Руслан Мельников - Земля за Туманом

Косов шагнул вперед — помочь Грачеву: напирающий конник едва не свалил того с ног, а злая полудикая кобылка так и норовила куснуть сержанта.

— … хуйхалзах… — краем уха Косов уловил явную нецензурщину, сорвавшуюся с уст всадника.

Ишь ты как! Возможно, этот азиат с лисьим хвостом на шлеме и не умел говорить по-русски, но материться ему это не мешало. А ведь за такие слова отвечать придется.

— Че ты сказал, сука?! — Грачев тоже уловил в чужой речи знакомое словечко. И без того взбешенный сержант свирепел с каждой секундой.

— … зэрчил нохой! — азиат поставил в перепалке жирную точку.

— Что?! — вскинулся Грачев. — Ты?! Меня?! Куда ты меня послал, тварь узкоглазая?! На что ты меня послал?!

Красный от злости, как вареный рак, он уже поднимал автомат.

— Грач, отставить! — приказал Косов.

Странные незнакомцы были уже обезоружены, и он надеялся утихомирить их без стрельбы.

— Капитан! — Грачев повернулся к Косову. — Да он же…

Низкорослая мохнатая кобылка изловчилась и цапнула за руку утратившего бдительность сержанта.

— Ах, ты с-с-су-у!.. — взвился Грач.

Он с маху залепил калашом лошади по зубам. Та прянула в сторону. Грачев проскользнул мимо, дотянулся-таки до мешка. Рванул завязки…

Нет, в мешке была не наркота. Из баула посыпалось что-то тяжелое, звонкое, поблескивающее тускло-желтым.

Ё-моё! Косов так и застыл на месте. А ведь золото! И похоже, всамделишное! И в таком количестве!

Кубки, чаши, монеты, браслеты, серьги, пара кинжалов в разукрашенных драгоценными камнями золотых ножнах. Все — большое, массивное, грубой работы, но при этом с особым тщанием исполненное. На вид — старинное, как из музея или из вскрытого древнего захоронения, но удивительно хорошо сохранившееся. Впрочем, даже если это и новодел, содержимое мешка все равно стоило целого состояния.

— Ох, них-х-х! — выдохнул Грачев. — 3-з-золото!

Он тряхнул кожаный баул еще раз.

На этот раз вместе со звенящей россыпью на асфальт выпал заскорузлый сверток в темных пятнах. Из свертка выкатилось что-то круглое, перепачканное, лохматое, похожее на комок шерсти и на…

М-м-мать твою! Косов невольно отступил от ткнувшегося в ноги грязного шара с белым лицом.

И на голову похожее! На отрубленную, измазанную кровью, облепленную пылью… Да нет, какое там похожее! Это определенно был не муляж. Это была самая настоящая человеческая голова. Такая же настоящая, как золото, валявшееся на асфальте под конскими копытами. Как меч, хранивший на заточенном лезвии зазубрины от страшных ударов.

Ну и что это за хрень?! Что все это значит?! Контрабанда и расчлененка в одном бауле?

Потом Косов разглядел, кого именно расчлененка. И не он один разглядел.

— Пи-и-и-с-ц-с-с! — ошалело просипел Грачев. — Алибек!

Секундная пауза показалась вечностью.

Дарственный турсук все-таки был развязан. Дары — и золото, и голова Алибека-дээрэмчина — вывалились под ноги коней.

Дальше было еще хуже.

Молодой харагуульный нукер, вытряхнувший чужие подарки на землю, взял горсть уйгурских монет.

Унбаши, поставленный над русинами, никоем образом не воспрепятствовал наглецу и никак его не покарал. Стоит, вон, вцепившись в свою железную трубку-гаахан, хлопает глазами на разбойничью голову…

— « Капитан-точняк-золото-мля-зуб-даю! »

Русинский нукер украдкой сунул пару монет в тесный кошель, нашитый прямо на штанах.

