Олег Синицын - Скалолазка

– Как же тебя называть?

– Никак не называйте!

– Хорошо, безымянная переводчица. Тогда я буду звать тебя Скалолазкой. Так устроит?

Я промолчала. Бессмысленно ввязываться в спор.

– Зачем вы втянули меня в эту историю?

– Что, жареным запахло? Подпалили мы тебе пяточки, Скалолазка. Видишь, сама ко мне прибежала.

– Еще не прибежала, – огрызнулась я.

– Ну так прибежишь. А? Чего молчишь?

А меня слезы душили.

Подлец, прекрасно знает, что припер меня к стенке. Я бессильна указывать ему.

– Я хочу, чтобы все это закончилось. – Слова прозвучали так, словно я предала кого-то. – Я хочу домой.

– Вряд ли в России тебя ждут с распростертыми объятиями. Да ведь на родину еще и нужно вернуться.

Я замерла, внимательно вслушиваясь в каждое слово.

– Ты знаешь: Министерство внутренних дел Турции поклялось в прессе, что убийца археологов предстанет перед судом!

– Я никого не убивала.

– Может быть, – со лживым участием произнес Бейкер. – Но маховик раскрутился. И обыватели требуют жестоко наказать чеченскую террористку.

Я вытерла слезы.

– Я готова вернуть предмет, который обнаружила в скале.

– Вот это разумные слова. Где ты находишься?

– Нет, – ответила я. – Так не пойдет.

– Что не пойдет… – Он вдруг разозлился. – Слушай, ты, русская стерва! Мы загнали тебя в угол! Тебе некуда деваться! Мы сделали шах, скоро последует мат. Достать тебя – лишь вопрос времени.

– Но у вас очень мало времени. Иначе вы не погнали бы меня ночью на скалу… Вы сделаете то, что скажу я. Или вам не видать артефакта.

Тут он по-настоящему разозлился. Мне даже пришлось отнять трубку от уха, чтобы не лопнула барабанная перепонка.

– Кто ты такая, чтобы мне указывать! Мерзкая потаскушка! Я вытяну из тебя все жилы! Ты будешь выть и рыдать, умоляя меня убить тебя!

– Ваш дедушка, случайно, не в гестапо работал, мистер Лопоухий?

Он буквально взревел. Не знаю почему, но я вдруг почувствовала, что волнение уходит. Мне доставлял наслаждение его визг в телефонной трубке.

– Ты не понимаешь, с кем связалась! Ты просто не представляешь!

– Очень даже хорошо представляю. С отменнейшими подонками.

Как он испугался перспективы лишиться перстня! Его истерика началась после моих слов, что я могу уничтожить артефакт. Действительно, Организации необходим этот перстень!

– Мы тебя раздавим, как муху! – надрывался Бейкер. – Если за тебя вступится мэр города, мы уничтожим его город!… Если за тебя вступится генерал, мы уничтожим его армию! Если…

Его гнев вдруг куда-то подевался. И мне снова сделалось страшно. Спокойная, ироничная речь Бейкера таила осязаемую угрозу.

– Есть ли смысл, Скалолазка, связываться с нами?

– Мне нужны мои документы, – тихо произнесла я. – Вы их вернете, если не хотите, чтобы я отдала перстень ювелиру с заказом сделать из него симпатичные сережки.

– Сначала артефакт. Потом документы.

– Так не пойдет. Сначала вы вернете мои документы, потом я отдам то, что нашла в тайнике.

Бейкер молчал. Наверное, пытался сообразить, как я собираюсь обмануть его. Терпеть не могу людей, которые судят о других по себе. А Бейкера ненавижу и без этого… Мерзавец! Убийца!

– Встретимся на набережной возле…

– Нет-нет! Мы встретимся там, где я скажу!

– Ну и где?

Вот беда, не подумала об этом! Только сейчас сообразила, что отправилась звонить Бейкеру не подготовившись. Нужно было все как следует обмозговать.

Я ему сообщу место, допустим, площадь Конак, где находится башня с часами. Его чернявые головорезы придут заранее, спрячутся, и, когда там появлюсь я, чтобы забрать паспорт, меня попросту схватят…

– Скажите ваш номер сотового, – попросила я.

– Зачем?

– Я вам перезвоню.

– Секунду… – Он продиктовал номер. Я записала его помадой на одной из бумаг Рахима. Потом оказалось – на чертеже непонятного ящика.

– Что дальше? – усмехнулся он.

– Я позвоню.

– Когда?

– Очень скоро… Да, еще одно.

– Еще одно? Хотите, чтобы я принес цветы?

– Мне нужны гарантии, что преследования прекратятся. Травля, обвинения в мой адрес – все должно быть отменено.

– Я не даю гарантий. Гарантии дает завод по производству инвалидных кресел.

– Не тяните время. Я прекрасно знаю, что вы в цейтноте, если вам нравятся шахматные термины.

– Я не в силах остановить процесс. Я же говорил, что маховик раскручен…

– Тогда сделка не состоится!

– Я найду тебя, в конце концов!

– Но это займет слишком много времени.

Любое упоминание о времени наповал било Бейкера.

– Хорошо, тебя не будут преследовать в Турции.

– И в России?

– Разумеется.

Как сладко звучит. Обычно я очень доверчивая. Расскажу об этой слабости как-нибудь позже. Но случай с Бейкером – история отдельная.

– Я не верю вашим словам.

– И что мне сделать, чтобы получить твое доверие? Спеть псалом?

– Сделайте так, чтобы я узнала о прекращении розыска не от вас.

– То есть как? Что я должен сделать? Заверить свои обещания у нотариуса и отправить заказным письмом?

– Нет…

– Слушай, Скалолазка, я устал от тебя. Ты изматываешь хуже любого араба. Чего тебе еще надо?

– Я должна узнать о прекращении розыска из чужих уст. Ждите звонка.

Я повесила трубку. Представляю, как взвился Бейкер, не успевший поставить точку в разговоре. Послушать бы, как он бесится. Порадоваться.

На самом деле все не так радужно. Как забрать у него документы? Любой личный контакт – и Бейкер не упустит возможности захватить меня.

Кое-какой план начал зарождаться в голове. Легкой зарисовкой. Я пока не представляла, как точно буду действовать, многие мелочи оставались не ясны, но со стопроцентной уверенностью знала, на что мне необходимо потратить часть изъятой у Рахима суммы.

Надежда на возвращение домой окрыляла меня. Главное, не наделать глупостей. Помню, еще в школе, сдавая экзамен по английскому, сильно волновалась. В принципе, все знала, могла говорить и с лондонским, и с нью-йоркским акцентом на выбор. И с какой дурости мне взбрело в голову, что на письменных вопросах я от волнения все забуду? Привязала резинками под левую руку словарь, под правую – стилистический справочник. Надела сверху просторный дедушкин пиджак и отправилась на экзамен. Моя конструкция обрушилась в тот момент, когда я вытягивала билет. До того было стыдно! Жесткая преподавательница Файнгольд потом целый час гоняла меня, пока не убедилась, что я и без шпаргалок знаю язык. Поставила «четыре». Почему не «пять»? У меня хватило наглости поинтересоваться. Файнгольд ответила: «За неумелую конструкцию». Нет, не языковую, а ту, на которой держались словарь и справочник.

Этот случай, когда я вместо «пятерки» по собственной глупости получила «четыре», запомнился навсегда. С тех пор я не пользовалась подсказками на экзаменах, надеясь только на качественную подготовку.