Алексей КАЛУГИН - НА ИСХОДЕ НОЧИ

– Ну… – коротышка замялся. Задумался, стоит ли связывать свою подружку с трансвеститами? Должно быть, придумав «Молодых радикалов», он не предполагал, что такая организация в действительности существует. Вопрос Ше-Киуно поставил его в крайне щекотливое положение. – Да, – кивнул быстро Ири и решительно вскинул срезанный подбородок. – Я лично не считаю, что трансвеститов следует наделять всеми правами нормальных… Я хотел сказать, всех прочих граждан… И тем не менее…

Ше-Киуно было абсолютно безразлично, что думает о трансвеститах Ири.

– А она сама не из этих? – Ани взглядом указал туда, где скрылась в толпе Мейт.

Ири машинально повернул голову в указанном направлении.

– Кто?

– Мейт.

– Мейт?…

Чтобы скрыть улыбку, Ше-Киуно поднял руку и провел указательным пальцем по колючей щетине на верхней губе – разговор протекал так, будто его, как и прежде, глушила ревущая на пределе музыка.

– Я спрашиваю про Мейт, – медленно, тщательно артикулируя слова, произнес Ани. Ири в ответ кивнул, но Ше-Киуно все же для верности уточнил: – Про то рыжеволосое существо с великолепными формами, что сидело с нами за одним столом, – он указал на пустой стул, – и не так давно, слупив с тебя деньги, отправилось за дополнительной порцией бальке. – Ири еще раз кивнул. – Оно трансвестит?

– Нет! – протестующе взмахнул обеими руками одновременно Ири. – Нет!… Как только ты мог такое подумать?… – Руки мужичонки разлетелись в стороны, да так резко, что правая едва не смахнула со стола пустую бутылку. – Разве я пришел бы в бар с трансвеститом!…

Ше-Киуно с безразличным видом дернул плечом: мол, мне-то почем знать?

– Нет! – Ири взмахнул было снова руками, но решил, что этот жест уже исчерпал всю заложенную в нем убедительность, и, не придумав ничего лучшего, затряс головой. При этом он слегка подался вперед и наклонил голову, так что у человека, наблюдавшего за всем происходящим со стороны, могло сложиться впечатление, будто коротышка вознамерился боднуть собеседника в живот. – Абсурд полнейший!… Я! – Ири выпрямился, резко ударил себя раскрытыми ладонями в грудь. – И какие-то трансвеститы! – Взмах левой рукой через плечо – жест настолько выразительный, что можно было подумать, за спиной у него зал полон презренных извращенцев. – Что ты такое говоришь, уважаемый!…

– Я вообще молчу, – спокойно ответил Ше-Киуно.

– Ну да. – Взгляд Ири растерянно скользнул по столу. – А я что говорю?… – Пальцы поднялись и разом ударили по столу. – Все верно…

Углядев на столе недопитый стакан с брог-сим-соком, коротышка схватил его и осушил двумя большими глотками. Ше-Киуно уж не стал указывать Ири на то, что это не его стакан. Он только спросил:

– А ловцы тут при чем?

– Ловцы?… – Ири растерянно хлопнул глазами. И тут же ударил себя двумя пальцами по виску. – А, ловцы! – Вспомнил. – Речь, собственно, шла не о ловцах, а о варках.

Ше-Киуно позволил себе усомниться в предложенной ему версии последних событий:

– Мейт говорила именно о ловцах.

– Да, – поспешно кивнул Ири. – Но думала она в этот момент о варках. На последнем отчетном собрании «Молодые радикалы» пришли к выводу, что дела с гражданскими правами трансвеститов в Кен-Ове обстоят не так уж плохо, поэтому они решили переключиться на борьбу за права больных с синдромом Ше-Варко. Ловцы же для них – это персонификация того зла, что, по мнению «Молодых радикалов», причиняет варкам государство.

– Ловцы не являются государственными служащими.

– Конечно, нет, – согласился Ири. – Но согласись, уважаемый, едва только разговор заходит о варках и их незавидной судьбе, как тут же поминают недобрым чаще словом и ловцов. – Ири выдержал паузу и, деликатно понизив голос, добавил: – Надеюсь, тебя это не задевает?

– А почему это должно меня задевать? – вполне искренне удивился Ше-Киуно.

– Ну, не знаю. – Озабоченный взгляд Ири тут же прыгнул в сторону, на искусственную лиану. – Некоторые не любят обсуждать подобные темы с малознакомыми людьми.

– Я тоже не люблю. – Ше-Киуно взял из розетки пару соленых шариков, внимательно посмотрел на них и кинул один в рот. Раскусил. Ничего, вполне съедобно. – Чтобы подвести итог нашей беседе, скажу, что не восхищен тем, что приходится делать ловцам, но не могу и осуждать их за это. Они выполняют ту работу, с которой не способны справиться властные структуры.

– Но варки… – попытался было вставить Ири.

– Речь идет не о варках, – жестко перебил его Ше-Киуно, так что коротышка невольно втянул голову в плечи. – Если государство решило, что варков следует изолировать, то оспаривать это так же бессмысленно, как протестовать против того, что идет дождь. Государственная власть – это та же стихия, действия которой почти невозможно предсказать. Все, что нам остается, – это научиться выживать в условиях стихийного бедствия. – Ани посмотрел на второй соленый шарик, оставшийся у него в пальцах, и тоже кинул его в рот. – Вот и все.

Он вытер пальцы о салфетку и приготовился встать. Ири и его запропастившаяся куда-то рыжеволосая подружка были ему более неинтересны. Ше-Киуно так и не понял, чего они хотели от него добиться, но тянуть и далее бессмысленный разговор у Ани не осталось ни малейшего желания.

Остановило его то, что с улицы стал доноситься какой-то странный, все нарастающий шум. Почти одновременно с этим в бар с улицы вбежали человек пять или шесть. Вид у них был даже не растерянный, а полностью потерянный. Казалось, они не понимали, где оказались и что происходит вокруг. Светлый плащ одной из девушек был перемазан большими бурыми пятнами, отвратительными даже на вид. Лишь один из вбежавших с улицы – мужчина циклов тридцати – сохранял самообладание, хотя и он как-то странно крутил головой из стороны в сторону. Мужчина что-то закричал и замахал руками, указывая то на дверь, ведущую на улицу, то на потолок. Те, кто находился поблизости и мог разобрать, что он кричит, тотчас же сорвались со своих мест и кинулись вон из зала. За ними последовали другие. Кто-то наконец догадался выключить музыку.

– О, Нункуса! – срывающимся голосом орал мужчина, своим внезапным появлением прервавший всеобщее веселье. – Гляньте!… Только гляньте, что там творится!… Ма-ше тахонас!…

В наступившей тишине шум, доносившийся с улицы, сделался отчетливым и ясным. Звук был такой, будто множество детей собрались вокруг огромной лужи грязи и наперебой колотили прутьями по ее вязкой поверхности.

Не говоря ни слова, Ше-Киуно поднялся со стула и быстрым шагом направился к выходу.

– Уважаемый! – окликнул его Ири.

Ше-Киуно не обернулся.

Протолкнувшись меж столпившихся у стеклянных дверей людей, Ани оказался под расписанной квадратами широкой маркизой. Что-то било сверху по туго натянутому полотну. Не так чтобы очень сильно, но удары были слишком увесистыми и плотными не только для дождя, но даже для крупного града.