже собиралась сесть в карету, как Алекс перехватил её за локоть и прошептал:

— Что бы ни случилось, помни, что я люблю тебя.

Она кивнула и захлопнула дверцу экипажа. Кони сорвались с места, вначале рысью, а потом уже и галопом, унося невесту навстречу смерти…

Она прибыла в замок Николса Фама далеко за полночь. Слуги, видимо заранее предупреждённые, приняли её донельзя учтиво, объяснив, что сам хозяин пока остался у лорда Алекса. Игла подозрения кольнула новоиспечённую леди: что там может делать Николс, если даже её, свою жену, Алекс выслал из замка? Но ей ровным счетом не оставалось ничего, кроме ожидания.

Комната, предоставленная для неё, была просторной и светлой настолько, насколько это могло быть необходимо ведьме. Она подошла к стрельчатому окну и устремила свой взор на горизонт, туда, где остался замок лорда Алекса Тривейна. Несколько минут спустя Ванда, глотая слезы, закрыла глаза в молящем призыве услышать его, но тщетно! Лорд больше никогда её не услышал.

Лёжа на удобной кровати, девушка наконец дала волю слезам, душившим её, и забылась в рыданиях, когда дверь в комнату отворилась, и перед ней предстал мужчина, которого она не знала. Вошедший был одет в черный плащ, капюшон которого закрывал его лицо до самого рта. Ведьма вскочила с кровати.

— Вы от Алекса? — дрожащим голосом спросила она. На что вошедший кивнул и поманил её за собой.

Не раздумывая ни секунды, она вышла из своей комнаты и направилась вслед за ним в сторону конюшен. На внутреннем дворе незнакомец махнул рукой, и Ванду окутала тьма…

А тем временем Николс Фам предстал перед лордом Тривейном в самом что ни на есть щекотливом положении. Совесть, мучившая Николса, вынудила рассказать ему о разговоре с инквизитором, а также о том, что в замке устроена западня для новоиспечённой леди Тривейн.

Гнев, поразивший Алекса в первый момент, вскоре сменился страхом. Несколько мгновений спустя он уже гнал лошадь, направляясь в замок друга, в один миг превратившегося в злейшего врага.

Несколько часов пути, ставшими кошмаром для лорда, не принесли результатов. Когда он ворвался в замок и поднял на ноги слуг, Ванды Тривейн, его жены, уже не было. Были осмотрены замок, подвалы замка, все потайные комнаты, конюшни и лишь на внутреннем дворике была найдена рыжая прядь. Больше никаких следов ведьмы никто так и не обнаружил. Пропала она, пропали все её вещи, словно она так и не пересекла границ владений сэра Николса Фама.