Юлия Сергачева - Привкус магии

Когда мы возвращались с канистрами к машине, вяло и из последних сил отбиваясь от бесчисленных завлекательных предложений старосты и еще пары селян, увязавшихся за нами «подсобить господам магам», то собравшиеся там люди уже разошлись. На крыльце сидела только сосредоточенная Динка, лечившая дворняге отдавленную в столпотворении лапу. Осторожно пальцами девочка оглаживала заскорузлую от грязи лапу псины, а над ее ладонями клубилось золотистое, подрагивающее марево… Оборванная, невнятная, путаная, но вполне отчетливая вязь исцеляющих чар.

Ведьм в поселке не было. Зато обнаружилась начинающая магиня.

Мы с Герайдом одновременно запнулись и переглянулись.

– Она знает? – тихо спросил Герайд.

– Вряд ли, – покачал я головой. – Смотри, линии плавают… Скорее всего, у нее случайно выходит.

– Надо ей рассказать.

Я поморщился, наблюдая, как девчонка что-то приговаривает терпеливо лежащей дворняге и собака вздергивает уши с висячими кончиками, внимательно прислушиваясь. А потом задал вопрос, который меньше всего ожидал от себя:

– Зачем ей это знать?

– То есть как это – зачем? Она же маг.

– Приглядись повнимательнее – видишь рисунок ее чар?

– Слабенький, конечно… Но она же только начинает.

– Ты знаешь, какой рисунок был у тебя во младенчестве? Эта девчонка станет посредственным магом. Но может остаться здесь, выйти замуж, нарожать детей, унаследовать папину ферму и заниматься тем, что ей, похоже, очень нравится…

Он изучающе посмотрел на меня и спросил:

– Скажи, а ты бы предпочел остаться на своей ферме… или откуда ты там?

Я пропустил подковырку мимо ушей и пожал плечами:

– У меня никогда особого выбора не было. Я рос в семье магов.

– Не увиливай. Предпочел бы?

– Нет, – сквозь зубы признал я, изгоняя из памяти ненужные эмоции ушедшего.

– Тогда почему ты хочешь отобрать у нее шанс?

– А может, это ты хочешь отобрать у нее шанс стать счастливой? – Что я несу?! Почему я спорю о том, что давно решено для меня. Только потому, что тянет возражать Герайду по любому поводу? Или… А вслух я закончил: – Год-два все равно ничего не изменят. Скорее всего, отец пошлет ее учиться в город после школы. Там ей скажут. Тогда она и решит…

Герайд покусал губы, провожая взглядом компанию, увлеченно тащившую заработанные нами канистры и, похоже, забывшую об их новых владельцах. Я невольно представил, как обвисают встопорщенные усы старосты, когда он услышит эту новость. В немагических семьях, случается, рождаются маги. И обычно это радость для всех. Но отчего-то мне кажется, что староста не обрадуется… А Динка? Что я знаю о ней, чтобы решать ее судьбу? Тем более что для меня решение данного вопроса однозначно.

Вспомнилось и лицо Ксении. «Я хочу избавиться от того, что мне действительно не нужно…»

…– Ксюш, а ты бы согласилась провести всю свою жизнь в глуши, например на ферме?

Прежде чем ответить, Ксения обернулась ко мне и одарила долгим укоризненным взглядом, который я встретил с самым безмятежным видом, и демонстративно пожал плечами. Ничьих тайн я не выдавал. Герайд случайно набрел на дилемму и теперь катает ее как котенок клубок, все больше запутываясь.

– Именно на ферме? – переспросила Ксения после паузы. – Думаешь, наше будущее так перспективно?

– Да нет. – Герайд слегка раздосадовано скривился. – Ты бы хотела никогда не узнать, что родилась магом?

– Ах вот ты о чем… – Теперь взгляд Ксении, брошенный мою сторону, был рассерженным. Кажется, она всерьез подозревала меня. Но ответила сдержанно: – Так неправильно ставить вопрос. Можно быть счастливым в глуши на ферме. А можно и не быть. И от наличия магического дара это никак не зависит.

– Ты хочешь сказать, что даже маг на ферме может быть счастлив?

– На ферме… В городе. С семьей. С любимой работой… Люди странные существа. Никогда не знаешь, чего они хотят от жизни…

Макс валялся на спине, заложив руки за голову и терзая зубами сухую былинку. Кончик стебелька вздрагивал метелкой, усыпанной семенами.

– …Понимаешь, – травинка шевельнулась, – я даже не знаю, как это описать. Я рядом с ней счастлив дальше некуда. Даже страшно становится.

– Отчего же страшно? – Рора краем глаза наблюдала за движением бестолковой травинки в изгибе таких знакомых губ.

– Боюсь, что она исчезнет, – сознался Макс, перекатываясь на бок и глядя на девушку расширившимися глазами. В них и впрямь встрепенулось беспокойство. – Не могу понять, что со мной. Когда она близко, мне хочется веселиться, кувыркаться, делать глупости…

– Все влюбленные такие же, – слегка принужденно пожала плечами Рора, отводя взгляд. Над головой плыли облака – пухлые, самодовольные, безразличные. По земле за ними бежали зыбкие тени.

– Наверное… – согласился задумчиво Макс.

– Кому знать, как не тебе. Ты ж у нас известный покоритель сердец во всей школе.

Макс помолчал, мимолетно поморщившись. Измятая травинка, прощально взмахнув кисточкой, улетела в кусты.

– Оказалось, что я ничего и не знаю… Ничего подобного со мной еще ни разу не было.

Он не заметил, как напряглась сидевшая рядом Рора. И спросила как можно небрежнее:

– А разве, когда мы с тобой встречались…

Макс встрепенулся, потянулся и обхватил девушку за талию:

– Pop, ну мы же совсем детьми были тогда! Ты мой самый старый и лучший друг еще со страшно подумать каких времен! – Он смеялся. – Ты самая замечательная, самая красивая…

– Конечно. – Рора улыбнулась в ответ, но в глазах ее стыл ледок. – Разве она такая же красивая, как и я?

– Да ты что, ревнуешь? – поразился Макс, уставившись на девушку во все глаза. – К другим ты не ревновала!

– Вот еще! – Рора уязвленно повела точеным плечом. – Просто не понимаю, чем она тебя так заворожила. Она же обыкновенная. Даже не особенно красивая.

– Ну ты неправа, – покачал головой Макс. – Она красивая. Она умная, она… Даже не знаю, как объяснить. Я ж говорил, что рядом с ней хочется смеяться до упаду. Рядом с ней светло и легко. Она как солнце! Я с ней как безумный. А когда она уходит, мне становится тоскливо и жутко…

– Тебе не кажется это странным? – Словно бес уселся на кончик языка Роры.

– Почему – странным?

– Ну она не такая уж красавица, а ты как привороженный носишься за ней. Будто влюбленный щенок, только что слюни не текут.

– Я счастлив, – буркнул озадаченный Макс.

– Ты знаешь, говорят, будто она ведьма.

– Что?

– Даже ее мать сошла с ума, когда узнала об этом.

– Погоди… что ты такое говоришь?

– То, что слышал.

Макс сел прямо. Лицо его, словно тенями от облаков, накрыло серым.

– Ты… ты хочешь сказать… хочешь сказать, что она заколдовала меня?