Андрэ Нортон - Новая порода

Лили-Ха быстро выдвинула вперед какую-то тележку, двигающуюся намного быстрее, чем Грохотун, и не такую большую. На ней Фуртиг увидел два сиденья, настолько широких, что понял: эта вещь предназначена не для Народа, а для Демонов.

Лили-Ха уселась на переднее сиденье и, немного согнувшись, уцепилась обеими руками за перекладину. Фуртиг подумал, что, должно быть, ей очень неудобно находиться в такой позе, однако Лили-Ха не проговорила ни слова, а только дождалась, когда он усядется на свободное сиденье. Затем она потянула перекладину на себя. И тотчас же тележка быстро и легко пришла в движение.

Когда тележка тронулась, Фуртиг понял, что не стоило особенно восхищаться ею, поскольку предметы, мимо которых они проезжали, сменялись другими – все более и более удивительными. По дороге Лили-Ха рассказывала ему, как Народ пытался разобраться в этих причудливых предметах и научиться ими пользоваться, как целые бригады рабочих под руководством Гаммажа изучали эти приспособления, пытаясь разрешить все проблемы.

Обучающие машины Гаммаж освоил еще очень давно. Они действовали при помощи специально вставленных узких дисков, соединенных лентами. Когда Лили-Ха вставила один из таких дисков в специальный ящик и нажала на нужные кнопки, на стене перед ними возникли какие-то картины.

Потом до Фуртига донесся голос на непонятном языке. Настолько необычном, что Фуртиг не сумел бы проворить ни слова из услышанного.

Тогда женщина протянула ему какую-то вещь, настолько большую, что Фуртиг испытал неудобство, надевая ее на голову. По бокам располагались выступы возле ушных раковин. Когда выступы соединились с ушами, все слова стали ему ясны, хотя их значение Фуртиг понимал не до конца. Он наблюдал за картинами и прислушивался к словам, и тут стал кое-что понимать. Спустя некоторое время Лили-Ха сказала Фуртигу, что он сумеет понимать чуждую ему речь и без переводчика.

Фуртиг так не волновался со дня Турнира. Ведь тогда он совершенно точно знал, что проиграет. Но в эти мгновения его охватило волнения победителя, а не побежденного! А через некоторое время (теперь-то он понял, почему Гаммажа так волнует нехватка времени) он сумеет овладеть всеми секретами Демонов!

Ему уже захотелось остаться здесь. Но Лили-Ха доставила его в залу, чтобы показать обучающую машину, а вся зала была занята работающим Народом. И им явно не понравился приказ Гаммажа временно прекратить работу, поэтому они отнеслись к появлению Фуртига с нескрываемой враждебностью. Как будто деловито работающим взрослым помешал неожиданно появившийся ребенок. Фуртиг с трудом сумел сохранить горделивую позу, чтобы проглотить столь явное пренебрежение.

У большинства работников были такие же длинные пальцы, как у Лили-Ха, и так же мало шерсти. Но некоторые были похожи и на Фуртига, только имели другой окрас. Увидев новоприбывшего, они тоже не выразили ничего, кроме равнодушия.

Фуртиг постарался не замечать этого. Он только наблюдал за их работой. Но спустя некоторое время то, что он увидел, показалось ему монотонным и скучным. Как-никак, он был опытный воин, охотник, признанный защитник Пещер (и именно этот статус и придавал ему гордости), а здесь он был ничем. Поэтому его поездка с Лили-Ха закончилась чувством глубокой подавленности и единственной мыслью – вернуться в родные Пещеры.

Наконец они добрались до Фоскатта. Они стояли во внешнем помещении и смотрели через стену. (Фуртиг снова был поражен. Ведь здесь можно было глядеть прямо через стену!) Внутри, на циновке лежал Фоскатт.

Освещение за стеной было не таким, как в том месте, где находились Лили-Ха с Фуртигом. Оно мерцало, словно трава, потревоженная легким ветерком. Фуртиг не мог найти объяснение тому, что видел. А свет волнами переливался над телом тяжело раненого.

Фоскатт лежал с закрытыми глазами. Его грудь то вздымалась, то опадала, как будто он спал, причем спал как дитя и видел только хорошие сны. Его раненая нога больше не кровоточила, но на шерсти виднелась свернувшаяся кровь. Рана превратилась в широкий шрам.

Фуртиг понимал, что в Пещерах Фоскатт не выжил бы. Он помнил, сколько воинов скончалось там и от менее серьезных ран, несмотря на вмешательство самых лучших лекарей клана. И то, что он видел в Логовище, было всего одно из чудес, потому что, увидев результат работы оздоровителя, Фуртиг ощутил чувство благоговения.

