Михаил Тырин - Отраженная угроза

Тот не отвечал, только всё отодвигался маленькими шагами. Лицо показалось знакомым — молодой парень из новых поселенцев, кажется, в день прилета Сенин помогал ему закидывать вещи в грузовик.

— Тебе нужно к врачу, пойдем, я отведу.

Парень помотал головой и снова отодвинулся. Он испуганно поглядывал на Сенина и тут же прятал взгляд.

— Ты нажрался, что ли? Ну, хватит, идем со мной. — Сенин попытался взять его за локоть, но парень вдруг вывернулся и бросился бежать. Сенин рванул за ним, однако споткнулся и растянулся на земле. Пока вставал, того уже след простыл.

И в тот же момент на другой стороне улицы пробежал еще один — точно такой же, почти голый, обмотанный тряпкой.

— Что за чертовщина… — пробормотал Сенин. Казалось, он бредит наяву.

Гоняться за обмороженными поселенцами ему совсем не хотелось. Он решил вернуться к Голбергам и от них через интерком связаться с Ангелиной. Если она и не сможет это объяснить, всё равно, знать ситуацию ей не помешает.

У дома Голбергов он снова остановился. Возле дверей маячила какая-то фигура. Незнакомец был нормально одет, однако и он приплясывал — похоже, немало здесь простоял.

— Кто там? — крикнул Сенин, еще не решаясь приближаться.

Человек обернулся.

— Наконец-то! — воскликнул он. — Я вас тут два часа жду. Я не мог раньше, они меня не пускали, они говорили, что вы лежите в бреду.

— Валенски… — вздохнул Сенин. — Слава тебе господи.

— Идемте же скорее, у нас совершенно не остается времени!

Сенин открыл перед ним дверь, однако биотехник не спешил входить.

— Сюда? — с подозрительностью спросил он. — А кто здесь живет? Вы хорошо знаете этих людей?

— Плохо знаю. Семья, четыре человека, новые поселенцы.

— Новые? Это уже лучше. Давайте зайдем.

Голберг-старший услышал шум и выглянул из гостиной. Он был в пижаме.

— Да вы, я смотрю, быстро поправляетесь. — Он удивленно покачал головой, взглянув на Сенина.

— Не возражаете, что у меня гость? — Сенин попытался дружески улыбнуться.

— Ну… — врач чуть пожал плечами. — Пожалуйста.

В комнате Валенски сбросил полушубок и съежился в кресле. Его колотило от холода. Лицо его по-прежнему было расцарапано, отчего он походил на жалкого бродягу.

Сенин сел напротив. Его так и подмывало упасть на кровать и отключиться. И этот разговор, которого он так долго ждал, сейчас был настолько не вовремя, что хотелось его скорей начать и, главное, закончить.

— Ну, — сказал он.

— Да! — выпалил Валенски. — Да, конечно. Сейчас я всё объясню.

— Во-первых, что там творится на улице? — спросил Сенин.

— А что там?

— Я только что встретил какого-то безумца, он почти голый гулял по морозу, потом убежал от меня. Вообще-то их там двое таких…

— Как? — Валенски ошарашенно захлопал глазами. — Как, уже? Подражатели уже здесь? Бог мой, а она быстро учится.

— Кто «она»? — Сенин утомленно прикрыл глаза. — И какие еще подражатели?

— Я должен начать с самого начала, с первого дня этого кошмара, иначе вы не поймете, что я тут пережил.

— Да плевать мне на то, что ты пережил! — из последних сил воскликнул Сенин. — Мне нужна информация, а не твои страдания. Если есть что говорить — говори, я слушаю.

— Да, я вот как раз пытаюсь. Итак, я прибыл сюда чуть более месяца назад по оплаченному вызову администрации. Я биотехник — занимаюсь тем, что системно истребляю нежелательные биологические виды в местах проживания людей. От плесени до мелких грызунов, которые портят оборудование.

— Ты летаешь с планеты на планету, чтобы бороться с плесенью? — удивился Сенин.

— А что вы думаете? — обиженно проговорил Валенски. — Между прочим, есть такая плесень, которая способна вывести из строя крупную энергосистему. Грибок может лишить пищи целое поселение. Десять процентов материальных потерь в космосе связано с воздействием органики…

— Верю, верю, — успокоил его Сенин. — Что значит «системное истребление»?

— Ну, можно обрызгать растение биоцидами, а через год оно опять полезет. Я же специалист по геноцидной защите материалов, я могу уничтожить целый комплекс условий существования какой-либо биологической формы. Например, сконструировать на генетическом уровне…

— Всё, будем считать, что я понял, — предложил Сенин. — Продолжай.

— Да, конечно. Меня вызвали сюда из-за… — Он пошарил взглядом по комнате и нашел клок «мочалки». — Вот! Вы это, конечно, уже видели. Началось с того, что оно забило генераторную шахту, а потом по кабельной траншее распространилось по всему поселению. Я очистил шахту, и более того, предложил администрации несколько составов на основе гетероциклических соединений мышьяка. Это, конечно, временная мера — позволяет ненадолго очистить площади, но затем оно снова развивается…

— Оно… — повторил Сенин, многозначительно взглянув на биотехника. — У этого «оно», кажется, есть название. «Большой желудок», если не ошибаюсь.

Валенски замолчал, нервно теребя край штанины.

— Я называю это грибницей. Я искал аналогии в работах многих…

— Стоп, стоп! — Сенин предостерегающе поднял руку. — Нюансы оставь для диссертации. Грибница, я понял. Продолжай.

Он уже ощущал себя не просто усталым, ему казалось, что сейчас треснет голова. Или глаза на лоб вылезут. Доктор эту ночную беседу точно не одобрил бы…

— Итак, о чем я… Ах, да. Я дал поселенцам временную меру для борьбы с грибницей, а сам занялся исследованиями. Я хотел найти радикальный метод. Ведь можно провести атаку на генетическом уровне, и культура просто не сможет размножаться. Можно поселить рядом безобидную контркультуру, которая не даст развиваться…

— Черт тебя побери, Валенски… — не выдержал Сенин. — Ты долго будешь учить меня ботанике? Я здесь не по этой части! Ты говорил о какой-то опасности — так объясняй толково и ясно.

Валенски обиженно засопел. Он явно рассчитывал на большой прочувствованный монолог, а этот посланец корпорации требует солдатский рапорт.

— Я продолжаю, — сказал он. — Поймите, всё это важно. Всё это суть одного явления. Важны даже малейшие детали. Так вот, дней за десять я собрал образцы и сделал ряд анализов — в том числе генотипоскопический. Биологическая совместимость грибницы и человеческой ДНК не полная, но неисключающая реактивного взаимодействия…

Сенин не понял, что произошло, но вдруг обнаружил, что Валенски отчаянно трясет его за шиворот.

— Да как вы можете! — пронзительно вскрикивал он. — Ведь именно сейчас могут гибнуть люди, прямо сейчас, под вашим носом! Вы спите, когда я говорю важные вещи…

— Завтра, — сонно отмахнулся Сенин. — Завтра все вещи расскажешь…

В этот момент уже ничто не могло вернуть его к бодрствованию — ни землетрясение, ни нападение динозавров, ни столкновение планет. Силы кончились. Всё завтра…