Воровал!

Вот значит как? В землях Великого хана стража охраняла караванные пути, дабы никто не смел препятствовать иноземным купца вести торговлю и тем способствовать процветанию империи. Здесь же, за Туманом, разбой творили даже те, кто должен был оберегать дороги от разбойников!

Далаан в сердцах скрежетнул зубами: они ведь сами только что отдали русинским нукерам-дээрэмчинам свое оружие. И как теперь защитить дары? Как покарать посягнувших на них наглецов?

Далаан покосился на Дэлгэра. Тот был бледен. Глаза — прищурены. На скулах сотника ходили желваки.

Горе тому, на кого гневается Дэлгэр!

Сотник вновь направил лошадь на русина, воровавшего монеты. Копыта прохрустели по золотой россыпи.

— « А-ну-стоять-твою-мать! — словно проснувшись, унбаши харагуульной стражи вскинул железную трубку. — С-кобыл-слезли-все-живо! »

Поздно! Правая рука Дэлгэра уже мелькнула в воздухе.

Да, оружия в ней не было. Зато в руке была плеть.

Короткий взмах. Свист тугой кожаной косицы.

Хлесткий удар.

Дикий вопль…

А вот этого не ожидал никто. Плетеная нагайка с кожаным шлепком на конце обрушилась на голову и плечо Грачева. Плеть стеганула звонко, сильно.

Слетела сбитая фуражка. Звякнул об асфальт выроненный калаш. Сержант, схватившись за лицо, рухнул как скошенный.

— А-а-а-а! — Грачев откатился к машинам. Между пальцами сильно кровило. На пыльном асфальте остался отчетливый красный крап.

— Сук-сук-сук-ля-а-а! — визжал Грач.

Сопротивление?! При исполнении?! Похоже, стрелять все-таки придется.

Косов поднял ствол автомата.

— …А-а-а! У-у-у! — выл, не умолкая, Грачев.

Азиат с плетью невозмутимо сидел в седле.

— Ах ты ж, су-у-у! — Косов нажал на курок.

Автомат в руках капитана отрывисто громыхнул.

— …ка-а-а!..

Первая очередь — предупреждающая, длинная, в полмагазина, — веером пошла вверх. Выстрелы загрохотали перед самыми лошадиными мордами. Пули засвистели над головами всадников. На асфальт посыпались стреляные гильзы. Пахнуло порохом.

Второй очередью Косов был готов садануть по лошадям, а уж третьей… Хватило одной. Первой.

Вообще-то автоматная стрельба способна напугать многих. Но такой реакции Косову видеть еще не доводилось.

Па-па-па-бах!.. По ушам словно ударили тугие воздушные ладони.

Это было еще громче и страшнее, чем рев тэмэр тэрэг на каменном пути. Это было похоже на гнев всемогущего Тэнгри, однако это не было его гневом. Небо оставалось ясным и безоблачным. Страшное и необъяснимое происходило не там, наверху, а здесь, на земле, на русинском харагууле.

Железная трубка-гаахан, дернувшаяся в руках русинского десятника, извергла оглушительные громовые раскаты и короткие пламенные вспышки. «Огненная трубка! — промелькнуло в голове Далаана. — Галтай гаахан!»

…Па-па-па-бах!.. Да, странное оружие русинов метало вовсе не бесшумные стрелки-сюцзянь, оно плевалось огнем и громом. Впрочем, не только ими. Откуда-то сбоку, из узкой щели галтай гаахан брызнула россыпь блестящего металла. Маленькие цилиндрики покатились под копыта обезумевших лошадей.

От грохота звенело в ушах и путались мысли в голове. Перепуганные кони шарахнулись в стороны, налетели друг на друга, на русинские колесницы, на невысокие каменные блоки ограды, на железные шипастые ленты. Огражденная площадка харагуула вдруг оказалась слишком тесной. Кони и люди мешали друг другу.