– А здесь можно вылечить лихорадку? – спросил он, прижимаясь ладонями к стене, чтобы лучше разглядеть происходящее.

– Здесь можно вылечить любую болезнь, – ответила Лили-Ха, – даже более сильные повреждения. Только одно заболевание не поддается лечению…

– Какое? – Фуртиг услышал грусть в ее голосе и повернулся к ней. Впервые ее высокомерие исчезло, словно она почувствовала какое-то неудобство.

– Гаммаж нашел у Демонов одну вещь. Она выпускает туман… и когда тот попадает на плоть… – она вздрогнула. – Это самая зловещая штука, придуманная Демонами. И того несчастного, кто попадет в этот туман, невозможно исцелить. – Ее снова передернуло от страха. – Туман! Даже думать о нем страшно! И Гаммаж уничтожил эту вещь!

– Ну, Фуртиг, что ты думаешь о Логовищах? – раздался голос.

Перед ним стоял Гаммаж. Его внезапные появления… и как только Предку удается появляться неизвестно откуда и без предупреждения?

– Здесь полным-полно чудес.

– Чудеса на чудесах, – усмехнулся Гаммаж. – А нам известна лишь малая толика того, что здесь хранится. Дайте время, только дайте время!..

И снова он неподвижно уставился в стену, словно она была барьером между его мыслями и тем, к кому он обращался.

– Я никак не могу понять, как, обладая такими знаниями, Демоны обрели столь страшный конец? – осмелился проговорить Фуртиг.

Гаммаж посмотрел на него; его лицо, покрытое седой шерстью, просветлело.

– Потому что они жадничали. Они брали и брали, из воздуха, из земли, из воды. А когда они наконец осознали, что набрали слишком много и решили попытаться возвратить взятое, было слишком поздно. Однако кое-кто из них сумел спастись. Мы еще не расшифровали их записи, потому и не знаем, как и куда они подевались. Похоже, они улетели на небо…

– Как птицы? Но у них же нет крыльев! Я видел на картинке!

– Верно, – сказал Гаммаж. – Но мы обнаружили свидетельства, что известны еще какие-то способы летать. Вот так некоторые из них и улетели. А те, кто остался, начали выискивать способы спасти природу, которую они разрушили. Они создали даже специальный препарат, но он-то и послужил причиной их гибели. Мы обнаружили две записи, в которых рассказывается об этом. Этот препарат стал вызывать болезнь, напоминающую лихорадку. Некоторые погибли сразу. Другие же – повредились в уме и стали похожими на Лайкеров. Изо рта у них шла пена, и они стали набрасываться на своих же соплеменников и разрывать их на куски. Но самое страшное для них стало то, что они больше не смогли иметь потомство. К тому же… – Гаммаж помолчал несколько секунд, словно намереваясь сказать нечто очень важное и раздумывая, стоит ли вообще говорить об этом. – У этой болезни развился побочный эффект. Эта болезнь сделала нас, Народ, а также Лайкеров, Клыкастых и даже Крыстонов такими, какие мы есть. Это тоже мы узнали из записей, Фуртиг. Мы были для них чем-то наподобие кроликов, оленей, на которых мы охотимся. Однако первые из Народа вступили в контакт с Демонами. Об этом тоже имеются свидетельства. Ведь несколько первых из Народа жили в Логовищах. И Демоны, – печально проговорил Гаммаж, – использовали нас для своих опытов, а также в качестве слуг. Они убивали нас, мучили и пытали. Но мы тоже кое-чему научились от них и стали разумными, в то время как Демоны умирали. Но перед этим они успели заразить нас смертельной болезнью, поскольку, делая на нас опыты, искали противоядие. И все же зараженные из Народа не погибли и не потеряли возможность приносить потомство, хотя женщины стали рожать намного меньше, чем прежде. Когда же Демоны прознали, что их слуги изменились, было уже слишком поздно. Но они ни за что не захотели признать новую породу разумных существ, подобных себе. Они даже думать не хотели о том, что после их смерти останется кто-то живой. И те, кому удалось вырваться из Логовищ – стали нашими прадедами, как предками Лайкеров и Клыкастых. Крыстонам же не пришлось уходить из Логовищ, потому что они слишком маленькие, и даже сейчас скрываются в таких местах, где Демоны не могут обнаружить их. Они живут во тьме и выжидают, а тем временем воспитывают своих воинов. А Демоны охотились на наш Народ, принося нам боль, ужас и разрушения. И страх, который стал губителен, поскольку Народ потерял время. И даже сейчас, когда я посылал в кланы Народа, чтобы поведать им о чудесах, ожидающих их здесь, только немногие сумели побороть страх и прийти.