Алексей КАЛУГИН - НА ИСХОДЕ НОЧИ

– Ну? – Ше-Киуно сделал нетерпеливый жест рукой. – Давайте, у меня мало времени.

Времени у Ани было хоть отбавляй, но ему хотелось поскорее выставить гостей за дверь.

Мейт подошла к столу, по одну сторону которого сидел Ше-Киуно, а по другую стоял, опираясь на папку, Ири.

– Я хочу пить, – произнесла она отчетливо и ясно.

– Прошу. – Ше-Киуно пододвинул девушке стакан.

Мейт посмотрела на пустой стакан и подняла удивленный взгляд на Ше-Киуно.

– Бальке я дома не держу, – усмехнулся Ани. – Джаф сварить не успел. Вода из-под крана – это все, что я могу предложить.

Мейт взяла стакан и подошла к раковине. Ше-Киуно и Ири молча наблюдали за тем, как девушка открыла кран, набрала полный стакан воды, затем перекрыла воду, повернулась к ним, подняла стакан и очень медленно, не торопясь, глоток за глотком, будто смакуя, выпила. Ше-Киуно тихонько причмокнул губами, чувствуя, что, глядя на Мейт, тоже захотел пить. Мейт взглядом спросила его: «Хочешь?» – и Ани кивнул в ответ. Девушка снова повернулась к раковине, слегка наклонилась, узкое платье обтянуло ее крепкие бедра.

Ше-Киуно уперся руками в землю и выпрямил ноги. Спина и затылок прижались к деревянной стенке.

– Ма-ше тахонас, – почти беззвучно выдохнул Ани.

Ему все же удалось сесть. Хорошо, значит, дело пойдет. Он уже почти у цели.

Старый олух, нашел время любоваться девичьим задом. Хотя если посмотреть на дело с другой стороны – не на зад, а именно на дело, – то даже если бы Ани и не отвлекся на Мейт, шансов выбраться сухим из воды у него практически не оставалось. Да, теперь он понял, для чего Ири была нужна Мейт. Она послужила отмычкой, открывшей дверь квартиры доверчивого дурака Ше-Киуно. Пустил бы Ани в квартиру сального коротышку, заявись он к нему один? Разумеется, нет! В лучшем случае поговорил бы с ним через порог.

Когда в лицо ударила шипящая струя газа, Ше-Киуно автоматически откинулся назад и поднял руку с открытой ладонью, чтобы прикрыть глаза. Табурет под ним пошатнулся, и Ани едва не завалился на пол. Почувствовав, что задыхается, Ше-Киуно рванул воротник майки и, не в силах ничего сказать, уставился выпученными глазами на Ири. Ка-митар стоял на том же месте, что и прежде. Положив папку на угол, он уперся сжатыми кулаками в стол и тянулся вперед, как будто хотел коснуться своим носом кончика носа Ше-Киуно. Взгляд его… Да, теперь у Ани не оставалось никаких сомнений в том, что Ири сумасшедший. Впрочем, это уже не имело значения. Перекошенное судорогой лицо безумного ка-митара стало последним, что зафиксировало меркнущее сознание Ани.

Ше-Киуно провел ладонью по земле и застонал от боли. Если раньше, когда Ани только пришел в себя, он чувствовал, что тело затекло и сковано судорогой, то теперь казалось, будто под кожей рассыпано толченое стекло, – любое самое незначительное движение причиняло мучительную боль. Это не могло быть реакцией на нервно-паралитический газ, что брызнул ему в лицо Ири. Не иначе как ка-митар еще и вколол ему что-то, пока он был без сознания.

Выходит, это было банальное ограбление? Ну, пусть не такое уж банальное по замыслу и исполнению, но по сути – одно дерьмо. Интересно, что они унесли из квартиры? Деньги, рабунов сто пятьдесят в столе – вот и все сбережения ценителя и знатока антиквариата. Должно быть, грабители рассчитывали сорвать более солидный куш.

Так, что произошло, теперь более или менее ясно. Самое время разобраться с тем, где он находится. Судя по тому, что сидит он на земле, парочка грабителей вытащила его на улицу. Спрашивается, зачем? Странно было и то, что, находясь на улице, Ани ничего не слышал. Ни единого звука. Вообще ничего.

