Данила Врангель - Восточный триллер

– Активируйте Меровингов с их Граалем. Пусть поработают. Пора возвращать долги.

«Семьсот шестнадцатый, „Арсенальную“ проезжайте без остановок и следуйте до конечной станции. Повторяю…»

– Ты слышишь, что говорит диспетчер машинисту? – спросил Моня Седого. Тот кивнул головой.

Они ехали в первом вагоне поезда метрополитена, и стояли прямо возле перегородки, отделяющей машиниста от пассажиров. Весь вагон перебежал в противоположную сторону от группы с винтовками М-16 в руках и смотрел на неё с испуганными глазами.

– Нас будут брать на конечной станции, – сказал Француз. – Сейчас ставят оцепление, снайперов, крепят броне щиты, готовят газовую атаку…

– Да чёрта с два! – закричал Моня. Снизил голос: – Уйдем катакомбами.

– Чего? Какие такие катакомбы? – спросил Седой.

– Увидишь, дай только проедем «Арсенальную».

Проехали. Моня прикладом винтовки два раза изо всей силы ударил по двери машиниста. Заорал:

– Тормози поезд или буду стрелять. Это угон!

Водитель не среагировал. Александр Маринин (Моня) передёрнул затвор и в упор выстрелил в замок двери. Та распахнулась. В вагоне дико закричали. Моня вбежал к машинисту и приставил ему ствол к голове. Состав, резко тормозя, остановился. В вагоне продолжали кричать. Дмитрий Донцов (Димедрол) наставил на сбившихся в кучу пассажиров автомат. Хрипло сказал: «Буду стрелять в тех, кто кричит». Вагон умолк. Владимир Суворов (Седой) проговорил Моне: «Саша, что дальше?» «Где сорок вторая отметка?» – с угрозой в голосе спросил тот у машиниста и прикладом разбил динамик селекторной связи, где запрашивали остановившийся поезд. «За поворотом, вон там», – дрожащим голосом ответил водитель, указывая направление рукой. «Медленно двигайся туда» – «Слушаюсь». Поезд проехал с сотню метров. «Вот она», – указал пальцем машинист на белую отметку на стене. Над ней отсвечивала цифра 42. «Дай фонарь, открой дверь, и как только мы выйдем, двигайся без остановок до конечной станции, если хочешь дожить до пенсии», – проговорил Маринин. Водитель протянул большой аккумуляторный фонарь, нажал кнопку, и двери вагона открылись. Группа беглецов вышла наружу. Моня включил фонарь и махнул рукой машинисту: «Пошел!». Двери закрылись, и состав рванул с места как ужаленная шершнем лошадь, прогремел всеми вагонами и исчез за поворотом. Наступили тишина.

– Моня, ты, надеюсь, соображаешь, что делаешь? – спросил Седой у Маринина.

– Наверное, соображает, – сказала Леся. – Катакомбы есть. Их строить начал ещё Иван Грозный. В СБУ знают о системе ходов под Киевом. Говорят, есть даже секретная линия метрополитена до самого Чернобыля. Вопрос в том, как в эти катакомбы попасть. После «перестройки» следы исчезли.

– На Подоле знают всё, – уверенно проговорил Моня. Подошел к отметке и стал шагами отмерять расстояние, удаляясь в глубь тоннеля. Все двинулись за ним. Наконец он остановился, посветил фонарём, и все увидели ржавый щит, на котором полустертыми буквами было написано: «Не влезай – убьёт. 380 V».

– Вот это то, что нам нужно, – сказал внук бабушки из Киево-Могилянской академии. Он попытался открыть щит, но ручек не было. Пришлось снова стрелять в щель между дверцами. Это помогло. Двери распахнулись и все увидели, что за щитом ниша, в ней есть ещё одна дверь, а на ней кодовый замок, на котором тускло блестели кнопки с цифрами.

– Вот это да! – проговорила Леся. – Наш отдел до сих пор ищет вход!

– Мы – не ваш отдел, – отрезал Маринин и стал набирать код. Набрал. Через пять секунд стальная перегородка отошла в сторону, и перед глазами беглецов предстал низкий коридор, освещённый тусклыми лампами. Все залезли в щит и через него зашли в дверь. Моня привёл «Не влезай – убьёт» в исходное состояние и набрал код на втором замке, изнутри, – двери закрылись. Через несколько секунд за ними загремел поезд метрополитена.

Двинулись вперёд по узкому, низкому, но достаточно освещённому коридору. Седой с удивлением в голосе спросил:

– Моня, откуда ты всё это знаешь?

– Моя бабка работала в Киево-Могилянской академии.

Шли дальше. Несколько раз над головой прошелестели летучие мыши, свистя своими ультра звуковыми радарами.

– Саша, а твоя бабушка кем работала в академии? – поинтересовалась Леся.

– Это не для СБУ.

– Да я же там давно не служу!

– Хороший мент – мертвый мент. Что чекисты – что менты…

– Ох, Саша, Саша…

Коридор стал подниматься.

Длинный с трудом волок на себе пулемёт. Из военного автобуса USA army успели забрать много нужных вещей. Пояс и грудь Длинного были обмотаны пулемётными лентами. В карманах лежали гранаты. За спиной болталась М-16. За поясом торчали запасные магазины. К ноге был привязан нож.

Коридор стал спускаться.

Моня нёс в руках винтовку. За поясом торчали два армейских кольта. За спиной – рюкзак, набитый патронами. На шее – связка гранат.

Коридор стал поворачивать вправо.

Француз нёс на плече автомат. Все карманы были набиты запасными магазинами. За спиной торчала труба ПТУРа (противотанковая управляемая ракета). На шее висел брусок пластита с детонатором.

Коридор стал поворачивать влево.

Димедрол нёс на шее М-16. На плече волок гранатомёт. За спиной тянул вниз рюкзак с гранатами. Из карманов торчали магазины с патронами.

В коридоре стал шире проход. Потянуло свежим воздухом. Снова над головой стали носиться летучие мыши. Вова Седой спросил у Парковщика:

– Серёжа, как рука?

– Болит. Но терпимо. Леся хорошо перевязала. Она захватила в автобусе аптечку.

Шли дальше. С потолка капала вода. Дорогу перебежала крыса.

– Саша, а куда ведёт этот старинный коридор? – спросила Леся у Мони.

– Сталин знал. Но он умер.

– Так ты тут тоже в первый раз?

– Естественно. Я же не похож на сумасшедшего, который сам лезет в могилу?

– Да нет, не похож.

– Вот я и не лез.

– А бабка лазила?

– Военная тайна.

– А она жива?

– Аналогично.

– Чего ты меня так не любишь?

– Я не люблю СБУ.

– Но… Я ведь тебе говорила.

– Давай закроем тему. Ты лично мне нравишься. В вот тему – закроем.

Коридор закончился круглым залом, залитым призрачным светом электрических ламп, горящих в половину мощности. По периметру зала темнело семь дверей. Над каждой дверью висела табличка с семизначной цифрой. Пол был ровный, залитый бетоном. В центре зала стоял круглый стол из металла. И всё.

– Мда… – сказал Седой. – Камера инквизиции. Очень похоже.

– Давай присядем, – проговорил Длиный. – Меня уже ноги не держат. Плевал я на инквизицию.

Все согласились. Упали на пол, тяжело дыша. Было ясно, что путь пройден немалый.

– Моня, что за дверями? – спросил Седой.

– Откуда я знаю?

– А бабка?