Андрэ Нортон - Новая порода

Фуртиг увидел, что Лайкеры скрылись из поля зрения, обогнул дерево, выискивая подходящее место, куда бы можно было залезть. Заметив такое место, он ловким прыжком преодолел разделяющее его с деревом расстояние и взобрался на него.

Он по-прежнему сдерживал рык. Ведь Лайкеры вторглись на территорию Пяти Пещер, а это считалось немыслимой наглостью! И Фуртиг решил не тратить время на охоту за дикими утками. С другой стороны он должен удостовериться, что Лайкеры не вторглись к ним большим отрядом. Поскольку случалось, что из-за отсутствия пищи целые отряды меняли территорию, вторгаясь к своим соседям.

Если Лайкеры скроются в лесу, то Фуртигу надо проследить за этой группой, поскольку за этим действием крылось двойное намерение. Он должен снова проследить за теми, кого «засек» на территории.

Он крадучись перебегал от дерева к дереву, чтобы его не смогли учуять, даже несмотря на то, что ни Народ, ни Клыкастые не издавали такой сильный запах, как Лайкеры. Они охотились, полагаясь на зрение и слух, а не на запах, как это делали их враги.

Однако Фуртиг решил принять все меры предосторожности. Он расстегнул маленький кожаный мешочек, привязанный к ремню. Внутри мешочка находился комок грязного вещества, издававшего сильный мускусный запах, и стоило его понюхать, как нюхавшего передергивало от отвращения, поскольку это был комок жира дохлой змеи. Фуртиг с силой натер веществом ступни и ладони. Стоит Лайкеру понюхать это омерзительное зелье, как он отпрянет и тотчас же потеряет след.

Снова оказавшись на земле, Фуртиг бросился бежать. Пока он бежал, то прислушивался, принюхивался к воздуху, наблюдая за любыми отметинами и знаками в родном лесу, но так и не заметил следов чужого вторжения. Только следы увиденного им небольшого отряда Лайкеров…

И вдруг… он резко повернул голову и пристально всмотрелся в дерево, растущее слева от него. Затем осторожно двинулся к дереву. Лайкер оставил след, как ориентир, а под ним…

Несмотря на отвращение, испытываемое Фуртигом к собачьему племени, он глубоко вдохнул воздух. Он увидел, пометки-царапины, затем еще, а чуть выше под меткой он заметил знак, принадлежавший его Народу. Но незнакомец, так дерзко оставивший свой охотничий знак, был явно крупнее и выше ростом!

На этот раз Фуртиг рявкнул во всю мощь. Он попытался дотянуться до отметки – и наткнулся на еще одну пометку, перекрещивающуюся с первой. И она была намного глубже тех, которые оставлял он. Выходит, незнакомец видел это! Эти глубокие отметки сперва перекрещивались и, должно быть, означали охотничий знак.

Не слишком ли много посторонних в его лесу? – с негодованием подумал Фуртиг. Сначала он наблюдает за охотничьей группой Лайкеров, затем появляется какой-то неведомый незнакомец, оставляющий свои охотничьи пометки на их территории, как будто Пять Пещер и их кланы не существуют вовсе! Фуртиг решил прекратить выслеживание и отправиться домой. Чем быстрее Народ узнает об этих двух происшествиях, тем лучше.

Однако он не побежал сломя голову, а осторожно возвращался тем путем, которым и явился. Если какой-нибудь вражеский разведчик унюхает запах дохлой змеи, то он полностью собьется со следа. И все же заметание следов заняло достаточно времени, поскольку Фуртиг сделал широкий крюк, чтобы подойти к пещерам с другой стороны.

Уже наступила ночь, и Фуртиг сильно проголодался. Стоило ему подумать о пище, как рот наполнялся слюной, которую он сплевывал кончиком языка. И все же он не позволял себе спешить.

Внезапное шипение, раздавшееся из ночи, не напугало его. В ответ он опустил голову, что служило их опознавательным знаком. При этом он не издал ни звука, иначе в его открытое горло вцепился бы часовой. Благодаря такой предосторожности и выжил их Народ.

Дважды он сворачивал с тропы, чтобы не попасться в спрятанные ловушки. Народ не зависел от ловушек, как Крыстоны, которые обучились высокому искусству ловушек в Логовах Демонов, поскольку, в отличие от Народа, старавшегося держаться подальше от жилищ Демонов, Крыстоны обычно шатались и прятались в Логовищах.

Природа защищала Пять Пещер так же хорошо, как и их обитатели. Ни одна из Пещер не выходила сразу на уровень земли. Чтобы подняться в Пещеру, надо было перейти два уступа, завершающихся отвесной скалой. К уступам вела своеобразная лестница-трап из старых пней, которая легко убиралась при приближении врага. Таким образом перед ним оставалось непреодолимое препятствие в виде отвесной скалы. Лайкеры дважды нападали на обитателей Пещер. И оба раза их защитники оставались целыми и невредимыми, а нападающие лишились многих своих бойцов. Во время последнего нападения Лайкеров и погиб отец Фуртига.

Внутри Пещеры были очень глубокими, а одна из них спускалась к потоку, струившемуся в вечной тьме. Поэтому обитатели Пещер никогда не страдали от жажды и всегда имели под рукой запас сушеного мяса.

По своей природе Народ Фуртига не жил стаями. Дети и матери составляли небольшие семейные единицы, а мужчин не очень жаловали внутри Пещер, не считая, разумеется, Месяца Спаривания. Молодые, не нашедшие себе пару, ходили в одиночку, занимаясь разведкой и защитой внешних границ территории. С годами их становилось все больше и больше. Но вместе они собирались крайне редко, за исключением Турниров.

Они заключили перемирие с другими племенными кланами, живущими на западе, и встречались с ними во время Турниров, на которых могли найти себе пару для обеспечения родственных связей. Однако обычно они не вступали в контакт ни с кем, кроме собственных пяти семей, каждая из которых занимала одну из Пещер.

Пещера Фуртига располагалась на севере и находилась выше других, и он быстро вошел в нее, принюхиваясь к запахам. Свежее мясо – ребра дикой коровы, и еще утка. Стоило ему вдохнуть – и голод усиливался.

Тем не менее, войдя в пещеру, он не устремился туда, где женщины делили еду на порции, а проскользнул через узкую нишу в стене туда, где обитал старейшина клана. Тот сидел и затачивал свои когти с довольством недавно нашедшего им хорошее применение. Фуртиг понял, что это старейшина раздобыл дикую корову.

Хотя жители Пещер прекрасно видели в полутьме, в пещере горел свет, исходящий из небольшой шкатулки, которую тоже некогда прислал Гаммаж. Этот светильник не требовал никакой заботы, ибо угасал с наступлением утра и вновь загорался, когда становилось темно.

Еще одним полезным подарком Гаммажа были квадратные плитки из гибкого теплого материала, которыми застилали всю пещеру вдоль стен во время холодов, а летом женщины выносили их на улицу и раскладывали на ароматной траве. А в холодное время их подкладывали под себя, и они вырабатывали мягкое тепло, и Пещере было тепло даже в самые суровые и холодные бури.