Василий Сахаров - Северная война

Мир стал раздваиваться, и я упал на колени. Острием Змиулан воткнулся в сухой твёрдый грунт, и я опёрся на рукоятку. Но попробовал подняться. Вот только силы оставили меня, и в этот момент услышал шипение, которое напомнило мне змеиное:

– Ж-живи. Вставай-сс. Не всё ещё сделано-сс…

От этого неприятного голоса мне почему-то сразу стало немного легче, и грудь смогла вобрать в себя небольшую порцию воздуха. Затем был рывок, и я всё-таки встал. Мутным взором оглядел поле боя и увидел, что конница германцев отступает, а наши воины уже перешли тракт и по звериным тропам уходят в лес.

«Выстояли», – подумал я и попытался отдать команду на отступление. Однако горло выдавило только неразборчивый хрип, и я схватил за плечо ближайшего воина. Дружинник, который оказался десятником из экипажа Поято, посмотрел на меня, а моя левая ладонь прикоснулась к горлу и указала на спасительную чащобу. Воин взглядом зацепился за кольчугу, которая была порвана копытами рыцарского коня, кивнул, мол, понял, и на время стал моим голосом.

– Отступаем! Уходим! – разнеслись над трактом окрики десятника, и, подпалив брошенные телеги, сотни двинулись вслед за нашей конницей и варягами Верена Байковича.

Солнце опускалось к линии горизонта и било своими лучами нам в спину. Впереди была беспокойная и тяжёлая ночь, и я, пытаясь понять, кто же со мной разговаривал, когда у меня перехватило дыхание, с трудом переставляя ноги, начал свой марш на Ратценбург.

Расстояние от Хильдесхейма, где собиралась армия германского короля Конрада Третьего, до столицы бодричей Зверина немногим более ста миль, причём семьдесят миль пролегали по территории Священной Римской империи. И это расстояние грозный король-крестоносец, который являлся опытным военачальником, планировал пройти за три седмицы. Однако с самого начала Крестового похода всё пошло не так, как он рассчитывал, и планы пришлось подстраивать под текущую ситуацию.

Венеды сами перешли в атаку и стали выжигать все замки и поселения, которые находились на землях подчинённого германцам племени древан. Оставить противника в тылу было нельзя, и на то, чтобы отогнать юркие, неуловимые отряды князя бодричей Никлота обратно за Эльбу, которая являлась границей между империей и языческими землями, у воинов Конрада ушло пятнадцать дней. Затем ещё столько же было потрачено на реорганизацию войска и создание егерских отрядов. Потом целую неделю велась переправа войск через Эльбу и зачистка прилегающих территорий. А после начался марш к озеру Звериному и вражеской столице, и на это у короля ушло ещё два месяца. Отчего так много? Да оттого, что каждый день отряды бодричей давали ему бой и наносили подлые удары по тылам германского войска. Оттого, что прежде чем достигнуть цели, крестоносцам пришлось форсировать реку Регниц и десятки ручьёв, через которые были разрушены все переправы. Оттого, что подступы к Звериному озеру караулили две весьма неплохие крепости, и штурм каждой из них доблестным крестоносцам обошёлся в тысячи жизней. Оттого, что католикам самим пришлось строить оборонительные сооружения вдоль всего пути от империи до сердца бодричей. Оттого, что было слишком много потерь. И оттого, что приходилось прорубаться через леса и устилать болота гатями.

В общем, причин, которые замедляли армию короля, хватало. Однако германцы всё же прорубились через враждебные леса, взяли славянские крепости, построили форты, обеспечили безопасность тылов и вышли к Звериному озеру, по которому скользили многочисленные лодьи венедов.

До вражеской столицы было всего каких-то пять-шесть миль вдоль западного берега и оставалось последнее препятствие, которое они должны были преодолеть – деревянный городок Береговые Морины. Некогда это было обычное рыбацкое поселение, где проживало не более четырёхсот человек, ни стен, ни рвов, ни валов, только дорога на Зверин, несколько ручьев поблизости, поросшее лесом болото и озеро. Однако венеды ждали германцев. Князья славян понимали, что Конрад выберет наиболее короткий путь, а не станет вновь ломиться через дремучие чащобы, где его ждут ловушки и партизаны бодричей, к коим не так давно присоединились витязи-храмовники Перуна, Радегаста и Яровита. Поэтому они превратили Береговые Морины в мощное грозное полевое укрепление, хотя и без стен. Были расширены и углублены ручьи, вследствие чего дорогу перекрыли наполненные проточной водой рвы, за которыми находились валы и позиции стреломётов, баллист и катапульт. Естественно, сходу такой укрепрайон, в котором находилось немало венедских воинов, взять было невозможно. Но и отступить государь Священной Римской империи не мог. И тогда он собрал военный совет, на котором присутствовали его самые лучшие военачальники и наиболее влиятельные священнослужители.

Крестоносцы совещались целый день, но результат был нулевой. В итоге они так и не смогли договориться, поскольку мнений было слишком много. Одни военачальники утверждали, что необходимо начать фланговый обход и обогнуть озеро. Другие настаивали на правильной и долговременной осаде Береговых Морин. Третьи предлагали совершить дерзкую ночную вылазку, во время которой самые лучшие королевские рыцари и европейские добровольцы должны зацепиться за вражеские укрепления, после чего основные силы католиков разовьют успех. А главный советник Конрада Третьего по церковным делам цистерцианский аббат Вибальд Корвейский, хитрый и лукавый человек, заявил, что необходимо выждать, подтянуть побольше сил, построить лодки, на которых католики смогут воевать на озере, и только затем вновь переходить в наступление.

Короче, сколько людей, столько и планов. К вечеру король устал и прогнал советников. А когда он остался один, то ещё раз подумал о ходе войны, которая развивалась совсем не так, как бы ему хотелось. Затем вызвал к себе разведчиков, которые уверили его, что в Береговых Моринах не более трёх тысяч венедов, да на озере ещё тысяча. Потом Конрад поужинал и вздремнул, а поутру, на свежую голову, огласил своё решение.

Король, под началом которого находилось тридцать три тысячи воинов, плюс ещё шесть тысяч оставались позади, охраняя дорогу на империю, приказал готовиться к штурму Береговых Морин, сколачивать щиты, которые лягут на рвы и волчьи ямы, вязать фашины и делать лестницы. Войско, которое немного отдохнуло, встретило слова Конрада пусть и без радости, но и без ворчанья. Католики верили, что чем раньше они возьмут Морины, тем быстрее подойдут к Зверину, разрушив который они надеялись выиграть всю войну. Конечно, это было наивно. Ведь бодричи никогда не цеплялись за крупные города, предпочитая жить в лесах и на озёрах с реками в небольших родовых поселениях. Однако простые крестоносцы о своём противнике, несмотря на многочисленные схватки с венедами, знали очень и очень мало, поэтому сравнивали их с собой и приходили к выводу, что победа близка.