Владимир Поселягин - Маг. Школа

Сам лейтенант сначала сверкал обнажённым телом, его это мало волновало, он ещё не пришёл в себя, но он смущал девушек-медичек, поэтому по приказу Лютовой ему принесли старые застиранные кальсоны. А чуть позже Ветров уже по моему приказу достал из танка комбинезон, сапоги и пояс с кобурой, так что летёха, споров немецкие нашивки, среди бывших раненых смотрелся подтянутым орлом. Подполковник тоже был только в кальсонах, поэтому я разрешил использовать из танка всё, что в нём находилось, да и саму технику забирать. Даже из баула достал сапоги и вооружение, прихваченное с места моей первой встречи с нациками. Пригодилось – хоть вооружённую охрану выставили и выслали дозоры в разные стороны.

Достав из баула большой платок, я расстелил его на траве. Многие девушки, что бегали по своим делам, глаза не могли отвести от такой роскоши. Ещё бы, работа мага-портного, сияние красивых узоров и линий так и бросалось в глаза, даже военврач замерла в восхищении. Я выложил на него шесть амулетов и артефактов и, беря в руку по одному, стал пояснять, для чего каждый предназначен, а Лютова, зарисовывая образец магического конструирования, записывала пояснения по применению.

– Заколебали тут летать, голова уже болит от гула. – Подскочив, я посмотрел на завывающих моторами в небе немецких бомбардировщиков и, подняв руку, выпустил шесть самонаводящихся фаерболов, по числу аппаратов, что пролетали над нами.

Ровно через семнадцать секунд все шесть германских машин рассыпались в воздухе огненными искрами, перестав существовать вместе с экипажами. Фугасные самонаводящиеся фаерболы – это сила.

Естественно, особо самолёты мне не мешали, я играл на публику, а то раненых уже всех вынесли, и большая часть тех, что я уже восстановил, топтались неподалёку, наблюдая, как мы негромко общаемся с главврачом. Та после моих пояснений, как и говорила, пожелала провести испытания и под моим присмотром провела комплексную диагностику восьми раненым, и шестерых из них вылечила, причём у одного были серьёзно обожжены ноги. Не танкист это был, водитель топливозаправщика. Ну а я, «выведенный из себя» шумами в небе, ликвидировал ближайшую группу люфтваффе, чтобы не мешала нам общаться.

После полученных результатов Лютова засияла, от радости она, по-моему, даже пропустила фейерверк в небе, да и не интересовало её это. А я к тому же сообщил, что зарядки накопителей хватит ещё максимум на пятьдесят раненых, и показал, как проверять уровень маны в кристаллах кварца, предупредив, что они недолговечны и могут рассыпаться. Да и сами амулеты не были особо навороченными. Один артефакт «Среднего исцеления», два диагностических амулета, один амулет «Малого исцеления», один «Возвращатель» – это типа дефибриллятора, его задача после смерти раненого запустить сердце и вернуть душу, если больше трёх минут не прошло, конечно, ну и амулет искусственного выращивания утерянных конечностей. В паре с артефактом «Среднего исцеления» им можно поднимать и тяжелораненых. Как их совмещать, я тоже показал Лютовой.

Эти двадцать минут общения и практики у раненых, где я обучал Лютову пользоваться магическими предметами, нам старались не мешать, с огромным любопытством следя за каждым движением со стороны, но, когда мы закончили, ко мне подошёл, прочищая горло и тем самым привлекая внимание, тот самый подполковник.

Обернувшись к командиру, я отметил, что на нём был новенький комбез немецких танкистов, полусапожки и тяжёлая кобура с «парабеллумом» на боку. Нашивки были спороты.

– Подполковник Дружинин, комполка, – представился он. – Разрешите вас на минутку.

– Да, пожалуйста.

Мы отошли в сторонку, и танкист смущённо посмотрел на меня, видимо, прикидывал, как ему разговаривать с парнем, которому на вид вряд ли больше семнадцати, да ещё обладающим такими необычными способностями, поэтому пришлось пойти ему навстречу.

– Представлюсь, раз никто это не сделал из медперсонала: граф Арни ки Сон. Можете называть меня по титулу, можете по имени. Я не обижусь.

– Хорошо… Арни, – кивнул тот и, набрав в лёгкие воздуха, сказал: – Спасибо вам за моего лейтенанта и за тех, кого лечите, но всё же поговорить я с вами хотел по другому поводу. Немцы не могли не видеть, как сбили их самолёты. Судя по карте, до развилки дорог тут километра четыре. Вполне возможно, скоро можно ожидать гостей, а у нас всего один танк, мотоцикл, восемь автоматов, шестнадцать карабинов и ещё множество раненых на руках. Как командир, я должен вас поблагодарить за уничтожение бомбардировщиков, но как бывший раненый, который помнит, что такое беспомощность, всё же остерегаю. На мне теперь ответственность за них, и хотелось бы избежать подобных эксцессов в дальнейшем. Поясню: как старший командир, я принял на себя охрану раненых и санитарного эшелона.

– Похвально, – улыбнулся я. – Но вы немного запоздали: три минуты назад к нам свернула колонна немцев. Четыре танка, два бронетранспортёра, семь грузовиков с пехотой и одной пушкой на прицепе, их сопровождают три мотоцикла.

– Усиленная моторизованная рота… – протянул подполковник. – Нужно уходить, танк не сможет надолго их задержать.

– Этого не требуется, я специально сбил самолёты, ожидая такую реакцию, и она меня не подвела. Обычно фаерболы на лету не оставляют длинный дымный след, а тут пришлось постараться, чтобы его было видно со стороны.

– Но зачем?! – зло спросил танкист.

– Техника и вооружение нужны, – пожал я плечами. – К вечеру мы навсегда расстанемся, и не хотелось бы оставлять вас с голым задом. Кстати, униформу целой получите, а то, я смотрю, запасов у вас не имеется.

– Вы с ними справитесь? – удивился Дружинин.

– Без проблем. Я – боевой маг. Тем более никакой защиты у них нет, работай не хочу. Вы пока готовьте людей. Я наложу на немцев паралич, и они не смогут пошевелиться, но сама техника движется и, неуправляемая, может повредиться. Подготовьте команды, которые на ходу запрыгнут на неё и остановят. Пять минут вам на всё про всё. Людей расположите по обочине лесной дороги, я ударю узконаправленным лучом, их не зацепит, но так, чтобы немцы их не рассмотрели, а после моего сигнала, как пущу фаербол в небо, пусть они смело бегут и останавливают неуправляемую технику. Кстати, все немецкие офицеры и унтеры мне требуются живыми, остальных можете добить. Лучше штыками, я так делал. Всё, идите.

Оставив полковника в задумчивости, правда, он сразу из неё вышел и стал раздавать команды, я вернулся к Лютовой.

– Просто восхитительно, – прошептала она, изучая прямо на глазах исчезающий шрам от ранения у очередного раненого.

Стоявший рядом с ней хирург Игорь и ещё одна женщина, наверное тоже врач, были с ней полностью солидарны.