Андрэ Нортон - Новая порода

Однако Фоскатту незачем было это говорить, ибо Фуртиг давно уже слышал странные звуки, которые он не слышал ни разу в жизни и какие не могло издавать ни одно живое существо. Эти низкие звуки, казалось, раздавались прямо из воздуха, и они умиротворяли, баюкали. В какой-то момент Фуртиг не мог даже понять, нравились ли они ему или нет; он лишь вслушивался и изумлялся.

– Что создает эти звуки? – наконец осведомился он.

– Мы не знаем. Иногда войдешь в комнату, и они появляются совершенно неожиданно. И прекращаются, когда выходишь из комнаты. А порой эти звуки начинаются с наступлением темноты, когда мы включаем освещение. Боже, мы еще столько всего не знаем! Мне кажется, чтобы узнать хотя бы малую толику здешних секретов, понадобится пять жизней пяти долгожителей. Я имею в виду Предков, как Гаммаж.

– Но, насколько мне известно, Гаммаж уверен, что у нас нет столько времени и что мы не проживем его спокойно, без постороннего вмешательства, не так ли?

– Ты прав, Гаммаж все больше и больше боится возвращения Демонов. Хотя и не объясняет, почему так боится их. Вот если бы нас было больше!.. Понимаешь, брат, Гаммаж уверен в одном. Когда наши предки ушли из Логовищ от Демонов-мучителей, они были совершенно не похожи на нас. О, я не подразумеваю окрас или длину шерсти, форму головы – ведь именно так мы все отличаемся друг от друга. Дело в том, что наши предки отличались от нас внутри. Кое-кто из них были очень похожи на первых Предков. Это как раз те, кто жили в Логовищах целыми поколениями, и это те, на ком Демоны делали свои жуткие опыты. Однако некоторые очень сильно изменились. Изменились также и их дети, и дети их детей. Вопреки тому, что все из Народа усваивали их знания, но ведь каждый понимал это по-своему. Поэтому Народ так сильно и разнится между собой и от клана к клану. Гаммаж был настолько непохож на остальных, что его выгнали из пещер еще когда он был совсем ребенком. Однако ему все же удалось доказать свою ценность для других. Потому что он всегда верил, что в тех местах, которые внушали такой ужас его Народу, можно отыскать спрятанные секреты и тайное умение. И он вернулся в Логовища. И уже позднее к нему стали приходить те из Народа, что жаждали знаний, искали иной жизни, кому не нравилось всю жизнь прозябать в Пещерах. И если бы не его страстная жажда знаний, доходящая чуть ли не безумия, если бы не его непоседливость и вечный поиск новых открытий, то вряд ли к нему стали приходить все новые и новые из Народа, да еще приводить с собою подруг, которые сумели приспособиться к здешней жизни. И только потом появились первые рожденные в Логовищах. Им легче давались знания, ибо они очень сильно изменились здесь. И еще Гаммаж верил, что ни один воин не уйдет отсюда, пока не овладеет здешними знаниями, скрытыми в Логовищах. Его надежда, его желание состоит в том, что когда-нибудь здесь соберется весь Народ, чтобы открыть все дороги к знаниям… – Фоскатт провел рукой по зажившей ране. – Здесь соберутся настоящие исцелители, повсюду на этой земле Демонов. Но главное, мы станем здесь хозяевами и крепко обоснуемся здесь, и тогда не страшны нам будут никакие Демоны, когда они вернутся, чтобы охотиться на нас для своего удовольствия, как это случилось с нашими Предками.

Вот так, беседуя, они вышли из комнаты со светящимися узорами на стенах и прошли дальше через целый ряд помещений. Эти комнаты были украшены картинами, в них было довольно много мебели, стулья, кресла и даже длинные циновки для сна. Повсюду громоздились какие-то непонятные ящики и коробки, а также пять или шесть мягких пуфов для отдыха. По-видимому все это было принесено сюда из разных уголков Логовищ – ящики, контейнеры и другие предметы, предназначение которых Фуртиг не знал.

Он вспомнил, что примерно то же самое он видел в комнате Фоскатта. Здесь тоже все было заставлено всяческими предметами.

Среди них Фуртиг увидел нескольких обитателей Логовищ, и хотя никто не обратил никакого внимание на новоприбывших, Фуртиг с Фоскаттом продолжали свой путь. Они увидели работающий Народ, большинство из которых были женщины. Некоторые сидели на стульях или пуфах и занимались каким-то предметами, разложенными перед ними на столах. Остальные склонились над приборами, вращали какие-то ручки, из-за чего в помещении стоял гул.

– Все эти небольшие устройства были принесены сюда, – произнес Фоскатт. – Сперва Гаммаж и его Старейшины работали над ними, поскольку они больше знали об опасностях, таившихся в этих штуковинах. Но они как следует изучили их. Раньше здесь происходило множество несчастных случаев. Например, Долар потерял руку, исследуя эти приспособления, потому что занялся совершенно незнакомым ему предметом, не думая о последствиях. Поэтому теперь каждое устройство изучается самым тщательным образом. Когда ты на сто процентов уверен, что оно не представляет опасности, то передаешь его тем, кто старается разгадать его предназначение. Кстати, здесь собраны наши лучшие работницы.

Фуртиг понял, что имеет в виду его компаньон. Пальцы работниц были совершенно не похожи на его короткие и неуклюжие, а были изящными, как у Лили-Ха, – длинные, проворные и очень ловкие при каждом движении.

Он увидел и саму Лили-Ха в дверях следующей комнаты. Она расправляла какую-то широкую ленту, и он заметил, как ловко у нее это получается, ибо лента казалась весьма объемистой. Но Лили-Ха удалось свернуть ее в крошечный рулон.

И тут, к вящему удивлению Фуртига, Лили-Ха обратилась к нему с традиционным приветствием Пещер:

– Доброе утро тебе, и ясного следа воина.

– И тебе доброго утра, Выбирающая, – ответил он.

– Выбирающая? – с удивлением переспросила она. – А-а, я уже слышала это приветствие, воин. – Таков уж ваш обычай. Однако у нас обычаи иные. Если вы ищете Предка, то он здесь. Фоскатт, у тебя новая находка? – И Лили-Ха указала на коробочку в руках Фоскатта.

Фоскатт ответил приглушенно, словно защищался. Ах, как ему хотелось показать себя в глазах рожденной в Логовищах! Фуртиг сразу же понял его чувства.

– Нет, – ответил Фоскатт. – Эту штуку я использую уже давно. Видишь ли, Лили-Ха, даже мы, обычные разведчики, тоже кое на что способны.

– Здесь приветствуются любые знания, – отозвалась женщина и продолжила складывать новую ленту, чтобы придать ей крошечную форму.

В своей комнате Гаммаж оказался не один. Он сидел на одном из широких кресел, некогда принадлежавших Демонам, весьма неудобных для Народа, поскольку в нем можно было сидеть только забравшись с ногами.

Рядом с ним в том же кресле сидел здоровенный воин с разорванным ухом. Подбородок его украшал длинный шрам. Одна его рука покоилась на колене, а другой он все время жестикулировал во время разговора. Вместо ладони, покрытой шерстью, Фуртиг увидел металлическую сферу, заканчивающуюся длинными когтями. Сфера пристегивалась к культе ремнями. «Это Долар», – решил Фуртиг.