Мари Сойер - Дело ведьмы

— Где она?!

— Она? Там где и положено быть ведьме. В пыточной.

— Ты не посмеешь! Слышишь?! Ты не посмеешь!

— Я? Ну что ты, как я могу причинить боль женщине? Ты прав, я не посмею, но ведь палач — не я, не так ли?

— Педигрю, отведи меня к ней, освободи её! Тебе нужен я…

— Да, именно ты, но я хочу, чтобы ты почувствовал то же, что чувствовал я. Идем, я отведу тебя к твоей женщине.

Лорд Алекс шёл по коридорам и подвалам инквизиции до тех пор, пока Педигрю не распахнул перед ним дверь пыточной камеры.

Обнажённая ведьма была подвешена на дыбе, палач задавал безумно похожие вопросы. Ответом ему служило лишь молчание, тогда он резко вздёргивал её на этой самой дыбе, наслаждаясь криками боли, которые девушка не могла сдерживать. Зелёные глаза, полные боли, распахнулись, и громкий, полный отчаянья, боли и счастья, голос огласил застенки пыточной камеры:

— Алекс!

От неожиданности палач выпустил веревку. Девушка упала на каменный пол, продолжая смотреть на столь любимого, столь дорогого ей человека, словно не замечая крови, струящейся из виска. Алекс метнулся к ней, но был перехвачен стражей.

— Ты пришёл, — прошептала девушка, улыбаясь сквозь слезы, бежавшие по лицу, — ты пришёл…

Палач посмотрел на инквизитора в растерянности.

— Продолжайте, — выдержанно кивнул тот, — продолжайте допрос. Что там у нас следующее? Ах да, «Испанский сапог»… Приступайте, а мы с лордом посмотрим на это, бесспорно, захватывающее зрелище!

— Нет! — взревел Алекс, пытаясь вырваться из рук стражи. Два охранника были отброшены к стенам, ещё четверо спешивших к нему словно наткнулись на стену. Лишь инквизитор стоял и невозмутимо смотрел на гнев демона. Когда лорда всё же связали, Педигрю вытащил серебряный крест, внизу заточенный, словно кинжал, и воткнул его в левое плечо Тривейна. Провернув страшное распятье несколько раз, он вытащил его, затем вонзил в правое плечо. Нечеловеческий рёв боли пронесся по подвалам.

— Алекс, Алекс! Нет, не надо, прошу вас! — заплакала Ванда, бросаясь на колени.

— Встань с колен, молю, Ванда, встань, — прохрипел лорд, отхаркивая сгустки крови. Она словно не слышала. Ведьма, стоя на коленях, умоляла пощадить мужа.

— Молись на неё, — проговорил инквизитор и выдернул распятье. Затем он подошел к ней, поднял подбородок и, заглянув в сверкающие от слёз изумруды её глаз, крикнул, — продолжайте!

Стальные обручи приковали её к стальному креслу и стянули запястья. Палач подошел к ней и, до боли сжав её ступню, начал надевать на неё кованый сапог.

— Нет! — взревел Алекс. — Чего ты хочешь?! Чего?!

Инквизитор поднял руку, останавливая пытку.

— На колени, лорд Алекс Тривейн.

Алекс опустился на колени перед инквизитором. Огонь ненависти в глазах сменился мольбой отпустить ведьму. Несколько томительных минут ожидания.

— Отпустите женщину!

Руки палача разжались, возвращая Ванде свободу. Педигрю подошел к ней, ласково провёл рукой по огненным волосам и произнёс:

— Ты хочешь, чтобы он жил?

— Да! — закричала девушка не в силах сдержать рвущиеся наружу рыдания.

— Что ж… он будет жить.

Ванда опустилась на колени и начала благодарить инквизитора. В тот момент лёгкая улыбка тронула губы Педигрю, и он проговорил:

— Инквизиция рассмотрела дело супругов Тривейн. Лорду Алексу Тривейну Великая Католическая Церковь дарует жизнь, — молчание, показавшаяся всем, кроме говорившего, вечностью, наконец закончилось.

— Леди Ванда Тривейн приговаривается к сожжению на костре! Увести осужденную! Казнь состоится завтра на закате.

У ведьмы потемнело в глазах, уже сквозь туман она слышала крики Алекса и шум завязавшейся сватки…

Время, оставшееся до казни, она провела в камере, куда не проникал ни один луч солнца. За несколько часов до сожжения к ней в камеру пришёл престарелый священник, умолявший её покаяться, призывавший ее душу смягчиться и несший прочую чушь. Ванда подняла безумные глаза, от взгляда которых святой отец уронил молитвенник, и спросила глухим голосом, в котором больше не было ничего:

— Где Алекс?

— Его тут нет.

— Позовите моего мужа…

— Это запрещено.

— Позовите лорда Тривейна!!! — взревела женщина, теряя сознание.

Золотые лучи заходящего солнца осветили деревянный помост, служащий эшафотом для сегодняшней казни, и выхватили из толпы людей, пришедших полюбоваться на чужую боль и смерть, стальную клеть, в которой был закован в кандалы лорд Алекс Тривейн, владелец близлежащих земель. В обоих плечах демона торчали серебряные распятья, он истекал кровью, но глаза по-прежнему горели дьявольским огнём, огнём отмщения…

Её ввели на эшафот. Распущенные рыжие волосы развевались на легком ветру, изумрудные глаза безумно блуждали по толпе, ища его, и она его нашла, загнанного в клетку, но безумно любящего её. Он рванулся, снова, ещё, но серебряные цепи держали крепко, а освящённые распятья всё сильнее рвали плоть, норовя добраться до сердца. И вот тогда она улыбнулась. Улыбнулась той самой доброй детской улыбкой, которую он так любил, улыбнулась, смотря в его глаза, прошептав: «Ты будешь жить. Я умираю ради тебя». Палач привязывал её к столбу, когда к ней подошел инквизитор.

— Одумайся, Ванда, одумайся.

— Вы поклялись, что отпустите его, вы поклялись, — проговорила она, смотря прямо и спокойно.

— Да будет так, — прошептал инквизитор, а дальше крик разнёсся над площадью, — отпустите лорда!

Распятья выдернули, цепи сняли, а в момент, когда открыли двери клети, посреди эшафота уже полыхал костёр.

— Ванда!!! — крик боли, отчаянья и бессилия огласил площадь. Он видел среди языков пламени её огненно-рыжие волосы и изумрудные глаза, полыхающие любовью…

Леди Ванда Тривейн, супруга лорда Алекса Тривейна, была сожжена на костре в возрасте восемнадцати лет…

Роман «Дело Ведьмы» был начат в далеком 2007 году, когда мне было всего пятнадцать лет. В 2008-м роман был закончен. Первоначальное название книги — «История одной Ведьмы».

В самом начале эта история писалась от руки на тетрадных листах, второпях вырванных из многочисленных тетрадей и блокнотов. Позже книга была набрана в текстовом редакторе и редактировалась по мере набора. Перед близкими друзьями данный текст предстал в виде страниц формата А4, отпечатанных на домашнем принтере.

Книга посылалась во множество издательств. Я не получила ни одного ответа. Ни от одного издательства. Это был провал. «История одной Ведьмы» так и осталась просто историей, на долгие годы затерявшейся на жёстком диске моего компьютера. Несколько раз я открывала файл, перечитывала текст, который сама же и написала, и закрывала, каждый раз борясь с желанием стереть данный текст.