Михаил Тырин - Отраженная угроза

— Мы не думали, что это так серьезно, — ответил Ковтун, и Сенина просто взбесила эта детская отговорка.

— Сегодня же, — сказал он, — я воспользуюсь вашим гиперпередатчиком.

— Да, конечно! Только, боюсь, сегодня не получится. Там что-то с питанием…

— Думаю, мы найдем способ это исправить, — сказал Сенин, и тут в наушнике раздался сигнал вызова.

— Командир, — донесся голос Карелова. — Мы нашли тело.

— Какое тело? — оцепенел Сенин.

Губернатор при этих словах замер и буквально вцепился в него пронизывающим взглядом.

— Тело этой девушки. То же самое лицо. Просто копия. Перелом свода черепа. Ее приложили головой об угол.

— Что там еще? — с подозрением спросил Ковтун. Сенин едва заметно покачал головой. Губернатор в упор смотрел на него, а он смотрел на губернатора. В мозгу словно стучал огромный колокол. Он бил в набат, он говорил, что всё, сказанное Валенски, — правда. Кошмарная, невероятная, несусветная правда. И что перед Сениным стоит не губернатор, и вообще не человек, а чужеродный организм с непознанным внутренним миром и непредсказуемыми намерениями.

— Извините, мне надо идти, — сказал Сенин.

Через секунду он со всех ног мчался к насосной станции.

— Они сломали передатчик, — сказал Вельцер.

Он сидел в кресле и крутил в пальцах диск с рапортом. С уже бесполезным рапортом.

— Что значит — сломали? — спросил Сенин. — Разворотили пульт кувалдой?

— Нет, они аккуратно что-то испортили или просто вынули. Я полчаса тряс за шиворот инженеров, они много извинялись, обещали всё исправить, но… — Вельцер с досадой махнул рукой.

— Понятно, — вздохнул Сенин. — Это я виноват.

— Не понял, командир. — Карелов поднял на него глаза.

— Я сказал губернатору, что сегодня же затребую у Сектора все средства для уничтожения грибницы.

— Это непростительная ошибка, — тихо сказал Валенски. — Я же предупреждал, что всё нужно делать тайно. Они не дадут грибницу в обиду, всеми силами, всеми средствами будут мешать вам.

— Так уж и всеми? — усмехнулся Сенин. — А если потребуется нас вообще убить?

Валенски неопределенно пожал плечами.

— Вряд ли. Мы ведь должны стать такими же. Зачем же нас убивать…

— А если им припрет? Если я сейчас обвяжусь взрывчаткой и пойду взрывать грибницу.

— Это не так просто. — Валенски кисло улыбнулся. — Тело грибницы глубоко, рядом с реактором или под ним. А волокна — это так, придатки, которыми она ощупывает и промеряет нас.

— Значит, взорву реактор, — со злостью процедил Сенин. Он откинулся на спинку кресла и перевел дыхание. Он дико устал за этот день, ему хотелось спать.

— Не понимаю я, — сказал он. — Не понимаю, что у них в голове творится. Ну, вот, допустим, я говорю, что иду взрывать грибницу. Что чувствует при этом подражатель? Он твердо знает, что должен мне помешать, или, может быть, он в беспамятстве, как лунатик, идет и протыкает мне колесо на вездеходе — что?

— Я не знаю, — виновато произнес Валенски. — Я не могу всего знать. Над такими вопросами должна работать большая научно-поисковая бригада — с узкими специалистами, с аппаратурой. А я — что я могу?..

— Послушай, командир, — подал голос Муциев. — А надо ли нам сейчас обсуждать эту зоологию? Может, подумаем, как головы сберечь?

— С головами нашими ничего не случится, мы предупреждены, и… В конце концов, у нас остается лагерь, где будем сыты и согреты. Как прикрыть людей — вот над чем надо думать.

— Скоро ночь, — глубокомысленно проговорил Валенски и поежился.

— Надо думать, — повторил Сенин. — И главное сейчас — связь.

— Я не сумею восстановить передатчик, — сказал Вельцер. — А наша аппаратура — это так, игрушки. Если только на орбите не появится какой-нибудь случайный лайнер…

— Ну, такого счастья нам долго ждать придется, — покачал головой Сенин. — Может, порыться в крепости? Десять к одному, тут остались какие-нибудь средства связи от старых экспедиций.

— Случайно завалявшийся гиперпередатчик мы точно не найдем, — усмехнулся Вельцер. — А обычная аппаратура — какой с нее прок? Пока сигнал дойдет, мы состаримся.

— И улететь отсюда не на чем, — произнес Карелов. — На летном поле только пара челноков.

— Ясно, — сказал Сенин. — Итог таков: надеяться нам не на кого. И защищать людей надо своими силами.

— А сил не так много, — печально заметил Гордосевич.

— Какие у кого соображения?

Бойцы задумались. Молчал и Валенски, который из всех присутствующих знал о грибнице больше всех. Сенин первым нарушил молчание.

— Я склоняюсь к тому, — сказал он, — чтобы провести работу среди поселенцев. Мы сможем их убедить, у нас теперь есть, чем их убедить. Правда, не представляю, что начнется, если предъявить им двух Кармен — живую и мертвую…

— Я тоже думаю, что мы вшестером не сможем контролировать всё поселение, — присоединился Карелов. — Люди сами смогут о себе позаботиться.

— И хорошо бы взять под контроль все дырки, через которые могут вылезать эти черти, — добавил Муциев. — Это тоже можно поручить кому-то, народу здесь хватает. И патрули на улицах не помешают.

— Предупрежден — значит вооружен, — задумчиво произнес Сенин. — Это какой-то древний мудрец сказал. Беда всех, кто здесь был убит, — они ничего не знали. На них нападали неожиданно. Но если предупредить людей, картина может поменяться.

— Взорвать это чертово гнездо, — буркнул Гордосевич. — Кого тут жалеть? Этих выродков?

— Не прав ты, парень, — покачал головой Сенин. — Тут еще не все выродки. И вообще, выродки или нет — это не нам сейчас решать. Они люди — они просто живут, работают, веселятся и никому не причиняют зла. Напрямую не причиняют. Они даже не осознают, кто они на самом деле. Верно, Валенски?

Биолог вздохнул и обвел бойцов печальным взглядом.

— Мне придется внести в наш разговор долю пессимизма, — сказал он. — Вы не сможете провести работу с поселенцами. Вернее, вы просто ничего не добьетесь. Любая паника здесь очень быстро гасится, я это уже видел. Вас просто сочтут паникерами, как и меня в свое время. Хорошо, если не сумасшедшими. И мы не сможем контролировать все выходы из тоннелей, их сотни. И отстреливать подражателей на улицах — это лишь полумера. Потому что взамен убитого двойника грибница произведет нового, она не успокоится, пока не сделает свое дело. Ну, а взрывать реактор — это вообще безумие. Да и не уверен я, что это убьет грибницу.

— А что ее убьет? — спросил Карелов.

— Я уже говорил, у меня есть одна разработка. Это контркультура — безвредный для человека грибковый организм, который размножается и разрушает ткани грибницы. Иными словами, болезнь узконаправленного действия.

— И где она, твоя болезнь?