Елена Крючкова - Дети Ирия. Ладомира

Зельма в сопровождении конюшего покинула город, миновала мост, связующий берега реки. Немного проехав, она спешилась и вздохнула полной грудью. Грусть сковала её душу… Зельма понимала, что вскоре её привычная жизнь закончится: может быть настало время покинуть Хаммабург вместе с Мечеславом? Мысленно женщина всегда называла сына славянским именем. Но куда они отправятся? В Велегош к родителям и брату? Но живы ли они?.. Кому нужна вдова с ребёнком?

В этот момент Зельма решила: если уж она покинет Хаммабург, то не с пустыми руками. Она должна подумать о будущем своего сына, о Мечеславе.

Женщина брела по полю, усеянному подснежниками, ведя лошадь под уздцы. Наконец, она присела на корточки, чтобы нарвать цветов. Конюший насвистывал популярную саксонскую песенку…

Аромат подснежников пробудил в Зельме воспоминания. В это время в Велегоше отмечалось Провещание Мокоши. Славяне праздновали фактически третий приход весны и давали волю птицам. «Птичий охотник» выносил на всеобщее обозрение клетки с птицами, а девушки их выкупали и выпускали на волю.

Вечером с наступлением сумерек в деревнях разжигали костры и крестьяне прыгали через огонь, чтобы избавиться от сглаза.

Девушки и парни, что не успевшие найти свою половинку, творили заговоры на любовь.

Праздник Провещания Мокоши всегда отмечался бодричами в пятницу. Бодричи устремлялись в священные капища, обращались к богине судьбы, дабы получить провещание на текущий год.

А после праздника Провещания Мокоши у бодричей начиналась Перумова неделя. Они жгли костры, прыгали через них, водили хороводы, пили сурью…

Слёзы навернулись на глазах Зельмы…

Она мысленно прочла молитву Мокоши, Перуну и Семарглу.

«Я уже привыкла к имени Зельма… — подумала женщина. А ведь я — Ладомира, та что приносит в дом лад и мир. А сын мой Мечеслав, тот кто славно мечём владеет… А Фридрих фон Хогерфест — человек, который принёс горе на мою родную землю. А я делила с ним ложе на протяжении пяти лет… И всячески отгоняла от себя мысли о том, что сплю с кровавым убийцей…»

Вскоре магистр покинул Хаммабург и в сопровождении богатой свиты, в том числе и Курта Саксонского, и отправился в Линсбург на встречу со своей будущей женой Эвой Волтинген.

Хогерфест прибыл в Линсбург раньше гроссмейстера Волтингена и его дочери. У магистра и ландкомтура было достаточно времени, чтобы обсудить дела ордена. За чашами отменного вина, в компании маршала, они обсудили очередное нападение на венедов.

— Строительство новых крепостей-городов идёт полным ходом, — высказался магистр. — Рюкендорф под моим началом скопил достаточно сил для нового вторжения. Я намерен выступить в начале мая на Велегош и, наконец, завершить то, что не удалось ордену пять лет назад. Новый ландкомтур фон Анвельт достоин похвалы: крепость возведена и отменно укреплена. Гарнизон сформирован и обучен. Припасено достаточно провизии и оружия.

При упоминании очередной военной кампании ландкомтур фон Линсбург встрепенулся — старые раны, полученные во время похода на Старгард, только недавно окончательно зажили. Линсбург отчётливо помнил, как золотая колесница кружила в небе, и из неё низвергались огненные стрелы.

Поэтому он осмелился осторожно возразить:

— Обращение язычников в истинную веру — задача первостепенная для ордена. Однако как избавить наших людей от нападений с воздуха?..

Хогерфест усмехнулся.

— Нечто подобное я и рассчитывал услышать от вас, Линсбург.

Он кивнул Курту Саксонскому и тот продолжил:

— В Рюкендорфе собраны самые известные механики Европы. Они разрабатывают новые катапульты, способные сокрушить летающие колесницы венедов. К тому же, ими предложен ряд эффективных штурмовых приспособлений. В частности штурмовые башни, обшитые сверхлёгким металлом. Они доставляются в нужное место в разборном виде, затем специальная команда за пару дней монтирует вкупе все части.

Линсбург невольно округлил глаза.

— Впервые слышу об этом… — признался он.

Хогерфест пригубил вина.

— Разумеется, ландкомтур, ведь это секретная информация. Я приказал привлечь одарённых механиков и кузнечных дел мастеров тайно. Не следует недооценивать венедов. Я всё больше убеждаюсь, что разведка у них работает. Такими новыми механизмами я уже приказал обеспечить и Анвельтбург.

(По поводу разведки венедов Хогерфест не ошибался: Семаргл, Сирин, Гамаюн и Алконост по-прежнему исполняли обязанности наблюдателей. И знали обо всём, что происходит в Рюкендорфе и Анвельтбурге).

— Однако новая резиденция магистра, прими Логос его душу, Бернара де Керпина, была разрушена почти дотла варварскими небесными колесницами! А дворец Верховного епископа серьёзно пострадал! — попытался возразить фон Линсбург.

— Земли франков далеко отсюда, ладкомтур! Прошло пять лет с момента Дикой охоты и боги британских варваров более никоим образом не проявили себя. Думаю, они попросту хотели воспрепятствовать вторжению, а Дикую охоту избрали, как акт устрашения. Надо сказать, покровителям бриттов это удалось с лихвой. Верховный епископ отдал приказ отозвать войска из-за Узкого пролива. Однако смею напомнить вам, фон Линсбург, что мы — не на земле бриттов. И уже успешно закрепились на территории венедов. И Дикой охоты вслед за этим не последовало…

Ландкомтур сник.

— Когда вы намерены выступить, магистр? — уточнил он.

— Как я уже сказал, в мае месяце… Если вы силах перенести поход, то буду рад видеть вас в рядах рыцарства.

Линсбург крякнул. Хогерфест тотчас понял, что ландкомтур не стремится покрыть своё меч кровью венедов.

— Ваши люди наверняка не захотят упустить возможность обогатиться и заполучить новые земли… — продолжил гнуть свою линию Хогерфест. — Вскорости я намерен заручиться поддержкой баварцев и тюрингов. Они жаждут боя и кровавой сечи! Летающие колесницы им не помеха. К тому же за пять лет пребывания на землях венедов мои люди ни разу их не видели. Я покончу с Велегошем и со Старгардом. Силы ордена двинутся дальше на восток…

Ландкомтуру ничего не оставалось делать, как согласиться с доводами магистра. Иначе бы ему предложили почётную отставку.

— А кто возглавит поход на Старгард? — поинтересовался фон Линсбург.

— Молодой одарённый ландкомтур фон Анвельт, — последовал ответ магистра.

Линсбург пригубил вина, чтобы скрыть своё недовольство. «Стоило только получить раны в бою и временно выйти из строя, как бывший подчинённый уже обскакал меня! И как я раньше не разглядел фон Анвельта?!» — подумал старый ландкомтур.

Кортеж гроссмейстера Волтингена в Линсбурге ожидали через несколько дней. К тому времени хозяин замка со всем тщанием подготовился к приёму дорогих гостей. Тем паче, что теперь, после разговора с магистром, фон Линсбург надеялся, что восстановит своё былое влияние при помощи Эвы Волтинген. Ведь юная прелестница доводилась ему племянницей.