Олег Синицын - Скалолазка

Лопоухий незнакомец веселился больше всех.

– Здорово мы вас разыграли! Признайтесь, что испугались, мисс Овчинникова!

– Ничего себе розыгрыш! – воскликнула я и в гневе хлопнула бутылкой оземь, надеясь на эффектный взрыв. Однако спальник мягко принял ее и из горлышка вырвался короткий свист. – Ничего себе! Меня никто не встретил в аэропорту, я не знала, что делать! Пришлось добираться до Гюзельнака на такси, водитель которого оказался откровенным хамом! В темноте я едва не свалилась с утеса! Голодная, с тяжелыми сумками тащилась вдоль берега, ободрав все ноги! И это вы называете розыгрышем?!

Меня трудно вывести из себя. Но в этот раз, наверное, «Шардоне» подстегнуло. Да и правильно! Что они о себе возомнили?

– Элен, прости нас, мы виноваты. Так получилось… – Гродин опустил взгляд.

– С вас триста долларов за такси.

– Хоть шестьсот! – улыбаясь, воскликнул лопоухий незнакомец. А чего он распоряжается чужими деньгами?

Я уперла указательный палец в его лоб:

– Ловлю на слове.

– Конечно, ловите!

Почему-то мне не нравился этот тип. То ли из-за глаз, откровенно наглых, то ли из-за ухмылочки, которая меня бесила, то ли из-за его оттопыренных ушей…

– Ты голодна? – сухо поинтересовался Гродин. В его голосе слышалась вина.

На профессора я злилась больше всего. Вообще-то подобные «розыгрыши» не в его стиле… Все равно! Больше не приеду к ним, пускай сами по скалам лазают. Кости поломают, поваляются в больницах – будут знать, как устраивать «сюрпризы».

– Нет, колбасы было достаточно. – Я прикрыла рот. Кажется, у меня начиналась отрыжка. Боже, зачем я столько съела?

– Тебе помочь?

– Чем? Ой… – Рык получился громким, мужицким.

Профессор сделал вид, что ничего не заметил, и произнес:

– Элен, после того, что случилось, я не смею тебя об этом просить, но… Это очень важно. – Он упер в меня взгляд своих серых глаз.

Лопоухий и турок перестали улыбаться и смотрели на нас. Я почувствовала себя неуютно. О каком серьезном разговоре может идти речь, когда на моем лице как будто размазали флакон с тушью, а из волос все еще сыплются листья? Мне бы косметичку и к зеркалу – в порядок себя привести.

Но Гродин неумолимо гнул свое:

– То, зачем ты прилетела… Это очень важно для нас… для меня…

– После ваших «сюрпризов» могу и обратно улететь!

– Погоди, не горячись. Надпись на скале крайне важна для нас! А время… Как бы это объяснить?

– Да уж, объясните как-нибудь.

– В общем, времени очень мало.

Пришла моя очередь уставиться на него.

– С каких это пор археологические раскопки стали проводить по секундомеру? С кем вы соревнуетесь, Майкл?

– Мы ни с кем не соревнуемся. Я не могу всего объяснить, это долго. Но прошу тебя сделать работу прямо сейчас.

– Как? Ночью?

Профессор явно спятил. Еще ни разу я не выходила на объект ночью. В темноте все по-другому. Можно крюк вбить в крошащуюся скалу, можно ступить не туда… Для скалолазания в ночных условиях нужна тренировка. И не одна. А Гродин чего хочет? Чтобы я, неподготовленная, лезла на темный обрыв?

– Я не полезу.

– Мы все оплатим. Не беспокойся, в деньгах обижена не будешь.

– Не полезу ни за какие деньги! Подождать не можете? Рассвет займется уже через несколько часов!

Гродин просительно свел вместе кончики пальцев обеих рук:

– Элен… Нам очень-очень нужна эта надпись. Я предполагаю, что здесь находится усыпальница древнегреческого Великого Сказителя, жившего приблизительно в восьмом веке до нашей эры. Тело похоронили у прибрежной скалы, а на самой скале начертали легенды Сказителя. К ним вели ступени, но со временем они обрушились, и надписи теперь недосягаемы ни с подножия, ни с вершины. Только ты можешь туда забраться.

– Вам нужны эти легенды?

– Да. Возможно, там хранится что-то еще.

– Вот что я вам скажу, Майкл Гродин! Так дела не делаются! Если бы вы хотели скорее получить эти надписи, то встретили бы меня в аэропорту и привезли сюда засветло. Тогда я спокойно, без нервотрепки скопировала бы все на закате. Но вы меня не встретили! Подозреваю, что попросту забыли! Ради чего я буду рисковать здоровьем?!

– Ну, хватит! – вдруг раздраженно промолвил Лопоухий и вытащил из кармана пистолет.

Я оторопела, поначалу подумав, что это еще одна шутка. Но второй незнакомец, турок, также вытащил пистолет и упер его в голову Гродина. Тот обреченно опустил глаза.

Вот тут-то страх меня и сковал. Горло сжалось настолько, что я даже пискнуть не могла, а сердце словно сдавили клешнями.

– Представление закончилось! – произнес Лопоухий. – Не хочешь по-хорошему, крошка, значит, будет по-плохому!

Гродин по-прежнему не поднимал глаз. Теперь ясно, что его использовали в качестве подсадной утки. На лагерь археологов совершено разбойное нападение. Чарльза бандиты не смогли заставить убедить меня сотрудничать с ними, а старенький Гродин не имел сил сопротивляться…

Мерцающий под потолком фонарь внезапно потух.

– Проклятье! – раздался голос Лопоухого.

Рядом со мной находилась стойка, на которой держался шатер. В темноте я могла бы пнуть ее и обрушить палатку на головы мерзавцев, а сама сбежала бы, пока они путались в брезенте. Но у меня не хватило мужества на это. И когда Лопоухий зажег ручной фонарик, я стояла на месте, словно приросшая к полу.

Луч фонаря он направил мне прямо в лицо. Я зажмурилась.

– Так вот, крошка, – произнес Лопоухий, продолжая прерванную мысль. – Теперь ты полезешь на обрыв на безгонорарной основе.

Я молчала.

– Элен, прости меня, – произнес Гродин. – У меня не было выхода. Они бы убили нас с Чарльзом.

Сильным толчком Лопоухий вышвырнул меня на улицу. В свете прожектора я обнаружила возле палатки группу людей. Человек семь-восемь. Лиц не разглядеть, но, похоже, все – турки. У некоторых на плечах висели короткоствольные автоматы. Другие и без оружия выглядели страшно – здоровые, черные, ручищи волосатые… Божечки, надо же так влипнуть! И почему я не улетела обратно?

А вот и мои собственные сумки. Кто-то разыскал их в темноте и выволок на свет. Ишь, какие заботливые…

Следом за мной из палатки появился мистер Лопоухий с пистолетом в руке. Судя по тому, как он держался, сразу было видно, кто главарь шайки.

– Так вот, крошка! – сказал Лопоухий, наклонившись к моему уху. – Полезешь на скалу. Прямо сейчас.

Хмель уже выветрился из головы, и я вдруг поняла, что у него совершенно не британский акцент.

Американец. Не из Нью-Йорка, но очень близко к этому.

– Я вам не «крошка», мистер Лопоухий! – раздраженно ответила я.

– Как ты меня назвала? – взвился он.

Попала в самую точку. Уверена, что его и в школе так дразнили…

Пощечина получилась звонкой, моя голова отлетела назад, а в мозгах помутилось. Едва не упала, но меня подхватил бородатый турок, который приставлял пистолет к голове Гродина.