Олег Синицын - Скалолазка и мертвая вода

– Это именно тот город, в котором жил Ганеш!

Я отвернулась от слепящих фар. Ничего не понимаю…

– Простите, что вы сказали?

– Собор Хофкирхе находится в городе, где родился и был сожжен алхимик Ганеш, – раздалось из трубки. – Вас насторожило то, что Дуглас Чедвик не знал названия города?

За шиворот словно вылили ушат ключевой воды.

– Кто это?

В трубке щелкнуло, затем из нее раздался спокойный, но пробирающий до костей голос Левиафана.

– Забавная штука этот модулятор голоса. Вы, мисс Овчинникова, наверное, и не знали, что такие приборы существуют.

– Где Чедвик? – произнесла я еле слышно.

– Его больше нет. Кстати… Вам тоже недолго осталось. Ждите гостей.

Я в страхе оглянулась на мрачную стену леса.

– Я вас предупреждал, чтобы вы не появлялись в Европе, – с раздражением произнес Левиафан. – Лимит предупреждений исчерпан.

Я только рот беспомощно открывала.

– Еще одно, – продолжил Кларк. – Спасибо за помощь. Собор Хофкирхе… Прямо сейчас туда и отправимся. До встречи в следующей жизни, мисс Овчинникова…

Спешно надавила кнопку отключения.

ЧТО Я НАДЕЛАЛА!

Чувствовала себя профессором Плейшнером, который не заметил цветка в окне русского связного. Я упустила важный элемент… Ведь Чедвик предупреждал меня. Нужно было дождаться ответа на кодовую фразу, которую я и произнесла-то неправильно. А мне не ответили ни «да», ни «нет»… Левиафан «накрыл» пункт связи.

Чедвик погиб, помощи ждать неоткуда. Я – в опасности! Сама рассказала Кларку, где нахожусь. Искать долго не придется. Дорога, на которой я торчу, единственный путь к замку Вайденхоф. Скоро сюда нагрянут головорезы.

Я в ловушке.

Моих родителей хоронили в закрытых гробах. Помню два деревянных ящика, обтянутых красным сукном, возле свежевырытых ям. Я видела их сквозь прозрачную пленку слез, которые не иссякали в глазах все скорбные дни. Спросила бабушку: почему нельзя посмотреть на маму и папу в последний раз? Мне было мало того, что я помнила о них. Мне требовалось увидеть их лица, хотя бы на мгновение…

Бабушка ответила, что она тоже хотела бы увидеть их. Но лучше пусть останутся в памяти живыми. Это была отговорка. Через несколько лет бабушка рассказала, что случилось с моими родителями.

Специальный корреспондент газеты «Известия» Игорь Баль отправился «туда, где солнце светит круглые сутки». Так иносказательно моя бабушка назвала Африку. Отца ожидала страна, граждане которой настолько разошлись в политических пристрастиях, что решили поубивать друг друга. Уже несколько месяцев там ширилась кровопролитная гражданская война. Очень опасное место, но Игорь Баль всегда выбирал именно такие. К тому времени он успел побывать в Сальвадоре, Ираке, Ливане, в других «горячих точках». Он был лучшим военным корреспондентом и отличным экспертом по конфликтам подобного рода.

Но так случилось, что до Африки мой отец не добрался. Самолет, в котором он летел, захватили террористы, боровшиеся за установление ортодоксального ислама. Бабушка говорила, что если бы он добрался до той бойни в Африке, куда летел и где было во сто крат опаснее, он бы вернулся. Игорь Баль обладал невероятной способностью выбираться из регионов, где кровь льется рекой, а разрывы снарядов и перестрелки столь же постоянны, как рассвет. Но ему не повезло. Боевики заставили пилотов приземлиться в Аммане.

Иорданские спецслужбы окружили самолет, начали переговоры с террористами, торговались и готовили атаку. Но делали все как-то непрофессионально, и операция растянулась на целую неделю. Мать не выдержала и отправилась туда. Последний ее звонок был из аэропорта Аммана. Она сообщила, что ситуация по-прежнему не разрешилась. Спецслужбы ведут себя неуверенно, террористы не выпускают заложников, постоянно угрожая взорвать самолет. Утверждают, что у них есть бомба.

Бог знает, сколько тянулась бы эта резина, но моему отцу, очевидно, все надоело. Сейчас не понять, что толкнуло его – спецы обычно советуют беспрекословно подчиняться террористам. Но Игорь Баль был не из тех, кто идет на поводу у аморальных людей с искалеченной психикой. Он отобрал «Калашников» у одного из бандитов и подстрелил другого. Заслышав выстрелы, в самолет ворвалось спецподразделение, которое уничтожило оставшихся боевиков. Арабы так и не успели взорвать бомбу. Никто эту бомбу и в глаза-то не видел. Но чтобы быть уверенными наверняка, всех выгнали из самолета, а салон принялись обследовать саперы. На вокзале отец встретил маму. Представляю, как они обнимались и целовали друг друга. Отец – измотанный, смертельно уставший, но живой. А мама – радостная, что все закончилось благополучно. Рано они успокоились…

Бомба была в дипломате женщины-камикадзе. Все думали, что она тоже заложница. А она, выйдя из самолета вместе с остальными, приблизилась к отцу с матерью и замкнула провода электрического детонатора…

Взрыв на аэровокзале в Аммане унес жизни моих родителей и еще сорока человек.

Я прибежала домой с безногой куклой. Дед с бабушкой как раз смотрели по телевизору репортаж с места трагедии. Вскоре позвонили из Министерства иностранных дел. Участливый женский голос сообщил деду, что их сын Игорь Баль и его жена Ольга, к сожалению, погибли…

Крутанула ключ в замке зажигания. Стартер осуждающе взвыл. А, проклятье! Двигатель продолжает работать. Я и не заметила.

Включила заднюю скорость. Покрышки взвизгнули, заскребли по гравию на месте. «Боро» не сдвинулся ни на сантиметр. Слишком резко надавила на сцепление… То есть на газ. Да, на газ.

Попробовала еще раз, нажимая на педаль акселератора плавно. «Боро» попятился, отлепился от сосны. Теперь сцепление, переключить скорость и объехать дерево. Ах черт – не успела! Снова въехала в злополучный ствол.

Меня бросило на руль. Пристегнуться забыла!

– Дура!

Правая фара согласно моргнула и потухла окончательно. Я смахнула пот со взмокшего лба.

Люди Кларка мчатся сюда на всех парах. А я застряла на этом повороте! Моих водительских навыков не хватает, чтобы выбраться… Это я хорошо придумала – не хватает навыков. У меня их просто нет!

Надо попробовать еще раз.

Сдала назад и застопорила машину ручным тормозом. Затем выкрутила руль, отпустила тормоз и… объехала дерево.

Уф!

«Боро» снова покатился вниз по извилистой дороге, освещая путь единственной фарой. Я с ужасом подумала о том, что будет, если вдруг потухнет и она.

Или если двигатель заглохнет?

После нескольких минут головоломного спуска я вдруг увидела яркую точку в небе. Она то исчезала за темными верхушками елок, то вдруг появлялась, увеличиваясь в размерах…