Михаил Тырин - Отраженная угроза

— И ты его добил?

— Нет, что вы! Подражателя нельзя убить. Вы тоже не сможете, уверяю. Это всё равно что в себя выстрелить, даже хуже. Такая тоска наваливается, такая жалость — к самому себе.

— Ну, на меня-то особо не навалится.

— О, нет, господин Сенин. — Валенски покачал головой. — Не зарекайтесь, вы не знаете, что это — смотреть самому себе в глаза. Потому-то подражатели и побеждают людей. Ни разу я не слышал, чтобы человек убил своего подражателя.

— Твой подражатель умер, и ты успокоился?

— Нет, он тогда еще не умер, а я не успокоился. В тот день я и убежал из поселения. Я взял машину, набрал вещей и скрылся в лесу. Там бы меня не нашли, потому что я с агрессивной растительностью умею управляться, а они и пяти шагов не прошли бы. И подражатель через плотоядные кусты не смог бы прорваться, я забрал все материалы. В общем, я был относительно спокоен за себя и ждал, когда прибудет помощь.

— И вот мы прибыли, — обронил Сенин.

— Да, а я примерно в то же время понял, что мне не страшна грибница и подражатели. А знаете, почему?

— Очень интересно.

— Да потому, что я — измененный! — Валенски постучал себя тощим кулаком в грудь и рассмеялся. — Мой организм на два процента состоит из наноконструкций, которые грибница просто не сможет повторить.

— Какие еще наноконструкций? — недоверчиво пробормотал Сенин.

— Меня готовили для участия в первичной разведке, я устойчив к воздействию минеральных ядов, органических токсинов и прочей отравы. Правда, в разведку я так и не попал, но дело не в этом. Мой подражатель еле дополз до дверей и там же помер. Он нежизнеспособен.

— То есть тебе повезло?

— Не сказать, что просто повезло. Меня, по сути, ведь для этого и изменяли.

— Так-так-так… — Сенин задумался. — Знаешь, Валенски, я бы не возражал, если б увидел материальные доказательства всего, что ты наговорил. Какие будут предложения?

— Спустимся на нижние уровни и найдем коконы, — спокойно ответил биотехник. — Я как раз хотел предложить вам это. Коконы нужно разбивать, мы этим спасем хоть сколько-то людей. Я думал, что у нас еще есть неделя-другая, но вы сказали, что уже видели подражателей на улице?

— Я уже сам не знаю, что я видел. Я видел двух голых мужиков на морозе, а это еще ничего не значит.

— Не сомневайтесь. — Валенски встал. — У нас очень много работы, но мало времени.

Брифинг для своей команды Сенин решил сделать максимально кратким, не забивая ребятам головы лишними подробностями. Но всё равно, разъясняя обстановку и открывшиеся факты, он как-то увяз в деталях, в которых сам еще мало смыслил. И пока он говорил, глаза его бойцов округлялись.

В самом деле, всё сказанное походило на плод нездорового воображения. В прямом смысле нездорового — команда помнила, как выглядел командир, когда его свалил первый приступ «рыбьей чесотки».

— Есть ли вопросы? — спросил он в заключение. Бойцы переглянулись.

— Да вопросов-то куча, — изрек Вельцер.

— Не думаю, что я на все смогу ответить, — признался Сенин. — Давайте-ка поменьше грузить себе мозги, поскольку задача у нас пока простая: спуститься в тоннели и обнаружить коконы.

— А дальше? — спросил Гордосевич.

— В первую очередь подготовить развернутый рапорт для руководства Сектора. Слава богу, материала у нас теперь хватает. Потом будем думать, как обезопасить людей.

— А что тут думать? — сказал Муциев. — Собрать всех вместе и поставить под охрану.

— Думать надо всегда, — заметил Сенин. — Не забывай, что вокруг нас полторы тысячи нелюдей, что у них на уме, мы не знаем. Мы даже местной милиции довериться не можем…

Сенина вдруг бросило в жар. Он подумал про Ангелину. Ведь и она не человек, а он с ней… А что, на вид — баба как баба, не отличишь. Даже не верится, что и она вылупилась из кокона. И всё равно, какой-то мерзкий осадок в душе. Как будто поучаствовал в акте некрофилии.

— Готовьтесь к вылазке, — сказал Сенин. — Проверяйте оружие, фонари, аккумуляторы, загружайте схему подземелий в планшеты. Еще нам понадобятся маски. Начинайте собираться, а я пойду потороплю нашего флориста. И еще — форму не надевайте, идите лучше так.

Валенски был в крепости. Он заперся в отведенной ему комнате и готовил химсостав для уничтожения «мочалки». Сенин увидел с десяток пластиковых канистр и какой-то сложный прибор в серебристом чемоданчике.

— Помогите мне, — попросил биотехник, и Сенин водрузил ему на спину ранец с двумя блестящими баллонами.

— Это всего лишь распылитель, — сказал Валенски. — Воспользуемся примитивными методами, пока не появится другая возможность.

— Какая, например?

— У меня уже готова технологическая формула микроорганизма, который уничтожит всю грибницу дней за сорок. Но проблема в том, что здесь я не смогу воспроизвести культуру. Это генное конструирование, нужны условия совсем другого порядка.

— А твою формулу можно передать по гиперканалу?

— Формулу — можно, но обязательно нужен образец материи.

— То есть клок самой «мочалки»?

— Да, поэтому мне любой ценой нужно вырваться с этой планеты.

— Вырвемся, — сказал Сенин. — Как только Сектор получит наше сообщение, тебе доставят любую аппаратуру и создадут все условия.

Он тихо усмехнулся. Представилось лицо капитана «Форума», когда тот узнает, что сбросил триста человек в зону бедствия, невзирая на предупреждение разведки. Предложить бы теперь ему баночку вазелина для задницы…

Сенин тяжело сел на кровать. Всё-таки не помешало бы набраться перед такой вылазкой здоровья. Да только где ж его взять? И ждать нельзя. Разве что отправить ребят одних, а самому остаться на мониторах?

— Послушай, Валенски, — сказал он. — Я всё же не пойму, куда делось всё местное население, когда мы прибыли. Мы не нашли на базе ни одного человека.

— Я так думаю, все просто спрятались, — ответил биотехник, продолжая колдовать со своим прибором.

— Спрятались? Зачем?

— Судя по всему, подражатели не вполне самостоятельны в своих поступках. От вас исходила угроза, и грибница приказала им укрыться.

— Что за бред? Они же этим только вызвали наши подозрения.

— Вовсе не бред. Не ищите человеческой логики в реакциях грибницы. Когда страус прячет голову в песок — это тоже не очень логично, с нашей точки зрения, не так ли?

— Значит, эта зараза еще и управляет ими?

— Это только мои догадки. Возможно, в какой-то степени подражатели зависимы от грибницы. Но у меня создается впечатление, что они сами об этом не догадываются. Допросите любого подражателя, и он даже под сывороткой правды будет утверждать, что он обычный человек. Они не помнят ничего о своем происхождении. Наверняка они не помнят и убийства.