Майкл Муркок - Завтрак на руинах

Они повесили шляпы и пальто у входа, а затем хмурый маленький официант провел их к столику на некотором удалении от эстрады, где выступала певица, до жути похожая на Дженет Гейнор. Даже песня, которую она пела, была из репертуара Дженет.

— Ну, а дальше что? — спросила Нэнси. У нее был капризный, разочарованный вид.

Официант принес меню и с поклоном подал его. Приятель Карла Пол научил его, что надо говорить официанту. Собственно, Пол и рекомендовал ему это заведение.

— Будьте добры, какие-нибудь ЛЕГКИЕ напитки, — сказал Карл.

— Разумеется, сэр, что вам будет угодно?

— Э-э… Ну, из ЛЕГКИХ, что позабористей. — Карл выразительно посмотрел на официанта.

— Да, сэр. — Официант удалился.

Карл взял Нэнси за руку. Она ответила ему слабым пожатием и улыбнулась.

— Что ты будешь есть?

— Ну, что-нибудь. Бифштекс Дианы. Я безумно люблю бифштекс Дианы.

— Я тоже.

Под столом его колено коснулось колена Нэнси, и она не убрала ногу. Конечно, оставалась вероятность того, что девушка приняла его колено за ножку стола или за что-нибудь в том же роде. Впрочем, взглянув на Карла, она выпятила подбородок. Карл догадался: Нэнси знает о том, что это ЕГО колено. Карл сглотнул.

Вернулся официант с напитками. Они заказали два бифштекса Дианы и «все такое прочее». Карл поднял бокал. Они чокнулись и одновременно пригубили.

— Ну и сока они сюда лимонного вбухали, — сказала Нэнси. — Впрочем, я догадываюсь, зачем. На случай внезапной проверки.

— Точно, — проговорил Карл, поправляя галстук.

Он увидел отца. Отец тоже увидел Карла. Карл думал, как его отец ко всему этому отнесется. Оркестр заиграл что-то новенькое, пара крайне малоодетых леди начала отплясывать на сцене чарльстон. Карл украдкой поглядел на отца. Леди, сидящая с отцом, не была матерью Карла. Если говорить честно, эта леди была слишком молода, чтобы вообще быть чьей-либо матерью, даже обильная косметика не могла скрыть ее молодости. Отец встал и подошел к столику, где сидели Карл с Нэнси. Мистер Глогауэр кивнул Нэнси и пристально посмотрел на сына.

— Живо убирайся отсюда и не вздумай сболтнуть матери, что видел меня тут. Кто тебе рассказал об этом заведении? — Отец вынужден был громко говорить, почти кричать, потому что оркестр жарил во всю мощь. Многие из сидящих в зале хлопали в ладоши в такт музыке.

— Никто. Я давно знал об этом месте, папа.

— Что? И ты здесь уже не первый раз? А знаешь, какая у этого заведения репутация? Здесь полным-полно гангстеров, женщин легкого поведения и всевозможного сброда.

Карл бросил взгляд на юную подружку отца.

— Эта молодая леди — дочь моего компаньона, — сказал мистер Глогауэр. — Я привел ее сюда, потому что она попросила меня показать ей ночную жизнь Нью-Йорка. Но пятнадцатилетнему сопляку здесь не место!

Нэнси встала.

— Я думаю, что кто-нибудь поможет мне вызвать кэб, — сказала она. Помолчала, затем взяла свой бокал и выплеснула его содержимое.

Карл поймал ее уже у гардероба.

— Подожди, Нэнси, я знаю другое место, — проговорил он.

Она остановилась, надела шляпку и презрительно посмотрела на Карла. Затем лицо ее смягчилось.

— Мы могли бы пойти ко мне, а? Папы и мамы дома нет.

— О, великолепно!

По дороге к дому Нэнси обняла его за шею, куснула за ухо и взъерошила волосы.

— Ты ведь в душе еще мальчик, а? — спросила она.

Колени у Карла задрожали. Он понял, на что она намекает.

Выходя из машины, Карл уже знал, что на всю жизнь запомнит этот сентябрьский день.

