Андрэ Нортон - Железная клетка

Там внизу, в камне, лежала фигура. Он стал рассматривать ее. Тело было обвернуто, кроме рук и лица, кругом и еще раз кругом куском материала, который слабо светился, точно глаза Народа в лунную ночь.

К счастью, он не был одним из Народа. Очертания рук были похожи на очертания рук Джонни. Правда, руки и все остальное было гораздо больше, чем у него. Руки отдыхали, лежа на уровне груди, пальцы слегка сжимали орудие, похожее на его собственное, которым он дрался с врагами. Правда, на втором конце этого орудия не было крючка, как у Народа. Эта штука была красного цвета. Джонни не мог разобрать черт лица Спящего (если он спал): на лице лежала маска такого же цвета, и нельзя было ничего различить.

Может быть, это мертвый, которого оставили так лежать его товарищи? Джонни огляделся. Вокруг было много пыли и сумрак. Если это так, то незнакомец должен лежать здесь уже давным-давно. Народ заваливал своих мертвых камнями в пещерах, оставляя вместе с ними еду для ночного странствия и еще орудия для этой цели. Рути тоже оставили лежать так в пещере.

Джонни не знал, что ждало там, после смерти. Рути всегда говорила, что умереть – это значит перейти в другое место, в еще более хорошее место. Там встретишь тех, кого ты раньше любил. Когда она умирала сама, то прошептала: «Брон! Брон!» – и ее голос звучал так, словно она его нашла.

Он не знал, верили ли в это представители Народа, но они очень заботились о своих мертвых. Он понял, что и они тоже считают смерть воротами, войдя в которые ты переходишь в другое место и время. Кто-то очень заботился об этом мертвеце. Его не следовало тревожить.

Джонни спрыгнул на пол в этом пустом пространстве. Как долго он спал здесь – этот, с маской на лице (или, может быть, это была женщина, он не мог точно сказать)? Глядя на пятна света на пыльном камне, Джонни поежился. Ему показалось, что много-много сезонов дождей сразу собрались вокруг него в один момент и он не может больше дышать, потому что атмосфера этого места давит ему на плечи.

Он всхлипнул, побежал к двери, оставив позади каменную женщину, не решившись больше на нее смотреть. Снаружи, под солнцем, было лучше, но ощущение пойманности во времени все еще давило на него. Теперь он уже хотел выбраться отсюда, назад, к открытому миру, к своему Народу.

Пробежав вниз по каменной реке, он даже начал задыхаться, так спешил оставить позади эти каменные нагромождения. Затем соскочил с каменной реки на знакомую и теплую траву.

Он не остановил ни на минуту свой торопливый бег, пока не оказался опять на том же месте, откуда в первый раз увидел каменные сооружения. Потом, переведя дух, он более не поворачивал головы в ту сторону.

Солнце уже садилось. Вокруг него собирались тени, как будто днем у теней были свои укромные места, где они прятались, дожидаясь темноты. Джонни начал дрожать. Он не мог понять, что с ним случилось, только, кажется, Труш был прав: каменную реку и каменные нагромождения не стоит включать в свою жизнь, их стоит обходить как можно дальше.

Успокоившись, Джонни пошел по направлению к клану. Он никак не мог забыть Спящего с маской на лице, там, в каменном сооружении. Его еще мучило любопытство. Кто это был? Почему он так лежал, как будто ждал кого-то? Ждал… Но чего?

Он потряс головой, точно хотел вытрясти все эти мучительные и несвойственные ему мысли. Над головой на ветке дерева он увидел сочный черный плод, налитый соком, который словно дожидался, пока Джонни не сорвет его с помощью своего крючка и не отправит в рот. По крайней мере, он не вернется в клан с пустыми руками. Он решил не рассказывать никому о своих приключениях.

Решится ли он вернуться еще раз в это каменное место, Джонни и сам не мог сказать с уверенностью. Возможно, и одного раза с него достаточно. Что там еще есть интересного? Лучше не ходить, может быть? По крайней мере, идти туда второй раз он пока не собирался.

Джонни как раз дотянулся до плода, когда нечто весьма важное отвлекло его от этого занятия. Что-то произошло. Он был срочно нужен, подсказывало ему его особое чутье!

Джонни бросился бежать так быстро, как только позволяли трава и корни деревьев. В нем поднималось ощущение надвигающейся беды, которая касалась его самого. Нападение ящерицы смаа на лагерь? Он думал о самом страшном, что пока знал в мире. Но этот враг нечасто попадался в этой части долины. Была и еще худшая возможность беды – космический корабль вместе с Большими снова вернулся сюда!!!

Старые страхи сомкнулись вокруг него. Ни он сам, ни Рути так никогда и не поняли, что заставило космический корабль так быстро улететь после их побега. Возможно, корабль вернется назад, чтобы снова охотиться на них. И у Народа, и у него самого нет никакого оружия, которое могло бы противостоять страшным пальцам Больших. У них был дым, после которого все засыпали, и Большие выбирали нужных им! Он сам несколько раз слышал от Рути рассказ, как Большие легко захватили жителей маленькой колонии, в которой жили Рути и Брон.

Он не успел добежать до лагеря, когда прямо перед ним из тени материализовался Труш. Только Народ умел так неожиданно появляться и исчезать в тени деревьев. Труш решительно держал в лапе-руке оружие, которое было готово к нападению и защите. Его вторая рука показала нечто такое, что заставило Джонни подскочить от неожиданности.

– Младшие-без-меха пропали!

Джорджи и Маба – оба! Джонни слишком полагался на Йаа, на то, что она сумеет с ними справиться.

Джонни протянул вперед два пальца, чтобы определить, сколько детей пропало. На этот жест Труш ответил сокращением мускулов лица, которое было в обычае у Народа и означало согласие.

Джонни, тяжело дыша – остановился и привалился к Трушу. Первая мысль, которая пришла к нему в голову, была о том, что близнецы последовали за ним туда, по каменной реке, и потерялись там, в этих каменных нагромождениях. У Народа была способность видеть в темноте, у него самого и у детей – не было.

– Где? – спросил Джонни на языке жестов.

Концом своего недоделанного за день орудия Труш показал через плечо Джонни туда, где начиналась каменная река. Итак, дети пошли за ним, несмотря на запрет. Но прошли ли они через всю дорогу, туда, где были нагромождения камней, откуда он сам недавно выбрался? Этого он пока не знал.

Джонни стал думать о множестве мест, где они могли спрятаться, и о том, что могло с ними случиться в надвигавшейся темноте. Вспомнив о странной реакции Труша на его вопрос о каменной реке, Джонни испугался, что Народ может отказаться пойти с ним на поиски туда, в каменные нагромождения, если ему придется искать там детей.

Он хотел узнать, сколько прошло времени с того момента, когда дети пропали, но вспомнил, что Народ никогда не измерял времени. Надо идти следом за Трушем, за его массивной фигурой, которая вселяла в него уверенность.