Марк Ланской - Битые козыри

Сю, наверно, не расслышала его слов. Она увидела отставленный им бокал, потянулась к нему, осушила и бросила к ногам мужа.

Вскоре мощная рекламная машина возвестила о появлении «незаменимого средства для удовлетворения злобы и мести, для избавления от скуки и отчаяния, для воспитания характера, укрепления воли и решимости». Видные специалисты из числа психологов и социологов авансом выдали мимидизам восторженный отзыв, суливший их будущим владельцам значительное превосходство в жизненной борьбе над всеми, кто не сможет обзавестись этим чудом техники.

Поскольку новые мэшин-мены были обречены на уничтожение, цены на них установили очень высокие. Но уже в первый месяц было продано свыше пятидесяти тысяч штук. В самых фешенебельных домах принялись избивать и мучить мимидизов. Как и предсказывал ученый совет корпорации, люди, занявшись избиением, уже не могли оторваться от своих жертв, пока не превращали их в груду изломанных, чуть хрипящих обломков. Взамен уничтоженного мимидиза потребитель немедленно покупал новый, — слишком сильным оказывалось окрепшее желание бить и ломать.

Короткий срок эксплуатации производимой продукции, казалось бы, должен был обеспечить фирме неуклонный рост доходов. Но первые серии мимидизов были еще очень далеки от совершенства. Миловидные девушки и юноши так охотно позволяли своим владельцам избивать себя, так покорно подставляли под удары любую часть тела, что удовольствие быстро притуплялось, а потом и вовсе пропадало. Раздражало еще и то, что мимидизы обоего пола, хотя и стонали, имитируя реакцию на боль, но не разрешали себе ни словом, ни жестом, ни гримасой выразить протест.

Спрос на мимидизы стал падать так же стремительно, как он поднимался в первые дни бума.

Психологи быстро разобрались в причинах неудачи и выдали рекомендации, основанные на глубоком знании человеческой натуры. Прежде всего была изменена структура кожного покрова мимидизов. Он приобрел свойство менять окраску в зависимости от полученной травмы. Коренным образом был переделан голосовой аппарат. Оснащенный обратной связью с каждой частицей тела, он синхронно отвечал на удар звуками широкого диапазона — от тихого стона до душераздирающего вопля.

Помимо этих усовершенствований новые мимидизы были оборудованы механизмом пассивного сопротивления. Они могли прикрывать лицо и все другое от ударов, отмахиваться, убегать. А по специальному заказу их сопротивляемость приобретала и активный характер — они умели отбиваться, чем поощряли владельцев к более длительному избиению. Правда, при этом пришлось свести к минимуму интеллектуальный потенциал мими. Кроме избиения, он ни на что больше не годился. Но от них ничего другого и не требовалось.

Эффект модернизации превзошел все расчеты. Из окон квартир первой категории днем и ночью неслись душераздирающие крики о помощи. Но теперь это не беспокоило даже полицию. Отличить вопли мимидиза от стенаний живых людей не было никакой возможности.

Комиссия специалистов по психике малолетних разработала проект мимидизов для детского возраста — куколок, заек, собачек. По мнению некоторых педологов, такие игрушки помогли бы воспитать поколение мужественных «защитников демократии», которым будут неведомы пороки сентиментальности, благодушия, сострадания.

Родители бросились в магазины, и новые цехи заработали на полную мощность.

Многие ученые выступили с протестами против новой продукции «Мэшин-мен компани». Они доказывали, что мимидизы одинаково вредны и для взрослых и для детей, что они приведут ко многим бедам. Но другие, не менее авторитетные психоаналитики, располагая неограниченным телевизионным временем, высмеивали своих коллег и так же, даже еще более убедительно, доказывали благотворность «мимидизного феномена».

Хотя кампания либеральных критиканов провалилась, ученый совет корпорации почерпнул из нее кое-что полезное для бизнеса. Торн предложил выпускать параллельно с мимидизами новую модификацию бытового мими под названием «мими-друг». Рекламная строка гласила: «Если хотите иметь верного и вечного компаньона, купите мими-друга».

От всех прочих мими-друг отличался набором удивительных свойств. Он был немногословен, но умел слушать сколько угодно. Слушал внимательно, вглядываясь в глаза говорящего, понимающе кивал головой, подавал время от времени сочувственные реплики и терпеливо пережидал любые паузы. Перед ним можно было исповедаться в грехах, излить душу, не стыдясь слез. Он никогда не притворялся и никуда не спешил. Можно было припасть к его (или ее) груди, и ласковые, поглаживающие движения чутких рук успокаивали, возвращали уверенность человеку и внушали ему: «Ты не одинок… Я всегда с тобой… Вдвоем нам ничего не страшно…»

Грудь мими-др всегда была теплой и могла взволнованно дышать. Его глаза вовремя затягивала влажная пелена сочувствия. С ним можно было распить бутылку вина, позабавиться любой игрой. Он становился «вторым я» на сколь угодно длительное время. В тех же случаях, когда владельцу мими-др подваливала удача, а вместе с ней появлялись временные живые друзья, от недавнего наперсника можно было легко избавиться, сдав его на базу проката до следующего приступа тоски и меланхолии.

У мими-др интеллектуальный механизм был так же ограничен, как и у мимидиза, поэтому советоваться с ним не рекомендовалось. Гарантировалась только уверенность, что рядом — близкое существо, которое не обманет, не предаст, не оставит в одиночестве.

Беспристрастная статистика вскоре подтвердила, что количество самоубийц среди владельцев мими-др значительно ниже, чем в контрольных группах граждан соответствующего возраста, пола, образовательного и имущественного ценза.

Способность давать советы, оценивать предложенную ситуацию и подсказывать оптимальный выход была .изъята у мими-др преднамеренно. Потому что чаще всего страждущий в одиночестве человек находился в таком тупике, из которого никакого выхода не было. Легкая блуждающая улыбка слабоумного, запрограммированное выражение сострадания на лице и пусть бессмысленный, но умиротворяющий лепет были куда более надежными средствами успокоения. Не случайно второй рекламный шедевр, посвященный мими-др, гласил: «Преданный дурак лучше коварного мудреца!»

Некоторые владельцы мими-др настолько привязывались к ним, что выражали желание жениться (или выйти замуж), дабы завещать им свое имущество. Для этого они уезжали подальше от знакомых глаз, где никто не мог уличить их в неправомерном акте. Бывало, что мими-др и их хозяева настолько становились похожими друг на друга, что никто не мог разобраться, кто из них более живой.