Михаил Тырин - Отраженная угроза

На экране был длинный участок коридора. Лампы горели тускло, похоже, дежурное ночное освещение.

— Ну, и что?

— Смотрите…

На краю экрана обозначилось движение. Появился человек, он как-то неловко двигался и тянул за собой по полу тяжелый продолговатый тюк. Сенин придвинулся к экрану и удивленно свистнул. Из тюка торчала грязная голая пятка. Потом стало видно, что за ношей остается жирный кровавый след.

Человек остановился, открыл решетку в полу и сбросил труп туда. Затем сам залез следом. Запись остановилась.

Сенин поднял глаза на Валенски, который ответил ему мстительным взглядом.

— Тут есть еще, — вызывающе заявил он. — Не желаете посмотреть? Или не любите сказки на ночь?

— Показывай.

Снова то же самое. Только персонаж другой, а сюжет такой же. И третий фрагмент был идентичен, но теперь Сенин узнал человека. Труп тащил доктор — тот самый, что лечил Сенина. Собственной персоной. Хоть сейчас показывай ему запись и фиксируй признательные показания.

Вид у Сенина, очевидно, был обескураженный, биотехник даже тихонько издевательски рассмеялся.

— А теперь, господин следователь, взгляните на то, что снял я сам. Ничего особенного, сказочка для маленьких…

В кадре был широкий и низкий коммуникационный тоннель, заросший «мочалкой». На трубах, на связках шлангов и кабелей бок о бок были выложены обнаженные мертвецы, десятки тел. В тусклом свете камера двигалась и двигалась по тоннелю, из темноты выплывали всклокоченные, слипшиеся волосы, залитые кровью лица, пустые остекленевшие глаза покойников.

— Ну, как? — деликатно поинтересовался Валенски. Сенин уставился ему в лицо, у него непроизвольно сжались кулаки.

— Слушай, мудила. Какого черта ты раньше молчал?! Что ты мне мозги тут засирал про свои пестициды?

— Я не молчал! — крикнул Валенски и вскочил. — Я пытался, изо всех сил пытался достучаться до ваших деревянных мозгов!

— Что ты пытался, придурок! — Сенин тоже вскочил. — Тут гора трупов, а ты мне лекции по ботанике читал!

— Почему вы меня постоянно оскорбляете?! — У Валенски снова затряслись губы. — Почему вы так ко мне относитесь? Я вас вызвал, я единственный, кто увидел опасность и принял меры. Я собрал всю информацию! И почему я от вас вижу только хамство?

— Да потому, что ты мямлишь и сопли жуешь, вместо того, чтобы дело говорить! Понял? Тут, оказывается, людей убивают, а ты мне второй день ученость показываешь.

— Я вам сразу сказал про опасность, сразу!

— Тихо… всё, тихо.

Сенин вдруг почувствовал сильную усталость. Он сел на стул и подумал, что рановато посчитал себя выздоровевшим.

— Извини, приятель, — сказал он минуту спустя. — Наверно, я в самом деле не очень-то умею говорить любезности. Издержки профессии.

— Паршивая, должно быть, профессия, — презрительно отозвался биолог.

— Неважно. Просто будем стараться друг друга понять.

— А что нам еще остается, — хмыкнул Валенски.

Некоторое время он сидел молча, успокаиваясь. Сенин, недолго подумав, перенастроил планшет и загнал запись в память «Протокола».

— Я очень долго готовился к этому разговору, — сказал Валенски. — Эти события плохо укладываются в рамки обыденности. Я хотел выстроить перед вами детальную аргументированную картину, чтобы вы меня поняли, чтобы не сочли за сумасшедшего.

— Поздравляю, — усмехнулся Сенин. — В результате я тебя не понял, а в Секторе тебя как раз считают сумасшедшим.

Валенски с досадой покачал головой.

— В то время я и сам думал, что рехнусь. Подождите-ка, я вам покажу еще кадр…

Он долго возился с планшетом, наконец нашел.

— Вот, обратите внимание на лицо человека.

Ситуация на экране была та же — перетаскивание трупа по коридору. Лицо как лицо, Сенину оно было незнакомо.

— Он из бригады энергетиков, сейчас, кажется, отрабатывает вахту на производственном комплексе, — сказал Валенски. — Теперь посмотрите на лицо покойного, здесь хорошо видно.

— Гм… — Сенин пожал плечами. — И что?

— Как что? Это одно и то же лицо! Копия.

— Ну, да, похожи, — заметил наконец Сенин.

— Не похожи! Одно и то же лицо, повторяю. И все, кого вы здесь видели, хоронили своих двойников. Абсолютно все. Это не люди, это подражатели.

— Я что-то не понимаю…

— Я попробую рассказать, что знаю. Только вы уж меня не перебивайте теперь и не кричите.

— А ты уж поменьше профессиональных отступлений, хорошо?

— Пожалуй, я в самом деле обойдусь сейчас без технических подробностей, — сказал Валенски.

— Да уж, пожалуйста. — Сенин включил «Протокол».

— Начну с того дня, когда наткнулся в подвалах на первого подражателя. У меня есть универсальный ключ, я могу попасть куда угодно без специальных разрешений. Я и в центр связи пролез через вентиляцию, по-другому нельзя было. Они бы заметили. Так вот, под крепостью пять технических уровней. Я искал стволовые образования грибницы, чтобы воздействовать на них. Ведь опрыскивать каждый куст — не выход, нужно поражать центральные органы. На самом нижнем уровне я нашел нечто подобное. Там волокна срослись в кокон, размером он был около метра в поперечнике. Мне захотелось вытащить его и изучить в лаборатории. Но когда я начал отсекать его от массы волокон, он треснул пополам. К моим ногам упало что-то мокрое, тяжелое, похожее на… не знаю, но выглядело это отвратительно. Оно было покрыто какой-то клейкой массой, я не сразу разглядел, что это было.

— Так что это было? — поторопил Сенин.

— Это были, как мне показалось, останки человека. По крайней мере человеческую руку я разглядел хорошо, а дальше… Честно сказать, дальше мне самому стало плохо.

— «Большой желудок», — невольно вспомнил Сенин.

— Да, это было первое, что я подумал. Я ведь еще в первый день прочитал отчеты первых экспедиций и, кстати, предупредил администрацию, что грибница — плотоядное образование. Но значения этому никто не придал, здесь чуть ли не половина растений питается червяками, мошками и кое-чем покрупнее. Потом расскажу.

— Да, лучше потом.

— Я сразу помчался наверх, к людям. Сначала сунулся прямо к губернатору, но он направил меня к милиции. Там такая женщина…

— Да, знаю, — кивнул Сенин.

— Она дала мне двоих людей, и мы полезли вниз. И ничего не нашли. Вернее, там было что-то такое — наверно, куски кокона. И больше ничего. Однако я настаивал, что видел человеческие останки. Эта женщина уже смотрела на меня недоверчиво, но я убедил ее провести регистрацию. Здесь у всех персональные радиономера, это делается без особого труда. Полторы тысячи человек прозвонили, всё население. Все оказались в наличии, никто не пропал. Вернее, двое не отозвались, но их отыскали позже. Самое плохое, что с этого момента мне перестали доверять. На меня смотрели, как на паникера. Посмеивались, хлопали по плечу, когда я пытался достучаться… — Валенски опустил глаза и сокрушенно покачал головой.