— Спасибо. — Карл берет чашку кофе, которую протягивает ему чернокожий друг. — Я долго спал?

— Не очень.

Карл вспоминает все, что с ним произошло. Сейчас он предпочел бы, чтобы этого с ним никогда не происходило. Он вел себя — тьфу, вспомнить противно! Как распоследняя потаскушка. В следующий раз он поведет себя иначе. Ну и что с того, что это гомосексуальные отношения? В конце концов, нормальная штука. И мы оба — нормальные люди. Но все-таки эти отношения не похожи на другие. Карл посмотрел на своего друга. Тот сидел обнаженный и лениво побалтывал ногой, куря сигарету. Тело его воистину было прекрасным. Друг был воплощением мужественности. Созерцание этого тела заставило Карла и самого себя ощутить мужественным. Это было странно. Карл думал, что должно быть наоборот. Карлу вспомнилось, что он чувствовал в присутствии отца, когда тот бывал дома.

— Тебе снилось что-нибудь? — спросил чернокожий.

— Я не помню.

КАК БЫ ВЫ ПОСТУПИЛИ? (10)

Вы со своей семьей живете в городе в маленькой квартирке, относительно недалеко от работы.

Вы узнаете, что Ваша мать очень больна и нуждается в присмотре.

Вам совершенно не улыбается селить ее у себя. Вы и так живете в стесненных условиях. Кроме того, мать — довольно тяжелый человек. Вам уже доводилось замечать, что дети в ее присутствии нервничают, а жена напрягается. Дом, в котором живет Ваша мать, значительно больше, но место, где находится дом, Вам решительно не нравится. Оно наводит на Вас уныние. Кроме того, оттуда далеко до работы. Однако же Вы всегда клялись матери, что не отправите ее в дом престарелых. Вы понимаете, что там она будет чувствовать себя несчастной. Но любое другое решение автоматически приводит к тому, что Ваша семейная жизнь радикально меняется.

Как Вы поступите? Продадите дом матери и на вырученные деньги купите более просторную квартиру в вашем районе? Или же отправитесь все вместе куда-нибудь в новое место, возможно, в другой город, где будете пытаться найти новую работу?

Или Вы решите, в конце концов, что для всех будет лучше, если мать отправится в дом для престарелых?

Мало что может быть ужаснее, чем то, что мне довелось видеть сегодня в Шанхае. За всю жизнь я не видел ничего подобного. Районы Дзябэй и Гонки, где шли самые ожесточенные бои, ныне представляют собой развалины, подобные тем, что Западный фронт оставил во Франции. Японцы полностью сравняли с землей несколько квадратных миль. Они забрали с собой не только мебель, ценности и домашнюю утварь жителей, но буквально каждый гвоздь, каждую оконную раму, каждый винт, каждый болт, каждую железку, каждый ключ — в общем, весь металл. Затем дома разрушили, после чего район был подожжен. Теперь никто не живет в этих обгорелых руинах. Здесь невозможно жить. Японцы, однако, сохранили уличное освещение, поэтому по ночам сквозь черное пожарище, полностью обезлюдевшее, протягиваются освещенные линии проспектов и улиц, будто светящиеся пальцы, вцепившиеся в землю.

Эту оккупированную японцами территорию отделяет от международной зоны так называемый Садовый мостик. По обеим сторонам от мостика — колючая проволока и мешки с песком. С одной стороны мост охраняется японцами, причем своих людей для охраны выделяют армия, морской флот и полиция. На другом конце моста стоят английские часовые. Мне доводилось видеть, как высокие английские парни белели от ярости, когда японцы всего лишь в нескольких шагах избивали кули или стариков. Японцы безраздельно властвуют на захваченной ими территории. Китайцы, проходя мимо японских часовых, обязаны церемонно кланяться и снимать шляпы. Однако японцы, которые просто так, от нечего делать, могут заколоть человека, идущего по мосту, заявляют (причем серьезно), что они здесь, в Китае, оказывают помощь китайскому народу — своему исконному другу!