Ше-Киуно глубоко и протяжно вздохнул. В груди закололо, и Ани едва удержался, чтобы не закашлять, – тогда бы боль в клочья разорвала его накачанное химией тело. Что ж, хотелось Ани того или нет, нужно было открывать глаза.

Ани попытался приподнять веки, но у него ничего не вышло.

– Как это? – удивленно произнес вслух Ше-Киуно и поднял руку.

Пальцы коснулись плотной матерчатой повязки на лице. Надо же, а ведь он даже не чувствовал ее. Повозившись, Ше-Киуно распустил узел на затылке и стянул повязку с лица. Теперь уже ничто не мешало ему открыть глаза. Что он и сделал. И ничего не увидел. Сначала Ше-Киуно подумал, что глаза не привыкли к сумеречному освещению. Он подождал какое-то время, и, поскольку зрение не восстановилось, Ани пришел к выводу, что это следствие действия наркотиков, которыми его накачали. Все в комплексе – болит голова, тело ломит, кожу будто кипятком обдали, и в довершение всего он потерял зрение. Ани почувствовал страх. Настроение у него и прежде было далеко не радостным, но сейчас он испугался по-настоящему. Если даже вся эта история закончится для него благополучно, перспектива остаться слепцом представлялась удручающей.

То ли головная боль ослабла, то ли страх придал ему силы и вернул способность мыслить разумно, – Ани сообразил вдруг, что можно попытаться позвать на помощь.

– Эй! – хрипло выдохнул Ше-Киуно.

Получился не крик, а скрежет заржавевшей дверной петли.

Ше-Киуно кашлянул, чтобы прочистить горло, наклонившись, сплюнул между ног, несколько раз резко выдохнул, широко раскрыв рот, и только после этого повторил попытку позвать на помощь.

– Эй! – на этот раз голос прозвучал значительно громче и не в пример увереннее. – Эй, здесь есть кто-нибудь?

Тишина. Ше-Киуно вслушивался в нее так долго и старательно, что непременно бы услышал приближающиеся шаги. Хоп-Стах, куда же его завезли, если он не слышал даже отдаленного шума улицы? Должна же где-то неподалеку проходить улица?…

– Эй! – с отчаянием в голосе закричал Ше-Киуно. – Помогите! Кто-нибудь! – Подумав, он добавил: – У меня в кармане бумажник с деньгами!

Скорее всего ни бумажника, ни денег у него не было. Мало того, что Ани вообще не имел привычки класть бумажник в карман домашней одежды, следовало помнить и о паре грабителей, что, взявшись за дело, наверняка не поленились обыскать и карманы жертвы. Но, принимая во внимание присущую людям алчность, информация о наличии у пострадавшего денег значительно увеличивала шансы на то, что помощь придет. Увы, даже на столь откровенный призыв прийти и обчистить карманы никто не отозвался. Значит, нужно как-то выбираться самому. Ше-Киуно все еще верил в то, что он находится в городе, в каком-то незнакомом районе, в стороне от дорог, где-то на заброшенном пустыре. Нужно только добраться до тех мест, где ходят люди и ездят машины, где ему непременно помогут. Ну так вперед! – подбодрил сам себя Ше-Киуно, оперся рукой о стену и начал подниматься.

Больно было только поначалу. Должно быть, Ани и в самом деле долго пролежал без движения, в неудобном положении, мышцы затекли и болезненно реагировали на любую попытку заставить их работать. С третьей попытки Ше-Киуно все же удалось встать на ноги, но, когда он начал распрямлять согбенную спину, затылок уперся в горизонтальную плоскость, достаточно прочную, чтобы сразу же отказаться от попыток проломить ее головой. Ше-Киуно стоял на полусогнутых ногах, втянув голову в плечи, не в силах понять, что происходит? Где он находится? И еще один вопрос: что было нужно странной парочке, заявившейся к нему в дом под предлогом оценки антиквариата? Версия с ограблением теперь уже казалась Ше-Киуно несостоятельной. По всем неписаным правилам, в основе которых, как водится, лежит элементарный здравый смысл, грабители должны были бросить его на месте преступления. Обчистили квартиру и ушли. Убийство хозяина – тоже возможный, хотя и не самый удачный вариант. Но зачем было тащить его непонятно куда?