Юлия Сергачева - Привкус магии

Иллюзорное тепло утекало стремительно и неостановимо. Стылый камень и промозглый воздух жадно тянули его. Прошло всего несколько минут, а я снова стал стучать зубами, уже не в силах удержать дрожь усилием воли.

– Т-ты т-там с-коро?

– Н-не знаю. Н-не могу сосред-доточиться. Х-холодно…

– П-понятно.

Я развернулся, опустился на колени за спиной сгорбившейся Ксении и обхватил, прижимая к себе. Она дернулась, как птица, но тут же расслабилась, откидываясь назад. Влажные волосы, несмотря на полоскание в грязной воде, все еще едва уловимо пахли ромашкой. Показавшаяся поначалу ледяной, гладкая кожа живо отогревалась. Я ощущал каждый позвонок на спине девушки. И то, как дрожь исчезала.

Занесенные над кучей мокрого барахла руки перестали трястись, и от одежды снова повалил пар, заволакивая все вокруг.

Может, минуло несколько минут, а может, несколько лет. Трудно сохранить связь с реальным миром в такой ситуации.

– Все… – выдохнула она почти беззвучно.

Потом обернулась, не пытаясь освободиться. Широко распахнутые глаза блестели, а едва различимые в густой синеве зрачки будто дышали, то расширяясь, то сужаясь, и отражение лампы двигалось в них, как крупинка золота на дне ручья.

А губы… Чуть шершавые, но сохранившие нежность. Теплые, чистые, без следа помады, но от того еще более восхитительные на вкус…

В себя мы пришли одновременно. Отшатнулись друг от друга, отворачиваясь и стараясь не встретиться взглядами снова. Поспешно расхватали свою одежду, местами все еще слегка мокрую, с подпалинами, но блаженно теплую.

На противоположном берегу канала высился темный болван. Равнодушный ко всему произошедшему. И непроизошедшему.

– Я придумала, – произнесла Ксения, не глядя на меня. На скулах ее пылали пятна.

– Что придумала? – Стучавшая набатом в висках кровь постепенно стихала.

– Вон там впереди, на стене… Видишь? Лестница длиннее остальных. Можно попробовать добраться.

– Слишком высоко.

– Нет, если я залезу к тебе на плечи… – Она умолкла, все еще не поднимая глаз. Быстрым и уже знакомым движением убрала прядку за ухо. Ухо было ярко-розовым и, кажется, светилось в сумраке.

– Можно попробовать, – согласился я, прикинув высоту. – Но это если лестница выдержит.

– Если эта не выдержит, возможно, найдется другая, дальше.

– А если наверху нет прохода?

– Вели же куда-то эти лестницы.

– Резонно…

Теперь, когда появилась цель, мы оба оживились, и ледок невольной скованности, к счастью, разрушился. Даже если бы лестница оказалась выше, чем мы надеялись, не думаю, что в тот момент мы бы особо огорчились. Но нам и тут повезло.

Взобравшаяся мне на плечи Ксения без особого труда дотянулась до нижней перекладины и повисла, пробуя лестницу на прочность.

– Держит.

– Ты… – Мне вдруг сильно захотелось снять ее оттуда. Немедленно! Но вслух выдавил лишь суховатое: – Осторожнее!

Она приняла у меня из рук стянутые между собой свой и мой свитера и привязала их к нижней перекладине. Понадобились еще оба ремня, чтобы импровизированная веревка достигла необходимой длины и прочности.

Ксения спешно взбиралась вверх.

Прежде чем устремиться вслед, я мельком глянул на неподвижного болвана. Тот мерно раскачивался на месте, переваливаясь с одной ноги на другую. Глаза его вспыхивали багровыми углями. Светлый кругляш часов, прицепленный к ремешку на пальце, колыхался в такт движениям.

Связка опасно затрещала, когда я карабкался по ней, чтобы добраться до перекладин. А затем уже заскрипела сама лестница, и из креплений в стене посыпалась труха. Я задержался, чтобы отвязать свитера. Опасно, конечно, но кто знает, что еще за сюрпризы поджидают нас. Поэтому ничего оставлять не стоило.

Затрещал болт, выворачиваясь из паза в стене. Посыпались каменные крошки. Проживавший в щели паук стремительно бросился наутек, волоча за собой клочья паутины. Хорошо ему, может бегать по вертикальным поверхностям…

Последним рывком я выбрался на карниз, ожидая, что лестница обвалится. Как и положено по сценарию приключения. Но она осталась на месте.

Высоко… Этажа четыре. Болвана и другой берег теперь не видно, обзор заслоняют громоздкие конструкции под сводом. К некоторым из них отсюда, с этой каменной полки, переброшены металлические мостки. Сама полка оказалась достаточно широкой, шагов пять. Поэтому и трудно было рассмотреть снизу имевшиеся здесь проходы.

Чтобы сэкономить время, мы разошлись в противоположные стороны на разведку.

– Там всего три входа, – сообщила Ксения. – Два завалено.

– А у меня два и один замурован.

– Кинем жребий?

– Знаешь, я бы в тот, что с моей стороны, не ходил. Оттуда тянет… – Я неопределенно повел рукой. Невозможно объяснить Белому магу, как пахнет Черная магия. Да к тому же, если не ошибаюсь, некромагия.

И все равно нам пришлось идти именно этим путем. Вход, найденный Ксенией, показавшийся поначалу свободным, через пять минут ходьбы завершился тупиком. Пришлось возвращаться. Причем тихо, потому что снизу, от канала, уже долетали голоса. Кажется, прибыли те, кто натравил болвана. Во всяком случае, его они не опасались. Видеть их сверху мы не могли, но голоса разносились эхом и отражались от выгнутого свода.

– …Все… там не достать… сами сдохнут… Зулгар-некромант… не выбрался никто… западня…

Мы с Ксенией переглянулись и нырнули в туннель, темный и странный. Ничуть не похожий на прямоугольные технические коридоры, по которым мы бродили до сего момента. Его словно проплавили в толще скалы.

Шагов через сто я остановился, удержав жестом Ксению. Путь преграждали сплетения толстых ветвей, утыканных иглами в палец длиной. Изгородь была черной от древности и изначально мертвой. Взращенной в таком неестественном месте не иначе как по воле Черного мага. И перевивы сухих плетей только на первый взгляд казались хаотичными.

– Надо же, – восхитилась Ксения, с любопытством заглядывая мне через плечо. – Это ведь настоящие «баронские силки». Умеешь расплетать?

– А то, – небрежно отозвался я, постаравшись придать голосу убедительности.

– Трой, возьми вот. Тебе сейчас нужнее…

Она стянула с пальца свое колечко и вложила мне в руку.

– Ты ж говорила, что оно для Белых?

– Я сказала, что оно на солнце заговорено. А солнцу без разницы, кто Белый, кто Черный.

– Спасибо.

– Ты ж понимаешь, мной снова руководит эгоизм. С некромагией я плохо знакома. – Она улыбнулась.

Маленькое колечко налезло только на мизинец. Но зато, едва оказавшись на пальце, вдруг преобразилось. Из простенькой полоски белого металла оно стало резным с вкраплениями желтых, мерцающих, словно искры, камешков.

– Красиво? – засмеялась Ксения. – Жаль, похвастать нельзя.