Василий Сахаров - Северная война

Впрочем, окончательное решение будет принято в полдень, когда станет ясно, с какой скоростью двигаются крестоносцы и где они намерены расположить свой лагерь. Так что пара часов в запасе была, и я переключился на свои личные проблемы. Спрашивается, а какие у меня могут быть проблемы, если мои крестьяне и работники, семья и вароги находятся в Рароге? Да такие, что беспокоюсь я за них, ибо недавно получил от Нерейд очередную весточку и узнал, что не далее как седмицу назад в нашу бухту входили боевые датские корабли. Правда, викинги на берег не высаживались, но мне и так понятно, что даны проверяли нас на прочность и хотели посмотреть, как мы отреагируем. А что мы сейчас можем? Да почти ничего. Экипажи большинства патрульных кораблей под Волегощем, и викинги вот-вот решатся ударить нам в спину.

«Что делать? – подкидывая в жаровню немного уголька, спросил я себя. – А что тут сделаешь? Я не могу покинуть войско, и этим всё сказано. Вот и выходит, что мне остаётся надеяться на быстрый разгром вражеской приморской группировки и мир с Людовиком, да на то, что комендант Рарога сотник Гаврила Довмонтов не оплошает, сможет удержать город и сберечь людей».

Скрипнула входная дверь, и я почувствовал Ранко Саморода. Варяг, который в предстоящей битве возглавит пехотный сегмент моей дружины, спустился по лестнице, и я окликнул его:

– Что-то случилось, Ранко?

– Да. Твой сапсан вернулся.

– Это всё?

– Нет. Ещё князь Василько Святославич появился, да не один, а с двумя десятками стариков с Руяна. Говорит, что прибыл к нам в помощь.

– Интересно, – поднимаясь и выходя к Самороду, сказал я, – кто его к нам направил?

– Он говорит, что сам напросился.

– Старики конные или пешие?

– Все на лошадях, при оружии и в доспехах. Брони, конечно, не новые, но справные.

– Значит, со мной в бой пойдут. Где сейчас князь?

– Снаружи тебя ждёт.

– Понятно. – Я стал одеваться, а пока закутывался в тулупчик и искал шапку, продолжал расспрашивать Саморода: – Как наши воины, к бою готовы?

– Да. – Варяг усмехнулся: – Деваться-то им некуда, и они верят, что это сражение определит исход всей войны.

– Ага! Последний бой, он трудный самый. С кем в атаку пойдёшь, узнал?

– Узнал. С исландскими викингами, пруссами, которые домой не ушли, и поморянской пехотой. Бойцы все справные, строй держать будут хорошо, и с нами будут стреломёты на повозках, так что я не переживаю. Главное, чтобы наши варяги и дружинники вражеский строй проломили, а там и мы подоспеем. А с тобой кто помимо наших всадников будет?

– Пока неизвестно. Меня на левый фланг поставили, а там вроде дружины Яровита и Триглава, сборная солянка из разных племён и витязи Перкуно из Трусо.

Я отыскал меховую шапку, надел её и вместе с Самородом вышел наружу. Здесь меня ожидал бывший полоцкий князь Василько Святославич. Подобно мне старый Рюрикович был без брони, в ладном тулупе и тёплой шапке, но с мечом на боку. Увидев этого человека, который мог бы отсидеться в тылу, но сам пошёл на подмогу, да не один, а с пожилыми руянскими вояками, я улыбнулся ему и пожал руку:

– Рад тебя видеть, Василько Святославич. Очень рад.

Князь такого приёма наверняка не ожидал и немного смутился, но быстро собрался и кивнул себе за спину:

– Я тебе тоже рад, Вадим. Однако, может, посмотришь воинов, которых я привёл, а то поговаривают, что уже вечером сражение?

– Обязательно посмотрю. Идём.

Мы вышли на небольшую площадь, и я увидел выстроившихся в два ряда седобородых воинов. Вместе с князем я прошёл вдоль строя, поговорил со стариками и увиденным остался доволен, ибо бойцы хоть и не молодые, но умелые и жёсткие, такие не отступят, драться станут до конца. После чего велел добровольцам отдыхать, а мы с князем вышли на окружавший деревню вал.

Рядом с поселением, где я обитал, было ещё три, побольше, а между ними – палатки, шатры и времянки. Так получилось, что я к Волегощу прибыл одним из первых, поэтому моя дружина получила лучшие места, а остальным пришлось ютиться, где придётся. Оглядев заполненные венедскими и иноземными воинами поля, я спросил князя:

– Скажи, Василько Святославич, а с чего это ты решил против крестоносцев драться?

Старик пожал плечами:

– Была мысль вернуться на Русь. Но я проехался по Руяну, посмотрел на опустевшие города и посёлки, в которых почти не осталось мужчин, и поговорил с ранеными воинами, вернувшимися домой. Потом послушал жрецов и понял, что должен отблагодарить волхвов за то, что они мне несколько лет жизни подарили.

– Значит, дело в волхвах?

– Не только. Я сжился с вашим народом, а дома меня никто не ждёт.

– Ясно, – кивнул я и замолчал, а князь решил продолжить беседу:

– Я вот только одного никак не пойму, кто такие тёмные, с которыми мы воюем.

– А волхвы не объясняли?

– Рассказывали что-то, но я их не очень-то и понял. Может, ты расскажешь, по-простому, доходчиво?

– Рассказчик из меня никакой, но я попробую объяснить, благо немного времени имеется.

– Да, будь добр, Вадим, хотелось бы знать, ради какой такой великой цели я сегодня буду своей жизнью рисковать. Понятно, что умереть за братьев по крови, женщин и детей само по себе почётно и достойно мужчины, но я уже немолод и нужно понимание не только тактики, но и стратегии.

«Вишь ты, – подумал я, – какие слова князь Василько знает, „тактика” и „стратегия”. Хотя, что в этом удивительного? Ведь не зря этот Рюрикович у ромейского императора генеральствовал, отсюда и знания. Впрочем, на данный момент это не важно».

– Значит, так, Василько Святославич, – начал я, – мир многообразен, и помимо нас, людей, существует много других живых существ, большинство из которых гораздо сильнее нас. Почти все они обитают в иных мирах, и наши предки, пересекаясь с ними, поделили их на светлых и тёмных. Светлые – это те, кто принимает наши жертвы и воспринимает нас как своих потомков, ведь в каждом человеке есть капелька их крови, поскольку когда-то они были людьми. Они не желают нам зла, а стараются наставлять потомков на путь, который сами считают правильным. Это наши предки. Поэтому мы слушаем их как старших людей в семье и чтим данные ими заветы. А тёмные – это чужаки. Как они выглядят на самом деле, неизвестно, поскольку в истинном своём обличье эти существа не могут появляться в мире Яви, слишком хрупок он для них. Однако мы, славяне, знаем, что они враги, потому что им нужны наши души и наша кровь. За счёт них эти паразиты живут, ибо не могут прокормить себя сами и всё время голодны. Когда светлые боги в силе, тёмные голодают, а когда над миром Ночь Сварога, для них раздолье. Огромное количество душ после смерти отправляются к ним в рабство. Неисчислимые потоки крови пролиты в их честь. Страдания, терзания, сердечные муки и прочие проявления слабости людей – всё это уходит в иные миры и кормит ненасытных тварей, которые жрут в три горла и не могут насытиться. Вот кто такие тёмные.